Причини мне боль, под названием: «Любовь»,

Потом уйди, прошу, нам больше не быть с тобой!

Ну что, родная, как ты там?

Ты и я в норме,

Одинокая луна и звезды её

Нас точно помнят.

Запах твой не покидает мою одежду,

Но ты уже меня не ждешь

И я не тот, что прежде…

Привет от меня,

Незаменимая любовь,

Колкая сперва, как игла,

А теперь битый на осколки я!

А мы хотели быть вдвоем, помнишь,

Чтобы всегда рядом,

Мы жили реальностью,

Не думая, о «завтра».

Меня сбило на поле боя –

Я разбит, ты теперь довольна.

Хотела немного воли?

Что ж ты теперь-то –

Живи спокойно!

Причина тому лишь ложь,

Удар по лицу не был запрещен,

Я не принц, и это не сказка,

А, скорее, забытое шоу…

Между нами нить была,

Теперь – вина моя,

Но знаешь же, что всё не так!

Знаешь же, что не она,

Кто-то там стоял,

Постоянно, словно сторож,

Караулил на каждом ходу,

Злые языки пытались сглазить,

Чтоб плохо нам было тут!

Как в Аду игрушкой Вуду

Сломали любовь…

Страдания остались –

Возродятся, вряд ли, чувства вновь,

Иди, а я стану тобой, ты побудешь мной,

Тогда мы сможем понять эту взаимную боль!

Сколько без тебя мне быть тут?

Прогнозы наших судей постоянно врут.

Причини мне боль, под названием: «Любовь»,

Потом уйди, прошу, нам больше не быть с тобой!

Сколько без тебя?..

Хватит придумывать –

Мы всё давно разбили в хлам!

Нам не быть с тобой…

А имитировать любовь

Просто не нужно нам!*

Эмиль с силой бросил увесистый камень в воду. Раздался громкий всплеск и круги побежали по колышущейся от ветра воде.

- Думаешь о Раде? – Аза прищурилась, стараясь не заплакать снова. Она сидела рядом с парнем и понимала, что он ей ничем не поможет.

- Я пытаюсь о ней забыть, – цыган отложил гитару. – Я хочу о ней забыть. Я устал от всего этого.

- Понимаю.

- Нет, – покачал головой молодой человек. – Не понимаешь. И любой, кто пытается меня утешить, просто лицемер!

- Почему ты так думаешь? – выпрямилась Аза.

- Не думаю, глупая, я знаю, – он улыбнулся, и эта улыбка была грустной. – И тебе пора узнать, что о нашем родственном романе с Радой перешептываются почти все. И я удивлен, что до сих пор никто не сообщил родителям о том, что не одна она виновата… Виноват в большей степени я, – он замолчал на мгновение. – Меня добивает лишь то, что все мои знакомые и родные думают, будто я начну соответствовать их представлениям теперь, когда Рада далеко.

- Она далеко, – повторила Аза, смотря куда-то в сторону. – А вот Тобар совсем рядом. И я не знаю, что мне теперь делать. Я не знаю, как смотреть людям в глаза, отказываясь стать его женой…

- Ты за этим сюда пришла? – глаза Эмиля блеснули. – Ты хочешь, чтоб несчастный влюбленный отговорил тебя выходить замуж? Вспомни о своем возрасте и вообще… Аза, смирись. Тобар – твоя судьба… Дай ему шанс. И он даст тебе то, чего ты хочешь.

- И что же?

- Спокойствие.

- Зачем оно мне? – Аза нахмурилась. – Я не собираюсь рефлексировать всю жизнь и заменять настоящие чувства на игру! И ты меня в этом убедил!

- Вся наша жизнь – игра, – безразлично сказал Эмиль. – Играть в неё нужно уметь, чтоб не получилось, как у нас с Радой.

- Что?! – цыганка подпрыгнула. – Да как ты смеешь такое говорить!

- А я не прав?! – цыган разозлился. – Я уверен, что ты первая бы завопила о том, как можно любить сестру! О том, как это противно и мерзко, о том, что мы предали всех и вся… Все люди делятся на два типа, Аза! Одни решают всё для себя сделать сами, а других ведут, как собачек на поводке! Я пытался быть собой, а вышло то, что вышло!

- Я, по-твоему, собачка? – цыганка вдруг сникла. – И поводок мой вручают Тобару?

- Слушай, я не могу говорить тебе, что делать, но ждать можно и до смерти. Неужели ты хочешь умереть старой девой? Помнишь, что говорит нам всем отец? Счастье в детях. Его можно искать в любом другом месте, но без детей не найти. Тебе родить надо. И всё будет нормально.

- Так, может, мне вовсе не обязательно выходить замуж?

- Обязательно. – Эмиль стал серьезен. – Женщина без мужа не женщина. А Тобар – неплох. Он тебя любит. Ты родишь ему сына или дочь… уверен, что скоро к нему привыкнешь.

- Правда? – ошарашено уставилась на него девушка. – Ты сам в это веришь?

- Верю. – Эмиль поднялся с пня. – И я решил последовать совету отца.

- Что? – Аза уронила челюсть.

- Я не в этом смысле! – парень смутился. – Я не собираюсь рожать. Но вот мне скоро родят.

Аза замолкла. Она многого не знала об Эмиле. Он, оказывается, в свои двадцать куда умнее её.

- Жениться собрался? – пауза была весьма долгой.

- Я разве об этом заикнулся? – раздраженно фыркнул цыган. – То, что я хочу забыть Раду, не значит, что я перестал её любить. А детьми можно обзавестись и без жены. Есть же суррогатные матери.

- Ты поэтому свою долю в наследстве в общак не отдал? – удивилась ещё больше Аза. – Ребенка купить вздумал?

- Имею право, – отчеканил Эмиль. – Я надеюсь, что ты не будешь рассказывать об этом раньше времени.

- Помоги мне избежать свадьбы! – Аза думала недолго, какую цену взять за молчание. – И обещаю, что твой секрет останется секретом!

- Каким же образом я должен это сделать?

- Думай.

- Я должен думать? – Эмиль посмотрел на девушку сверху вниз. – Почему не ты, красавица?

- Потому, что я всего лишь тупая собачка на привязи!

- Аза, ладно, – он поднял руки в примирительном жесте. – Ну извини за это сравнение.

- И всё равно – у тебя есть неделя моего молчания! Не больше! Запомнил? – цыганка старалась запугать парня. И заставить его поверить в то, что у него нет другого выхода. Зачем она это делала? Это было, мягко говоря, не совсем по-сестрински, но ей не оставили выбора. Мать с отцом. Аза могла себе представить, что начнется в таборе после её рассказа о купленном ребенке Эмиля. Это ужас. Лучше не думать. – Что и как ты будешь делать – мне не интересно. Главное, чтоб Тобар навсегда забыл моё имя!

СОЧИ.

- Я буду ждать вашего звонка. Спасибо. – Стас положил трубку домашнего телефона и от души выругался. Благо он был один в кабинете.

Чертов банк до сих пор не удосужился просмотреть его документы. Жданов думал над словами Бероева, о том, что его дом никто не купит, кроме него. Думал о Дине, которая испугалась и поэтому так себя повела. Думал и о том, что банк, скорее всего, не даст ему кредит и тогда они сядут в лужу. А что дальше? Вот тут Стас запретил себе думать. Он и сам находился в ужасе от того, что Дина в чем-то была права.

Жданов упрямился не только потому, что был задет, но и потому, что поставил себе мысленный барьер. Он не хотел иметь дел с Бероевым, зная, что тот может кинуть. Стас ведь и сам когда-то спал и видел себя на мирском троне.

Раздался новый звонок. Стас схватил трубку так, будто от этого зависела его жизнь. В какой-то степени так оно и было.

- Господин Жданов? – голос на том конце провода был мужским и нарочито грубоватым. Не иначе – кто-то не хотел, чтоб его узнали.

- Да, это я. – инвалид насторожился. – С кем имею честь?

- Это неважно, поверьте, – небольшая пауза. – У меня для вас ценная информация.

- Я слушаю.

- Я сообщу, если вы, конечно, ещё не приняли предложение бывшего у вас сегодня Бероева.

- Откуда вам известно о предложении Бероева? – Стас схватил бумажку и ручку, стараясь записать как можно больше о том, что ему скажет незнакомец. – Вы на него работаете?

- Нет, боже упаси! – смешок. – Вы собираетесь продавать свой особняк?

- Сколько можно повторять! – Жданов сжал трубку. – Я не продаю свой особняк! Это моя собственность! И любому, кто хоть раз заикнется об этом, я…

- Тогда моя информация будет вдвойне полезна, – перебил инвалида собеседник. – Вы давно заглядывали под пол?