А затем Лен стал двигаться так быстро, словно это он был чертовым спидстером, а не Барри. Лен яростно двигался внутрь и наружу, уставившись на него потемневшими глазами, и Барри громко застонал, неспособный дышать, думать или чувствовать что-либо, кроме непрерывного потока невероятного удовольствия. Он грубо дергал рукой свой член, дрожа от неконтролируемых вспышек вибрации, рука слишком тряслась, чтобы сделать что-то еще. Лен в очередной раз двинулся, касаясь простаты, и у Барри снова перехватило дыхание… Он кончил.

Он ничего не произнес, выдохи и стоны застряли в горле, но все тело напряглось и дрожало несколько секунд, пока все вокруг не начало приобретать смысл. Одна за другой на Барри накатывали волны ощущения Лена внутри себя, он практически стал частью тела Барри, это было почти невыносимо, а Лен продолжал двигаться в нем, пока оргазм накатывал на Барри, сводя его с ума.

Он устал и выдохся, его дыхание стало тяжелым и глубоким. Лен вздрагивал, покрывая поцелуями грудь Барри, закрытую костюмом, продолжая резко толкаться в него, и это было слишком, слишком чувствительно. Барри тяжело застонал, схватив Лена за шею, и тот грубо вонзился в него с силой, прямо в его натертую простату, и это было, мать его, потрясающе.

Лен рухнул на Барри теплой горой мышц, не в состоянии двигаться, все еще находясь внутри. Барри обнял его за плечи; глубокая усталость и чувство удовлетворения приятной дрожью ползли по его телу. Он был уверен, они сейчас оба липкие, всклокоченные, а ведь они даже не отыграли весь сценарий, который предлагал Лен.

Барри мягко поцеловал Лена в макушку и осторожно подтолкнул в бок. Лен выскользнул из него, и Барри зашипел: его тело было почти болезненно чувствительным. Лен заворчал, позволяя сдвинуть себя, но не возражал.

Парка послужила подобием одеяла, Лен накинул на них большой теплый капюшон, и Барри крепко сжал его, устроившись весьма уютно. В комнате стало слишком жарко, огонь, который Мик развел внизу, обогревал весь дом. Все внутри проветрили комнатным смерчем Марка Мардона и, черт возьми, у них был свой дом. Место, наполненное безделушками. Место, которое нужно защищать. У них были кровать и личное пространство, и это казалось таким непривычным и удивительным, что Барри чувствовал себя… богатым. Он снова поцеловал Лена в макушку.

Лен перекатился на спину и осоловело огляделся, поднимаясь с кровати и стягивая презерватив. Шаркая ногами и слегка пошатываясь, он прошел в ванную, а Барри усмехнулся, наблюдая за ним. Лен обтерся полотенцем, которое Барри оставил на раковине, убрал член обратно в трусы и разделся, бросая на пол ботинки, носки и штаны. Затем полотенцем вытер рубашку и парку.

О, — подумал Барри, осознав, что кончил на парку и… мда, теперь ему будут лезть в голову навязчивые мысли в следующий раз, когда он снова увидит Лена в его привычном облачении.

— Мне холодно, Холод, — позвал Барри хриплым голосом, натянув на себя одеяло. Он стянул с головы маску Флэша и бросил ее в угол комнаты.

Лен медленно прошел к кровати, смотря на Барри с долей серьезности в глазах, но с неподдельной ухмылкой на лице.

— Ну привет… Флэш, — устало произнес Лен, и наклонился вперед, чтобы мягко поцеловать Барри в губы.

— М-м… — Барри усмехнулся. Он поднял край одеяла, позволяя Лену лечь рядом, и положил свою голову ему на грудь. Лен обнял его за плечо.

— Нам принадлежит все время мира, Лен, и мне интересно, сколько я буду восстанавливаться после использования своих новых способностей. Ты обещал, что я тебя сегодня оседлаю. Ты за? — Барри ухмыльнулся, целуя Лена в грудь.

— Еще бы… — медленно произнес Лен, смотря в потолок. — Меня определенно обвинят в совращении малолетних.

Барри ударил его подушкой по голове.

***

Барри и Лен переплелись в уже знакомой позе: голова Барри покоилась на бицепсе Лена, другая рука мужчины лежала на бедре Барри, а горячее дыхание обжигало ему шею. Услышав стук в дверь, Барри нахмурился и натянул одеяло выше на плечи.

Лен провел носом по макушке Барри, когда тот повернул голову, чтобы сказать громким, полным изнеможения голосом:

— Да?

Стук в дверь прекратился.

— Это я, — донесся из-за двери грубый голос Мика.

— Ну, входи, — пригласил его Лен, садясь на кровати и со вздохом отодвигаясь от Барри.

— Кто там? — спросил Барри, сонно моргая. Он подтянул одеяло плотнее к подбородку, когда Мик открыл дверь и вошел в комнату. На нем были надеты толстые спортивные штаны, ярко-оранжевые носки и слишком узкая желтая футболка с надписью «Cancun», которая, наверное, осталась от прошлого жильца комнаты.

— Эм… привет, — поздоровался Барри, подтягивая ноги к себе и оборачиваясь одеялом, потому что под ним он был совершенно голым.

Лену будто не было до этого никакого дела, как и Мику. Лен как ни в чем не бывало сел поближе к другу, накрыв одеялом колени и свое достоинство.

— Что случилось?

Барри залился краской и нахмурился, потирая виски и устраивая подбородок на коленях.

— О, друзья Флэша заявились, принесли завтрак. Что-то вроде акта мира. Хартли не спал и пустил их внутрь. Они сейчас на диване в комнате Лизы, — сказал Мик.

— Лиза тоже не спала? — спросил Лен, потирая глаза. Он поморгал, выскользнул из кровати и, словно в этом не было ничего особенного, абсолютно обнаженный прошел к коробкам и вытащил пару трусов и штанов.

— Ага, — пожал плечами Мик, не обращая на него внимание, — Она была в сарае на заднем дворе, видимо, прибивала острые железные куски от сломанного ограждения поверх стен дома, до шести утра, наверное.

Барри был уверен, что просто не может покраснеть еще сильнее, и уставился на Лена. На его плечах и бедрах красовались гребаные засосы, царапины и синяки размером с палец, и Мик их точно видел. Боже.

Лен слегка подпрыгнул, натягивая джинсы и застегивая их.

— Ты разбудил остальных?

— Нет, Шона и Марк уже проснулись. Я вошел к ним в комнату, услышав стоны, и меня чуть не ударило молнией, — сказал Мик и скользнул глазами к груди Лена, с интересом разглядывая следы на ней. Барри пришлось сдержаться, чтобы на флэш-скорости не выставить пиромана за дверь. — Тяжелая ночка?

— Ага, — небрежно ответил Лен. Он вытянул руку, и Мик с ухмылкой дал ему пять.

— Серьезно? — огрызнулся Барри, пытаясь взглядом испепелить Мика.

— Это традиция, — ответил Лен, натягивая темно-синюю футболку. — Увидимся внизу, Мик.

Тот кивнул и уже собрался уходить, но вдруг остановился в дверях и посмотрел на Барри таким взглядом, что тот сорвался вперед на скорости (слишком быстро, чтобы Мик заметил его наготу) и захлопнул дверь прямо у него перед носом.

— А ты вспыльчивый, — усмехнулся Лен, натягивая носки.

— Серьезно? — раздраженно повторил Барри. Он понял, что замерз, когда мурашки пробежали по его спине, и молниеносно набросил на себя одежду на день: черные леггинсы, шорты и красную беговую куртку, которую теперь он мог назвать самой любимой вещью.

— Вы с Миком всегда это делаете? — спросил он, вернувшись к нормальной скорости, и подошел к Лену, чтобы достать кроссовки из шкафа.

— С недавнего времени, — сказал Лен, зашнуровывая ботинки. Барри нахмурился.

— Насколько недавно?

— Последний месяц, — беззаботно ответил Лен. Барри растерянно моргнул.

— Каждый раз, когда мы… каждый раз?!

— Ты очень милый, когда злишься, — усмехнулся Лен. Он встал, полностью одевшись, и зевнул, но что-то хрустнуло в его спине, заставляя его внезапно скорчиться, крепко схватившись за бок. — Черт, ты меня совсем вымотал.

Барри не смотрел на Лена, сосредоточившись на шнуровке кроссовок.

— Мы должны это повторить, — пробормотал он.

Лен уже шел в ванную, но Барри услышал, что он остановился.

— В костюмах?

— Да, — сказал Барри, обращаясь кроссовкам.

— Как тебе будет угодно, Скарлет, — сказал Лен, снова направляясь в ванную. — Мне даже может понравиться чувствовать эту боль каждое утро.