Ты – очень тонкая струна,

Очень странная страна,

Свободная страна такая.

Ты – вся такая на разрыв,

Вся такая – оп! Обрыв!

Не походи ко мне!

Но за столиком в любимой кафешке,

Разреши поцеловать тебя в щёчку –

Я раскрою сразу все свои фишки, болевые точки.

Но подъеду я к тебе близко-близко,

Поверну своей рукой твою ручку

И раскрою сразу все свои фишки,

Подарю все штучки…*

Зора насторожилась – её расположение духа и так не способствовало настроению, а теперь ещё Хабаров, который почему-то подумал, что она для него резко стала подружкой!

- Ты меня зачем сюда притащил?!

- Поговорить.

- Говори!

Глеб в очередной раз стушевался. Это чувство ему не понравилось – уши горели, а глаза беспорядочно бегали, не задерживаясь ни одном из предметов и, словно повинуясь какой-то дьявольской силе, возвращались к Зоре.

- Прости, – выдавил он.

- Если тебе трудно абстрагироваться, то я могу помочь…

- Как? – парень удивился.

- Вот так! – Зора резко ударила его по лицу. Ладонь у неё была горяченной, как раскаленная сковорода. Глеб вздрогнул и не сразу понял, что это было.

- Ты чего?!

- Мало? Или хватит?

- Хватит.

Кекс огляделся – не видел ли кто этой позорной оплеухи.

- Драться не обязательно.

- А кто дерется? – цыганка по-актерски повернула голову в сторону посетителей. – Я тут вообще случайно оказалась!

- Браво! – подыграл ей Глеб и тут же нахмурился:

- Я с тобой серьезно.

- Ну извини, что я сразу не догадалась, что ты серьезен! – она всплеснула руками, при этом интонация и лукавый взгляд не изменились.

- Что ты скажешь об этом? – Глеб вытащил из кармана руку и разжал кулак – на ладони лежал деревянный амулет на потрепанном шнурке.

- Что это? – Зора перестала кривляться и заинтересованно уставилась на произведение резчика по дереву.

- Это оберег одного человека. Он что-то значит. Я уверен. Эти узоры… Ты должна лучше разбираться в языческих мотивах.

- С чего ты так решил?

- Ну вы, цыгане, же вхожи во всё это, – выдал гипотезу Глеб. – Вы носите всякую мишуру, веря в её силу…

- Сам ты мишура! – обиженно сказала Крылова и взяла амулет в руки. Она потрогала его кончиками пальцев, поднесла к носу и вдохнула аромат, будто он все ещё исходил от коры, покрытой лаком и всякой химией для защиты от разложения.

- Это у вас ритуал такой?

- Я знаю этот символ! – вдруг Зора встрепенулась. – Знаю!

- Символ? – Глеб привстал с места и глянул на амулет, лежащий верхней стороной к свету. – Какой?

- Это же… – Зора сглотнула и как-то взволнованно выдохнула. – Это же символ солнца.

- На солнце мало похоже.

- Цыганское солнце, похожее на колесо кибитки со сломанной спицей…

Глеб вгляделся в непонятные ему знаки.

- А это что за закорючки?

- Это древние иероглифы, я довольно плохо разбираюсь в их значениях, но вот это, – она показала на изображение какой-то уродливой лошади. – Это значит, что человека ждет трудная дорога.

- Офигеть, – совершенно ошарашено произнес Глеб. – Скажи, а амулет может приносить несчастья?

- Может, если его заговорили…

- А если он у человека с рождения?

- Значит, это его ангел-хранитель. – Крылова была удивлена не меньше Хабарова. Как же давно она не держала в руках ничего истинно цыганского. – Кстати, что за человек является его носителем?

- Неважно. – Глеб решил не вскрывать Даню.

- Верни сегодня же. Если амулет и хозяин долго находятся порознь, то оба теряют силу.

- Да?

- Да. – Зора со всей серьезностью кивнула.

- Ладно. Понял.

- Это уникальный оберег. И человек, носящий его, должен быть готов к тому, что ему придется выполнить очень ответственную миссию.

- Какую миссию?

- Откуда мне знать? – Зора отдала амулет обратно парню. – Кто его дал? Это фамильный амулет.

- Это амулет моего знакомого, а у него он появился с рождения, ему мать дала…

- Матери не дарят, – цыганка сощурилась. – У цыган подарки сыну от матери запрещены. Только отец.

- Но его хозяин не цыган.

Слова Глеба повергли Крылову в шок.

- Как не цыган?! Откуда у него тогда цыганский амулет?

- А что, у русского не может быть цыганских вещей? – осторожно спросил Кекс.

- Зачем? – грозно рыкнула Зора.

- Ну, может, так получилось…

- Чего-то ты не договариваешь, Хабаров.

Глеб подумал над тем, стоит ли раскрывать перед Зорой личность Жданова. И пришел к выводу, что не стоит, потому что Зора непредсказуема – вдруг она сглазит бедолагу-Даньку или ещё что?

- Ничего я не скрываю.

- Охотно верю.

- А все эти штуки влияют на судьбу?

Зора помолчала.

- Как сказать – иногда.

- Иногда? – Глеб почесал нос. – А как узнать наверняка, что за карма тебе уготована?

- Хватит задавать вопросы! – взбрыкнула вдруг девушка. – Если ты не хочешь ничего мне говорить, то почему я должна отвечать?!

- Зора, успокойся!

- Я спокойна! – она дернулась. – Я и так знаю, о чем ты умалчиваешь!

- Ну и о чем? – Глеб боялся, что она скажет что-то такое, от чего потом будут беды.

- Вчера на реке твоему Жданову крупно повезло, – студентка смотрела прямо в глаза испуганному парню. – И, знаешь, ему повезло не из-за красивых глаз…

Глеб тут же глянул на оберег в руках.

- Это же его вещь, верно? – продолжала Зора. – Откуда у Казановы цыганский амулет? Кто ему его отдал или продал? Уж не Кира ли?!

- Нет!

- Нет? – она подалась вперед и прошептала Глебу на ухо:

- Не смей мне врать… Никогда.

Глеба затрясло. Ему стало жутко от мысли, что он натворил что-то неподдающееся исправлению и искуплению.

- Это Данин амулет! Ну и что?! Он был у него все двадцать лет! Никто ему его не продавал!

- Тише ты, ненормальный! – сквозь зубы процедила Крылова. – На нас же люди смотрят!

- Я тебе ещё раз скажу, что я ничего об этом не знал до сегодняшнего дня! А эта Кира…

- Вот теперь я тебе верю! – улыбнулась Крылова, но неискренне. – Только передай Жданову, что игра с цыганскими оберегами может быть опасной…

Комментарий к Глава 21. *Пугачева и Галкин – “Кафешка”

====== Глава 22 (часть 1). ======

Комментарий к Глава 22 (часть 1). Автор приносит извинения за столь долгое ожидание проды. После сессии накатило что-то этакое, под названием “Лень”. Глава вышла крайне объемной, поэтому разделена на 2 части. В главе много психологизма и диалогов. Все события и персонажи вымышлены, напоминаю!

Спасибо за ожидание! Автор клянется не исчезать надолго.

СГУ.

Иванов закрылся у себя в ректорате и стал усиленно думать: что за чертовщина творилась только что у него под носом. Что затеял старик-Лапин и какого хрена они отпустили этого паскудника Бероева?!! Физрук готов был поклясться, что всё это произошло по его вине – нужно было дожимать парня и не давать Лапину права голоса.

Иванов сердился на себя больше, чем когда-либо. Он был глубоко разочарован в Лапине и пытался найти старику оправдание, но не находил. Взяточничество для преподавателей никогда не являлось чем-то запредельным, но Ивушка считал его одним из смертных грехов. Что делать в ситуации, когда выбор является столь мучительным, что проще откреститься от всего и не судить о вещах, ставших для всех очевидными?

Ректор был в растерянности: он не мог поверить в то, что Аскольд оказался таким же, как миллионы коррупционеров бедной России. С другой стороны, оставлять всё это было уже нельзя. Иванов понял, что Лапин струсил и вернул деньги, но вот вопрос: за что он их брал? Что предлагал ему мэр и на что Лапин уже согласился?

Мужчина нашел в справочнике телефон фотографов. Он помнил, что обещал Вите выйти на Лимова. Быстрый звонок дал интересную информацию: оказывается, что Лимов уволился из конторы и пришел в частные руки. Нетрудно догадаться, в чьи именно. Иванов мысленно выругался и бросил трубку. Его больше всего смущала мысль о том, что теперь придется умолять и просить посторонних людей помочь с поиском фотографа – возможно, придется обратиться даже к сыновьям. Их Иванов знал давно. О старшем знал больше, чем многие, а вот младший пока что не входил в список подозрительных личностей.