Гуан-Тант’ер не сводил взора с поединка, исход которого был крайне важен для его новой ученицы. Стиснув зубы от не утихающей боли, Вожак хватал взглядом каждое движение, подвергая его жёсткой критике. Сейчас уманка была предоставлена сама себе. В случае неудачи она встретит смерть. Достойную смерть.

Чужой рассёк хвостом воздух. Экс-военная ушла от удара, упав на пол и прокатившись под каким-то столом со множеством ящиков. Сотрясая стены басовым рычанием, преторианец кинулся за ней, грубо убрав с пути мебель – стол отлетел в стену. Из помятых ящиков посыпались секретные документы. Люди всегда делали несколько копий с электронных носителей во избежание потери данных.

В это время отточенный боевыми операциями взор Лунного Ангела приметил быстрое движение небольшого объекта по направлению к союзнице. Лицехват подкрадывался сзади, выжидая секунды, когда потенциальный носитель обернётся. Он нетерпеливо помахивал длинным пружинистым хвостом, готовый полететь к цели, словно пущенный по ветру снаряд. Миссия фэйсхаггера с треском провалилась в момент, когда тело приняло горячий поцелуй плазмозалпа.

Закончив с этим, Ночной Воин попытался встать, но измученная белоснежная плоть настойчиво сопротивлялась, требуя покоя и отдыха. Фыркнув, он всё-таки заставил себя подняться, не забыв подобрать валявшуюся рядом нагинату. Неожиданно, пролетая через весь отсек, в паре метров от него упала уманка, прокатившись по полу и остановившись у самых его ног. Как он упустил этот занимательный момент? Несмотря на удар и далеко не мягкое приземление, Андрейст всё ещё крепко сжимала копьё. На удивление Вожака, Неокроплённая приняла вертикальное положение. От неё веяло обжигающим гневом.

- Ну, ВСЁ.

Преторианец был похож на взбесившегося, но очень вымотанного бесконечным поединком раненного быка. Обнажая в оскале клыки, он отчаянно боролся со слабостью, которую вызывала потеря большого количества кислотной крови. Измотанный, Чужой продолжил выполнять свой священный долг по защите родного гнездовья, а в частности, Матки, находившейся неподалёку. Последний шанс спасти своих...

Андрейст дождалась, когда он, взяв разгон, опустит морду для финальной лобовой атаки. Размахнувшись, девушка злобно швырнула комбо-шест прямо в голову Кайндэ. Ки’итс-па вошло под гребнем, пронзив скопление нервных узлов. Неистовый вой ударил по ушам, раздражая слух. Преторианец заметался по отсеку. Теряя равновесие, он зацепил какой-то металлический стеллаж, заваленный оружием, и с грохотом упал на пол. Некоторое время его мёртвое тело пробивали судороги. С шипением исчез свалившийся лазерган, попавший под струю кислоты, льющуюся из пробитой головы.

- Тварь! – тряхнув головой, со злостью крикнула Андрейст, позабыв про всё, что творится вокруг.

Удовлетворённое пощёлкивание Лунного Ангела вывело её из состояния гнева. Она ошарашенно посмотрела по сторонам, а потом на Кар’клейя. Хотелось что-то сказать, но в пересохшем горле встал ком. Хищник прошёл мимо, направляясь к убитому Кайндэ Амедха. Бывшая командующая молча последовала за ним. Одам-ан’де вырвал копьё из головы преторианца и протянул Андрейст. Затем, с хрустом отломав палец поверженного врага, он макнул его когтем в кислоту. Воцарилась странная атмосфера, пропитанная древним, давно чуждым этой планете ритуалом. Словно оживала какая-то спящая, свёрнутая тугими кольцами сила, чтобы стать свидетелем данного священного действия.

Повернувшись к уманке, Вожак снял маску. Поблёскивающие золотом глаза внимательно смотрели на неё. Мандибулы тихонько шевелились, демонстрируя избранной ожидание. Эндри вмиг стала серьёзной, избавившись от настырного чувства растерянности. Её сердце бешено застучало в груди, выражая волнение и трепет. Неужели у неё получилось? Он правда намерен сделать это? Девушка уловила мягкий кивок – Лидер приглашал получить заслуженную метку посвящения. Стараясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь, уманка подошла ближе и подставила лоб, закрыв свои тёмные глаза. Через несколько секунд раздалось лёгкое шипение – Гуан-Тант’ер аккуратно наносил кислотной кровью убитого врага знак клана “Чёрного Зверя”. Андрейст сконфузилась, стараясь не дёргаться. Кислота жгла не хуже, чем раскалённый уголь. Закончив, альбинос отшвырнул оторванный палец преторианца и уставился на девушку в ожидании реакции. Любопытно, что она сейчас скажет? Вопреки разным вариантам, вертевшимся в голове Белоснежного, Эндри не сказала ничего, просто глядя счастливым взором на своего Вожака.

- Ирмолинд-Зигв’а, – тихо произнёс он, – что на ваш язык означать «Горячая Грация». Это твой имя.

- Горячая Грация? – засмущавшись, шепнула она в ответ.

- Потому что гибкий, дикий зверь. Он дремлет в тебе. Научись вызывать его во время бой и твой Охота всегда будет успешный.

Девушку переполняли чувства. Сейчас, после успешного поединка, ей просто хотелось нежно обнять Ангела Ночи и уснуть рядом с ним, наслаждаясь его теплом. Она была счастлива, что им обоим удалось выжить. Пока удалось. Впереди ждала конечная цель. Кто знает, возжелает ли Чёрный Воин видеть их обоих на своём жестоком Суде? В какой-то момент ей дико захотелось рассказать Вожаку о своих необычных нежных чувствах по отношению к нему, но не было ясно, как он отнесётся к этому? Может, на их родине это считается проявлением непростительной слабости? Гуан-Тант’ер ощутил изменения в атмосфере. От уманки веяло робостью, вперемежку со сладким желанием и чем-то ещё, напоминающим... привязанность? Преданность? И то, и другое?

- Ты теперь часть клана и я заботиться о тебе так же, как заботиться о всех своих воинах. Ну... может чуть больше. Ты же всё-таки... женщина.

Она по привычке постаралась скрыть выдающую её улыбку.

«Заботиться как о женщине? Ты это хотел сказать, мой Вожак?»

Ночной Воин медленно приподнимал и опускал верхние мандибулы, вдыхая столь сладкий аромат, исходящий от ныне посвящённой союзницы. В нём было что-то новое, более глубокое, серьёзное. Он аккуратно присел перед девушкой на одно колено и потянул её к себе. Ирмолинд-Зигв’а не сопротивлялась. Лицо уманки оказалось на уровне его мерцающих в полумраке глаз.

- Твой желание... усугубляться.

Слегка отвернувшись, она закрыла глаза.

«Что делать? Он всё знает. Я ведь сейчас скажу ему. Это будет огромной ошибкой. Это неправильно».

Эндри почувствовала лёгкое прикосновение когтистой руки к щеке. Он аккуратно повернул её к себе и, заглядывая прямо в глаза, шепнул:

- Ты бояться этого?

Дрожащим голосом она ответила:

- Нет.

Хищник приблизился. Подвергая себя очередной феромоновой атаке, он обхватил горячими мандибулами лицо Эндри. Раздвоенный язык с острыми кончиками влажно облизал её губы, а затем бесцеремонно ворвался в рот. Уманка сжала белоснежные плечи, словно опасаясь, что Лунный Ангел прервёт эту блаженную любопытную ласку, которой было так мало тогда, на корабле. Она отвечала с такой интенсивностью, что самец едва контролировал себя, закатывая глаза от необычных ощущений.

Одам-ан’де точно не знал, почему уманы так сильно любят процесс поцелуя, но этот акт был обязательным проявлением нежности, что он, как ни крути, испытывал по отношению к Ирмолинд-Зигв’е. В истории мелькало много случаев влечения науду к достойным представительницам разумных рас. Это всегда осуждалось, несмотря на то, что даже сами Старейшины когда-то промышляли подобным. Волве владел гаремом из нескольких человеческих дев. Великий Вожак изредка наведывался к ним, но чем это заканчивалось, было неизвестно. Озлобленный на берсеркеров Битт испытывал глубокие чувства к одной из самок заклятых врагов. Хоть этот факт всегда горячо им отрицался, легенда о неестественном союзе против его воли ушла в народ. А уж что творилось в сезон размножения с Кровавыми...

Гуан-Тант’ер, отстранившись, усмехнулся, так как нетерпеливая Горячая Грация уже распустила руки и начала пробираться через ячейки сети к его телу.

- Куда собраться? – хитро спросил он.

Эндри тут же “сложила руки по швам”.