Ганерин приглушённо зарычал. Он сжал кулак и отошёл в тень. Трое Элдеров начали о чём-то переговариваться. Mondengel с подозрением посмотрел на них. Варэ’нинд снова покачал головой, на этот раз отрицательно.

Вечный летел, приготовившись нанести решающий удар когтями в глотку противника, но внезапно Рот’ам’олинд согнул ноги в коленях, выбросил руки вперёд и подхватил тяжёлое тело соперника, перебросив его через себя. С рёвом Фаитинд пролетел ещё несколько метров, упав на поверхность следующей колонны, прокатившись и скатившись вниз, на песок. Величественный, кряхтя, поднялся. Он сплюнул твеем. Во время рукопашной один удар противника оказался явно очень сильным. Пожилой Хищник огляделся – врага нигде не было. Он ещё раз сплюнул твеем и прыгнул на соседнюю колонну, аккуратно взглянув вниз – пустота. «Где ты, сукин сын?! Ну... давай же, покажись!» Толпа ревела. В гуле барабанного боя и воя яутов слышались железные постукивания оружия о доспехи – Воины подбадривали бойцов, желая развязки затянувшегося поединка.

Фаитинд, скрываясь на земле, словно тень проскользнул к лежащему у стены булыжнику. Напрягшись, он поднял камень и со всей силы швырнул его в сторону центра Чёрного Кехрите.

Рот’ам’олинд увидел клубы пыли. Хищно осклабившись, он рванул к центру арены, перепрыгивая с возвышенности на возвышенность, неумолимо приближаясь к крайним колоннам.

Вечный засёк движущийся в заданном направлении силуэт противника. Старец запрыгнул наверх и резко побежал, нагоняя врага...

Элдер приземлился на поверхность самой крайней колонны. Он ехидно взглянул вниз... там был большой камень.

В прыжках Фаитинд развил большую скорость. Оставались доли секунды... Резкий мощный рывок – всё словно в замедленной съёмке: он увидел, как успел повернуться Рот’ам’олинд, ужас, застывший в его глазах... ужас застанной врасплох дичи. Руки врезались в его залитую твеем грудь. И они полетели. Вдвоём, словно разрезая застывшее время. Через арену кехрите... Через стук барабанов и восторженный вой собратьев... Прямо к Игле.

Завершающий аккорд. Задыхающиеся в апогее барабаны. Обезумевший рёв множества пастей и победные постукивания по груди. Трофейная Игла пронзила спину Рот’ам’олинда и вышла в районе желудка. Оглушающий вой убийственной боли, последний вздох. Величественный пал.

Измученный Фаитинд приземлился на песок. Он что-то держал в руке. Старец взглянул на Вождя – тот одобряюще кивнул. Набрав воздуха в грудь, расправив жвала, Вечный издал победоносный клич. Он неистово ревел в ржавое небо, постукивая себя по груди и поднимая ввысь сжатый кулак с оторванным трофейным поясом, на котором зеленел твей убитого врага. Его рёв подхватили сотни глоток. Завибрировали стены и пол.

Битт злобно сжал кулаки. Он едва сдерживал приступ ярости. Гуан-Тант’ер надменно взглянул в сторону своих раздавленных оппонентов. Ганерин зарычал. Он кивнул Калану в сторону выхода. Все трое, гордо махнув мантиями, покинули Чёрный Кехрите.

- Глупцы. Они всё ещё надеются занять трон моего отца...

- Да, Одам-ан’де. Ведь ты сам ещё его не занял, – задумчиво ответил Варэ’нинд, опираясь на каменные перила и смотря куда-то в сторону зеленевшей от твея Трофейной Иглы.

Мандибулы Вождя нервно сжались: «Мне послышалось?» Перед глазами встал чёрный трон. Лапы Королевы манили альбиноса к себе, её гигантский хвост обвивался вокруг законного места Верховного Лидера. Свисающая с пасти те’дки... Огромная оскалившаяся, приближающаяся с каждой секундой, с гигантскими острыми зубами, пасть. Вторая челюсть полетела прямо в лицо.

- Агррх! – Mondengel встряхнул головой, прогоняя жуткое видение. Он даже не заметил, как к ним поднялся Фаитинд.

- Что с тобой?

Лунный Ангел нервно шевельнул верхней левой жвалой.

- Ничего. Всё в порядке. Ты...

- Мы победили, – похлопав его по плечу, сказал Вечный.

- Да... Да, на сегодня да, – перебарывая внутреннюю смуту, ответил альбинос.

- Ну? – довольно спросил Старец, принимая из рук Гушинда аптечку. – Что теперь?

- Я благодарен тебе, Фаитинд. Я не знаю, что на меня нашло в Сендаре...

- Его место там! – злобно рявкнул Вечный, указывая на кол. – И мы это знали с самого начала!

- Верно. Надеюсь, теперь появится хоть какая-то стабильность, – добавил Внезапный (Гушинд).

- О былой сплочённости можно забыть... – Варэ’нинд перестал облокачиваться о перила и обвёл собратьев взглядом серебряной маски. – Вы думаете, они примут нашу позицию? Нет. Это, – он кивнул в сторону центра арены, – только начало.

Элдеры переглянулись. Воздушный (Варэ’нинд) многое пережил и понял, когда был в оппонентах Волве. Позже он принял сторону Высочайшего. Старейшина ведал Сендар изнутри, когда-то прощупав собственным нутром изнанку. Это оставило глубочайшие раны на его прошлом.

Рёв разбушевавшихся от запаха твея Хищников вывел «Древних» из состояния тревожной задумчивости. Фаитинд кивнул в сторону прикованного Форлинда:

- Что будем делать?

Вождь мерно шевельнул мощными мандибулами, затем подошёл к подростку и схватил его за глотку, молча прожигая взглядом. Верный не сжал жвал – он грозно смотрел в ответ, мужественно выдерживая напор нестерпимых золотых глаз.

- Ты смелый, юнец. Твоя смелость будет вознаграждена, – Ангел Ночи повернулся к арене и во всю глотку прорычал: – Сейчас этот молодой ятжа будет испытан мною на песке Чёрного Кехрите.

“Lion” (Kodo) – Форлинд на арене

Воины встали со своих мест и утвердительно заворковали. Собратья, сложив руки на груди, кивнули. Фатор, всё это время стоявший в тени, слева от Кар’клейя, обвёл кузнеца обезнадёживающим взглядом.

«Я знал, что придётся платить. Что ж, я приму этот бой с достоинством. Да будет воля Кетану».

По мановению белой руки два арбитра расковали Форлинда, выдали ему простейшую маску и грубо швырнули на арену. Подросток помотал головой, встал, отряхнулся. Его гордая осанка совсем не напоминала раздавленного напастями судьбы “изменника”. Верный взглянул на Верховного Лидера.

- Осмотрись, юнец. Ты должен запомнить каждый камень на этой площадке, – послышался голос альбиноса в голове.– Первое правило любого боя: знай территорию врага.

Верный уверенно кивнул и осмотрелся. Он осторожно, абсолютно игнорируя унижающие рычания, шедшие со всех сторон, проследовал к дальнему ряду колонн.

- Второе: Затаись. На открытой территории ты уязвим.

Форлинд заскользил между возвышений, приглядываясь, напрягая слух и обоняние. Он почувствовал, как из глубин поднимается что-то древнее, как обостряются инстинкты, закипает твей.

Пока Верный пробуждал в себе Охотника, Одам-ан’де подал знак – когтистая тяжёлая рука поднялась вверх, пальцами указывая число соперников: два.

Подросток обернулся.

- Великий Гуан-Тант’ер, я не умею драться. Я даже…

- Нет ятжа, не умеющего драться. Есть тот, кто ещё не вкусил свой первый поединок.

За спиной Вождя находилась оружейная стена. Он кивнул помощнику, тот снял нижний комбо-шест и протянул альбиносу.

Испытуемый прижался к одной из колонн, когда справа и слева послышалось громкое шипение. Внезапно прямо перед ним в песок воткнулось копьё.

- Сосредоточься, юнец. Убей свою дичь или она убьёт тебя.

- Гуан-Тант’ер?

Тишина. Форлинд протянул руку к оружию…

- Ауууррр! – он взвыл от жёсткого удара когтями по обнажённому запястью и сразу метнулся вверх, запрыгнув на возвышение.

Mondengel удовлетворительно кивнул.

- Быстро принять решение в битве – единственная возможность остаться в живых, – Хищник снова услышал голос Великого в своей голове.

- Как мне перехватить копьё? – Верный взглянул вниз, на приближающегося к нему Кайндэ. В ответ он почувствовал ухмылку.

- Будь внимателен, – неожиданно сказал Лунный Ангел.

Когти второго трутня вонзились в плечи испытуемого. Ксеноморф набросился сзади и попытался выстрелить второй челюстью в голову врага. Подросток схватил его за глотку и перекинул через себя, швырнув вниз. Трутень упал, по пути сбив ползущую по каменной поверхности первую особь.