Он мог задать ей сотни вопросов. И она, стоя сейчас на вершине отрогов сгинувших некогда Железных Гор, ответила бы ему правду. Он прочёл её собственную готовность говорить в пылающих карих глазах. Истина, которую гному желалось узнать, была в его руках – Ниар с лёгкостью бы отдала ему сокровища собственного прошлого, поведав о себе и своём мире. Возможно, рассказала бы, откуда узнала кхуздул и почему с замиранием в сердце говорила о лютых уголках Средиземья. Вот только не желал эреборец заглядывать бездне в глаза. Он прошёл длинный путь, чтобы вернуть свой дом, былую честь, надежду. И не собирался теперь страшиться удара со стороны маленькой смертной девочки.
Подул лёгкий ветерок. Солнечный блин плавно поднимался над золотящимися долинами Руна. Наверное, пир давно закончился, и празднующие гномы теперь отдыхали, кутаясь в тёплые одеяла. Торин, поджав губы, развернулся на месте, устремляя свой взор к силуэту Одинокой Горы. Эребор.
— Будь у Вас возможность вернуть своего отца и свой дом, Ниар, как далеко Вы посмели бы зайти? Что решились бы сделать, чтобы вернуть родное и близкое? — в голове Торина рисовалась дорога, пустынная, холодная, серая. Та самая дорога, что вилась через бесплодную равнину к северу от Эребора, к Эред Митрин, к болотам Эттенмурса. Назад, к Ривенделлу, через Иссохшие Пустоши, откуда прилетел Смог. Чтобы вернуться к истокам всего. К полной опасностей и зла Мории. К чертогам Казад-Дума.
— Вас интересует, чтобы я попыталась сделать, дабы отвоевать дотла сгоревшую родину, пропадающую ныне по воле судьбы в глубинах безвременья? — Ниар улыбнулась. Просто, легко, свободно. Торин, прищурившись, заглянул девушке в глаза. — Всё, что угодно, Ваше Величество. Всё, что угодно.
====== Глава 7.4: Бильбо Бэггинс ======
♦♦♦♦♦
Всё, что угодно. Ради продолжения похода Бильбо был готов отдать даже последние шерстяные носочки, любовно припрятанные на дне походного мешка. Оставаться в Железных Холмах хоббит был уже не в силах. И не потому, что гномы приелись мистеру Бэггинсу. Как раз наоборот: смелый полурослик так привык к окружающим грубиянам и шутникам, что сам порой начинал сыпать налево и направо словечками весьма оскорбительного толка. Заметив за собой подобную привычку, Бильбо в панике пытался отгораживаться от докучающих гномов. Но куда же от них денешься, когда живёшь в царстве Даина Железностопа?
Впрочем, не всё было так плохо, как хоббиту казалось. Еду готовили вкусную, воды было вдоволь, перинки на постелях казались мягкими, а гномки – симпатичными. Последнее особенно беспокоило мистера Бэггинса, так как раньше он никогда не замечал женской красоты. Девушки подгорного народца виделись ширцу забавными и миловидными. В отличие от молодых девушек Хоббитона, гномки не только часто улыбались и хохотали, но и к тому же отлично разбирались в табаке, готовке, ковке, обработке камней и руд. В общем, их милые мордашки, чаще прочего широкие и конопатые, приглянулись мистеру Бэггинсу.
Однако сердце хоббита желало идти дальше. Как-то не был Бильбо готов признать наличие в себе жилки авантюризма, но пришлось смириться с суровой реальностью – без дышащих в затылок орков наш милый полурослик начал чахнуть в непроглядном болоте хандры. Какое-то время мистера Бэггинса занимало изучение камнетёсного дела, но вскоре это искусство ему надоело. Все чаще Бильбо поглядывал на Жало, все чаще с тоской глядел в чистое небо, желая вновь оказаться в пути, шагая навстречу приключениям.
Поэтому сейчас, сидя рядом с эльфийками, мистер Бэггинс откровенно скучал. Лениво натирая пуговицы на сюртучке, иногда бросал тоскливые взгляды в сторону Глоина. Гном, усевшись на пол, горделиво и сосредоточенно точил свой боевой топор. Фили, Кили, Балин, Двалин и Бомбур, устроившись за небольшим столиком, громко гогоча, играли в карты. Оин, Дори и Ори пытались смастерить летающего змея. Остальные, от нечего делать, курили трубки и пускали дымовые колечки. Ниар, потратившая свои две недели неожиданных выходных на изучение камней вокруг Железных Холмов, прижавшись к стенке, спала, иногда негромко похрапывая. В общем, обстановка казалась идеальной. За одним небольшим «но» – Бильбо умирал от скуки.
— Они продолжают называть меня Леди Нанивиэль, — возмутилась Илийя, обратившись к Арвен. Дочь Владыки Элронда, мигнув, терпеливо выслушивала возмущения своей подопечной. — Это ведь так низко, издеваться надо мной подобным образом. Я ведь ещё совсем ребёнок, не знатной крови, без заслуг перед Средиземьем. Я не лекарь и не прославленный охотник. Почему ко мне так обращаются? — Подобным образом наши дорогие спутники пытаются выразить тебе уважение, — попыталась объяснить Ундомиэль. На секунду её лицо прояснилось, на щёках появился румянец. — Не стоит воспринимать лёгкую иронию за попытку уязвить, Илийя. К тому же, возможно гномы просто не знают, как следует обращаться к эльфийским девушкам.
— Всё-то они знают, госпожа, — вставил Бильбо, широко зевая. — Просто после пира никто не смеет обращаться к Вам иначе, Нанивиэль. Мои друзья полагают, что гневить дракона – дурное занятие, тем более, если он скрывается под личиной красивой юной девочки.
— Так вот значит, кто я для них, так что ли? — светлое личико юной Квенди посерело от обиды. В глазах заплясали недобрые огоньки. Бильбо, заприметив их, отбросил в сторону тряпочку для полировки пуговиц. — Какой же я дракон?! Я ведь ничего плохого им не сделала!
Хотел бы мистер Бэггинс согласиться с эльфийкой, но свежи были воспоминания о недавнем пире. Хотя, признаться честно, воспоминания эти были подёрнуты тяжёлой, непроглядной поволокой. Бильбо с трудом мог сказать, где и когда заснул в день, когда сумел победить гнома. Хоббиту казалось, что спать он ложился в своей маленькой кроватке. Однако утром себя полурослик обнаружил под столом в главном зале, клубочком свернувшимся рядом с Двалином.
— Не обижайся, Нанивиэль, — повторила свою мысль Арвен. В ярких эльфийских глазах застыло выражение умиления. — Просто сложно судить о ком-то, зная его от силы две недели. Теперь наши дорогие хозяева вряд ли усомнятся в твоём… дружелюбии.
Хоббит готов был поклясться, что дочь знаменитого Лорда Элронда пыталась гномов оправдать. Наверное, бессмертной не хотелось становиться свидетелем очередной драмы – и так слишком много забавных несуразиц происходило за последнее время. Хоббит нахмурился, представляя себе, как тяжело было двум красавицам из Ривенделла ужиться вместе с подгорными жителями. Как ни крути, но Железные Холмы не назовёшь идеальным пристанищем для бессмертных детей Эру. Вернуться домой эльфийки пока не могли, во всяком случае, тем же путём, каким пришли к Даину Железностопу. Пойма Келдуин до сих пор тлела: смрад тухнущего пожара ветром уносило с востока на запад, к горам. К тому же, как говорили гномы, спящий до сих пор дракон ныне бодрствовал. Его иногда можно было рассмотреть в темноте неба, как крохотный алый силуэт падающей к земле звезды.
— О, Торин, — раздалось рядом с Бильбо. Подпрыгнув на месте от неожиданности, хоббит обернулся к говорящему. Дори, широко улыбаясь, смотрел на только вошедшего в комнату Короля-под-Горой. — Какие вести с запада?
Все присутствующие, заприметив эреборца, побросали свои дела, обратив взоры к высокому гному. Хоббит, не став малодушничать, сам поднялся с места. Сложив руки на груди, с выжиданием покосился на Торина. Последний, сохраняя вид спокойный и величественный, оглядел друзей.
— К сожалению, пройти к Эребору нам пока не удастся, друзья, — изрёк Король, выждав паузу. — Смог, ссылаясь на слова лазутчиков Даина, яростно сторожит окрестности Одинокой Горы.
— Что странно, — заметил Балин, важно надувшись. — Обычно драконы так не поступают. Он сжёг Эсгарот, разогнал орков, теперь не даёт никому подступиться к реке. Раньше Смог интересовался только золотом. Что же изменилось?
— Может, чует, что ему угрожает опасность? — высказал предположение Фили. — Эребор окружён со всех сторон настроенными против него силами. Никто бы не хотел иметь в соседях дракона.
