- Какой же ты!

- Другим не буду! Ты знала, с кем связываешься!

- Поругаться хочешь?! – Дина медленно закипала. – Лучше бы делом занялся!

- Каким же? – в тон ей отреагировал инвалид. – Завести дружбу с этим кавказским говнюком и с лапы у него лизать?!

- Я не собираюсь это выслушивать!

- А что так? Противно? Ты же сама так к нему прониклась! Понравился, может?!

- Вот эти слова ты ещё возьмешь обратно! – Дина едва сдержала слезы. – Отныне не буду вмешиваться ни при каких обстоятельствах. Ты – голова. Действуй! Только не говори, что я тебя не предупреждала!

Стас со злости порвал папку с бумагами пополам и швырнул куда подальше. Хотелось просто завыть от отчаяния! И как так вышло, что никаких запасных вариантов не осталось?! Почему он тогда не позаботился о нужных документах на дом?!

Малик, как договорились, пришел к Рексу. Они были знакомы давно, но общаться начали с тех пор, как Бероев стал одним из постоянных спонсоров нелегальных заездов.

- Где? – вальяжно развалившись на диване, спросил гость.

- По телефону базарит, – ответил Рекс, имея в виду Игната.

- С кем?

- С сеструхой.

- У него сестра есть? – Малик выпрямился. – Не знал… надолго это?

- Могу поторопить.

- Будь так любезен!

Рекс со стуком вошел в комнату босса. Тот стоял у окна.

- Да, я понял. Дела мы поправим. Обещаю. – Игнат улыбался. Тепло улыбался. Рекс никогда не видел на его лице такой искренней улыбки. – До связи, сестренка. Ага, я тебя тоже…

- Босс, – позвал Ренат. – Там Малик…

- Иду я уже, иду! – Бероев нажал «отбой» и, покопавшись в контактах, удалил номер, по которому только что звонил. На всякий случай. Вернул потрепанный за последние дни телефон телохранителю.

- Как у неё там дела?

- Пока не родила! – отшутился Игнат, выходя в гостиную.

- Привет, братуха! – Малик встал с дивана и обнял давнего друга. – Редко видимся, черт! Я тебя не узнаю даже…

- Главное, чтоб тебя узнавали! – кавказец ответил на объятие парой несильных ударов по спине. – С чем пришел?

- Как это? – удивился гонщик. – Помнишь, что у нас юбилей?

- Бабки нужны? – Бероев всегда знал, что Малик – продажная тварь. – А чего ж ты к другим спонсорам не подкатишь? Ты же умеешь!

- Давай не финти! – Малик сразу понял, в чем дело. – Денег нет?

- Нет, – вздохнул Бероев без лишних пререканий. – Но мне же ты простишь?

- Да я бы и рад, но у нас угроза срыва.

- В смысле?

- Никто ехать не хочет. Боятся ментов.

- А, так ты ко мне ещё и за этим пожаловал? – Игнат задумался, может ли помочь в такой щекотливой ситуации, учитывая, что с отцом он не стал бы это обсуждать, как делал раньше. – Если смогу – помогу.

- Так что с баблом тогда делать?

- Пока я не знаю.

- Смотри, заезд через несколько дней. – Малик хотел уйти, но Игнат задержал его:

- Маршрут выбран?

- Обижаешь! – гонщик вытащил из кармана карту. – Вот. Лучшие места.

- Покажи, – студент, будто ребенок, заерзал на стуле.

- Старт будет на заброшенном стадионе, а финиш недалеко от бывшего аэродрома. Там болото рядом – пусть колеса намочат слегонца!

- Малик! – протянул Рекс. – Тебя не переделать, бля!

- Чем больше экстрима – тем лучше.

- А кто едет?

- Бравый и Беглый. Ещё парочка чуваков из технаря будут пробовать силы, да вот к Жданову сегодня заходил – он пас…

- К Жданову?! – Бероев покраснел.

- К нему, – насторожившись, ответил Малик.

- Тогда забудь всё, что я тебе сказал по поводу денег! – брюнет уверенно зашагал по комнате. – Бабки ты получишь! И ещё одного участника в придачу! Готовь всё как обычно, но помни: в этот раз еду я!

- Босс? – Ренат никак не ожидал такого поворота.

- Ну это круто, только я не совсем понял…

- У меня есть условие! – выпалил Игнат.

- Какое?

- Жданов должен участвовать!

- Я ж объясняю – он пас! – Малик никогда не видел, чтоб Бероев так суетился. – Силой его тащить мне что ли?!

- Не надо силой. Сделай так, чтоб он сам пришел.

- Может, скажешь как есть?

- Нет. Почему он отказался? – Бероев стал предельно серьезен.

- Говорит, что тачки нет.

- Значит, будет ему тачка! Хоть Болид! Понял?!

- У тебя с ним терки? – догадался гость.

- Меньше знаешь! Короче, делай так, чтоб Жданов участвовал, а за остальное берусь я.

Комментарий к Глава 10. * Лепс – “ты опоздала”

Малинин – “Берега”

Пушкин – “Цыганы”

Меладзе – “Сэра”

====== Глава 11. ======

Льва жутко тошнило. Вчерашняя выпивка далась ему нелегко. Цыган не припоминал, чтоб раньше ему было столь же тяжко. Сейчас же всё изменилось – голова отказывалась соображать и перед глазами плыли черные точки, а руки тряслись как у подзаборного бомжа с недельной попойки! Может, это не интоксикация вовсе? Вдруг это продолжение той самой навязчивой лихорадки, пришедшей на смену недолгому просветлению ночью, с Зорой. Что она нашла в нём? Почему так безропотно согласилась на разовый секс? А на разовый ли? Лев вспомнил её лукавую ухмылку. Иметь дело с бабой опасно – никогда не знаешь, чего ждать. Впрочем, опасность никогда ещё его не пугала. Он всегда старался держаться уверенно, но не всегда удавалось. Например, сейчас парень ума не мог приложить, как вернуть Бероеву долг.

«Время – деньги. А деньги – то, без чего не может жить ни один человек. Если он, конечно, не труп… В наше время действует только один закон – закон джунглей. Если не хочешь стать трупом, то должен убить», – в памяти всплыл их недавний разговор с кавказцем. То, что Саппоро согласился убить Жданова, ещё не значило, что полностью смирился с тем, что стал подневольным наёмником. Бероеву-старшему следовало бы прижать своего сосунка! Игнат никогда не вызывал у Льва чувства надежности. И где-то глубоко-глубоко внутри цыган был рад, что Кира оттолкнула студента. Саппоро любил близких. Если он вообще пока мог позиционировать себя, как разумного человека. И тем больнее ему становилось, едва он думал о том, что его предали. Мать. Тварь. Как она посмела?! Она назвала его сыном этого недоумка Лачо?! Почему? Почему его родной отец был вынужден стать преступником?! Он же просто следовал за сердцем! За своим выбором! Чем он мог так провиниться, что его оставили все, включая того же Лачо?! Лев давно решил, что ему не надо детей. Зачем их мучить? Он не хотел однажды оказаться на месте такого вот лоха и узнать, что его сын на самом деле его сводный брат!

Теперь Лев знал ещё кое-что важное: вражда с Зарецкими началась давно, и не Лекса был зачинщиком. Парень искал для барона оправдания. Да. А кто бы стал это делать ещё? А может он искал повод отомстить? И нашел? Сапёр понял, что Бероев выбрал его не просто так – это знак. Это символ возрождения власти. Кровавой династии, если угодно. Цыган задумался, как далеко они смогут зайти, пока ситуация окончательно не выйдет за рамки? Будет ли Бероев убивать? В этом не возникало сомнений – будет. Он же этого и хочет. А он должен принять их убеждения только потому, что является сыном Лексы? Или почему-то ещё? Достаточно ли одного довода для того, чтобы окончательно войти в реку, которая не будет иметь конца? Река судьбы. Хитана как-то давно говорила ему об этом. И тогда она случайно проговорилась, а он и не понял! Она сказала, что очень виновата перед ними с отцом. Теперь ясно, что она имела в виду не Лачо, а Лексу!

Парень осушил большой стакан воды с аспирином – стало чуть легче дышать и думать. Он же может отказаться от незапланированного и глупого убийства Жданова? Может? Достаточно найти деньги. Десятку штук евро – не так просто, но можно. Одолжить? Снова? Влезть в долги?! Да и кто столько даст? Саппоро помотал головой. А если… украсть?

Лёва всегда отличался наблюдательностью. Он замечал разные детали, на которые обычно никто не обращает внимания. У Лачо в кабинете есть два сейфа. Один для бумаг, а второй… Второй он никогда не открывает в его присутствии. Почему? Ясное дело – там деньги. Адвокат пытался что-то бормотать про то, что ключи потеряны и так далее, но Сапёр и это увидел – ключи Лачо носил на шее, как медальон. Циник и трус. Лев знал его истинную натуру. Он сумел стать благодетелем только потому, что никому и в голову не приходило понаблюдать за юристом повнимательнее. Все видели в нём пай-мальчика, который, не смотря ни на что, сумел выбраться из-под тени тирана-отца, но так ли это на самом деле? И у таких, как Лачо есть скелеты в шкафу, поверьте. Просто иногда совсем не хочется связываться.