Этот вариант в итоге оказывается ненадёжным.

«Фрея обещала», — взмахнула Миланэ хвостом. — «Ашаи-Китрах держат клятвы».

Тут-то вдруг ей пришла в голову неприятная мысль, что Тансарр или его супруга могут узнать, что она была у Вестающих. Такого исключать нельзя. Надо было сыграть на опережение, что Миланэ, мгновенно взвесив «за»-«против», и сделала:

— О да, надо сказать, когда прибыла в Марну, то меня ждал довольно приятный сюрприз, — щебетала Миланэ. — Меня пригласила домой одна из Вестающих, Ваалу-Фрея, да поздравила с тем, что я стала сестрой и пожелала успехов. Даже не знаю, почему удостоили такой чести.

Ксаала не очень изменилась в облике, но её челюсти сжались, а Миланэ прямо ощутила в груди волну напряжения.

— Вот как. И о чём вы говорили?

— Особо ни о чём. Немного о дисципларии… об амарах… об изречениях Ваалу-Даимы-Хинраны… о том, как мне нравится Марна. Вообще, не ожидала, что сестринство Марны столь дружно.

— Мда, мда… Угу, — кивала Ксаала.

Потекли неловкие мгновения, когда никто не знает, что сказать. Миланэ степенно восседала, забросив лапу за лапу, супруга патрона глядела в сторону, теребя ухо. Вдруг Ксаала просияла:

— Послушай, Миланэ, раз так обернулись дела, то мы могли бы как-то… поближе познакомиться с Вестающими Марны. Вот даже например с этой Ваалу-Фреей, — с радостью подхваченной идеи говорила она. — К сожалению, супруг очень редко пользуется их услугами, и то только в случае служебной необходимости; а я бы хотела быть с ними на короткой руке, мне стоило бы дать весточки своим хорошим подругам, что раскиданы по всееей Империи, — Ксаала сделала широкий жест рукой, показывая, сколь велика Империя Сунгов, а потом даже указала стенное панно, что изображало её в так называемых изначальных границах. — Кроме того, это дело престижа — иметь знакомство с Вестающей, — хитро улыбнулась она.

— Да, да. Я посмотрю, что можно сделать, — Миланэ легонько хлопнула в ладоши.

— Хорошенько, — беззаботно молвила Ксаала.

«Ай актриса, ай хороша», — восхитилась Миланэ.

— А где Синга?

— Синга? — чуть насторожилась та. — За городом, приедет послезавтра. Почему ты спрашиваешь?

На самом деле дочь Андарии спросила просто так, для ухода от темы. Потому ответ был совершенно искренним:

— Из любопытства.

— Ты не против поговорить откровенно, как охотница с охотницей?

— Любое общение с Ксаалой мне всегда в радость.

— У вас с ним что-то было?

Миланэ пригладила уши и дотронулась к скулам.

— Ответ зависит от того, что именно подразумевается.

— Ах, так значит всё-таки было? — Ксаала распустила хвост по дивану, да ещё разгладила его кончик.

— Мы — друзья. Сошлись как друзья. Ни больше, ни меньше. Я — Ашаи рода, к которому он принадлежит, я в любом случае должна… и хочу поддерживать с ним добрые отношения.

— Хорошо. А если он захочет пойти дальше? Готова ли ты пойти тоже? — гладила себе Ксаала хвост, косясь на Миланэ.

— Никогда нельзя сбрасывать со счетов все возможности. Синга — хороший лев.

— Значит, он может рассчитывать на твою благосклонность, если проявит упорство?

— Сложно ответить. Посмею спросить: что-то не так? — повела ушами Миланэ.

— Нет-нет, это целиком и полностью ваше дело. Просто хочу сказать, что он… весьма непутёвый, если честно. В случае, если он будет позволять себе какие-то глупости, то просто имей в виду. И даже сообщай мне, если тебе что-то выкажется неприятным.

Миланэ неопределённо кивнула.

Странно.

Очень странно.

«Кровь моя, зачем она так унижает собственного сына?»

Миланэ решила, что надо очертить границы.

— Ашаи-Китрах вольна поступать в личных отношениях так, как желает.

— О, несомненно, несомненно, — поспешила ответить Ксаала.

После всего этого общение немного расстроилось, они уж не так хорошо понимали друг друга; стало понятно, что на сегодня хватит. Получив приглашение на завтрашний ужин, Миланэ ушла из дома патрона.

— Трудный день, хозяйка? — спросила Раттана, глядя на неё и раскладывая полотенца.

Миланэ ответила не сразу; вместо этого она совершила ужасную с точки зрения этикета вещь — постучала вилкой по тарелке, да ещё поелозила, словно в детстве. Лишь сгущались сумерки последнего дня первой Луны Огня 810 года Эры Империи. В приоткрытое окно доносились звуки их квартала, в целом мирного и тихого, раздавались раскаты близкого грома, предвещая ливень.

— Странное дело. Почти ничего не сделала. Но устала так, что хоть ложись на пол.

— Оно так бывает, — кивнула Раттана. — Всё бывает.

— Да. Всё бывает.

Помолчали. Раттана суетилась с полотенцами.

— Возможно хозяйке будет интересно познать, что…

— Узнать, узнать, — поправила Миланэ.

— Прошу прощения у хозяйки, я ошиблась в слове. Узнать, что…

— Ничего-ничего. Это ты прости. Познать — оно тоже не так плохо. Правда, добавляет скорби. Но ничего.

— Узнать, что тот лев, который был там, — Раттана многозначительно указала когтем вверх, на спальню хозяйки, — больше не приходил.

Миланэ, горько улыбнувшись, поглядела в сторону.

— Такой симпатичный красавец.

— Он не может придти, Раттана, — отложила вилку Миланэ и закрыла глаза, взявшись за переносицу. — Пока что не может. Но вскоре придёт. Вот увидишь.

Совершенно траурный тон Миланэ спугнул служанку; она побоялась расспрашивать, поняв, что этим вопросом изрядно попортила хозяйке настроение.

— Хм… — потирала Миланэ подбородок, невидяще уставившись перед собой.

«Нет. Надо поторопить Вестающих. Всё надо разрешить, и чем быстрее, тем лучше. Или не торопить?»

Громкий стук во входную дверь заставил её вздрогнуть.

— Ваал мой, ну кто там ещё? — недовольно спросила Ашаи.

— Просители, наверное. Я, хозяйка, нарочно поставила колотушку на дверях, чтобы было слышно прихожих. Снять? — шла Раттана к двери.

— Нет, пусть будет. Пойди посмотри, пожалуйста.

Через несколько мгновений услыхала притопывание

— Госпожа, прибыл сир Синга, из рода Сайстиллари, — чинно сообщила, войдя обратно в столовую.

— Спасибо, Раттана.

Встала, пошла в прихожую. А что делать.

Синга как раз неуклюже обмывал лапы, расплёскивая воду. Терпеливо наблюдая за ним, Миланэ встала в проходе, опершись о косяк двери.

— Красивого вечера, Миланэ, — через мгновение он заметил её; искренне улыбнулся.

— Здравствуй. Проходи, — кивнула Миланэ с меланхоличной улыбкой андарианки.

Синга, высокий, вошёл в столовую и снял плащ, хотя мог (и должен) был сделать это в прихожей; набросив его на стул, сел слева от одинокого трапезного места Миланэ.

— Раттана, принеси нашему гостю ужин.

— Спасибо, нет-нет, не надо, — расправлял он мокрую гриву. — Мне лишь что-то горячего выпить, а то на улице такой дождь, такой дождь…

— Согрей красного.

— Сейчас, госпожа.

— Я был в предместье, — торопился со словами Синга, широко держа ладони на столе, — у старого друга, как тут узнал, что ты приехала из Сидны. И вот, приехал тебя увидеть. Поздравить. Сразу, как узнал… Прости, что я раньше не приехал.

Миланэ легонько отмахнулась, отряхнув широкий рукав серо-красного пласиса, который — к счастью — не успела снять перед его визитом.

— Не волнуйся, Синга, завтра твой отец устраивает ужин, и…

— Да-да, знаю. Я тоже там буду, конечно. Хотя лично терпеть не могу всю эту компанию, этих политиков, отцовых соратников, этих всех очень нужных хвостов, как отец говорит — полезных идиотов. Мне с ними скучно и не о чем поболтать, — засмеялся он, но потом как-то осёкся. — Рад, что ты прошла Приятие и стала Ашаи-Китрах. Раз так, и я впервые вижу тебя, как сестру, то попрошу благословения… можно?

Ах, что за вопрос.

— Невольно отказать, Синга.

Старинный обычай. Для львиц: левая ладонь с серебряным кольцом сестринства — к правой щеке; для львов — сначала левая ладонь Ашаи к сердцу, потом — на гриву. Миланэ дотронулась к левой стороне его груди; на этом, по большому счёту, маленький ритуал оканчивался в большинстве случаев, но Синга отлично знал, что нужно делать, потому сразу встал на одно колено, и она возложила руку на гриву, ощущая на ней капли дождя: