— Скорее, скорее, Хокки, это он! — раздался хрипловатый голос Хепзибы. Волдеморт усмехнулся: все же приятно, что эта старая грымза ожидала его.

Хокки открыла дверь и низко поклонилась. Волдеморт небрежно кивнул, хотя в глубине души удивился одетой на эльфийку чистой холстине, задрапированной на манер тоги. С легкостью пройдя через битком набитую гостиную, молодой человек подошел к сидящей в плюшевом кресле склонился Хепзибе. Затем, небрежно улыбнувшись, коснулся губами пухлой руки.

— Я принес вам цветы, — тихо сказал Волдеморт, извлекая невесть откуда букет роз. На самом деле, он давно научился проделывать подобные фокусы без помощи палочки.

— Гадкий мальчик, к чему это! — визгливо воскликнула Хэпзиба, хотя Волдеморт заметил стоявшую на ближайшем к ней столике пустую вазу. — Балуете вы старуху, Том… Садитесь, садитесь… Но где же Хокки? Ага…

«Ждала», — усмехнулся Волдеморт.

Дама разглядывала себя в маленьком, усыпанном самоцветами зеркальце. Щеки алели от большого количества румян, наложенных явно с избытком и уже бессильных скрыть возраст Хепзибы. Мясистые ноги были втиснуты в узкие атласные домашние туфли. Весь ее облик напомнил Волдеморту ожидавшую его в охотничьем домике Минни. «Только нет, голубушка, старовата», — усмехнулся он.

В гостиную, между тем, торопливо вернулась Хокки. В ее руках красовался поднос с маленькими пирожными, который опустила близ локтя своей хозяйки.

— Угощайтесь, Том, — сказала Хэпзиба. — Я знаю, что вам нравятся мои пирожные. Ну, как вы? Побледнели. Вас в вашем магазине заставляют слишком много работать, я это сто раз говорила…

Волдеморт натянуто усмехнулся. Хэпзиба ответила ему жеманной улыбкой. «Минни в старости», — ехидно подумал гость, глядя на очередной зеркальный шкаф.

— Итак, под каким же предлогом вы навестили меня сегодня? — хлопая ресницами, осведомилась хозяйка.

— Мистер Бэрк хотел бы сделать вам выгодное предложение касательно кинжалов гоблинской работы, — ответил Волан-де-Морт. — Он полагает, что пятьсот галеонов будут более чем справедливой…

— Нет-нет, не так быстро, иначе я подумаю, что вы приходите сюда только ради моих безделушек! — Хэпзиба надула накрашенные алой помадой губки.

— Мне приказывают являться сюда ради них, — тихо произнес Волдеморт. — Я всего лишь бедный служащий, мадам, и вынужден делать то, что мне велят. Мистер Бэрк просил узнать…

— Ах-ах, мистер Бэрк, подумаешь! — взмахнув ладошкой, сказала Хэпзиба. — Я могу показать вам такое, чего мистер Бэрк и не видел ни разу! Вы умеете хранить тайны, Том? Пообещайте не говорить мистеру Бэрку о том, что у меня есть. Он мне покоя не даст, если узнает, что я показала вам эти вещицы, а я их не продам ни мистеру Бэрку, ни кому другому! Но вы, Том, вы способны увидеть в этих вещах их историю, а не одни галеоны, которые за них можно выручить…

— Я буду рад увидеть все, что пожелает показать мне мисс Хэпзиба, — негромко сказал Волдеморт, и Хэпзиба хихикнула, точно девица. «Неужели сработало?» — екнуло на сердце Волдеморта.

— Сейчас велю Хокки принести их сюда… Хокки, где ты? Я хочу показать мистеру Риддлу, — при этом слове на лице Волдеморта мелькнула легкая гримаса, — изысканнейшее из наших сокровищ… Впрочем, нет, принеси, раз уж идешь туда, оба…

— Прошу вас, мадам, — пропищала служанка, и Волдеморт увидел две стоящие одна на другой кожаные шкатулки, которые плыли по гостиной словно сами собой, хотя он понимал, что это крошечная Хокки держит их на голове, пробираясь между столов, пуфиков и ножных скамеек.

— Вот, — радостно объявила Хэпзиба, принимая от эльфа шкатулки. Она и положила их себе на колени и приготовилась открыть верхнюю. — Думаю, вам это понравится, Том… О, если бы мои родные узнали, что я показываю их вам! Все они только об одном и мечтают — как бы их присвоить поскорее!

«Думаешь, я не знаю?» — ехидно подумал Волдеморт, рассматривая шкатулки, которые и сами по себе были произведениями искусства.

Хэпзиба подняла крышку шкатулки. Волдеморт шагнул вперед, чтобы разглядеть ее содержимое, и увидел маленькую золотую чашу с двумя ручками тонкой работы.

— Вот интересно, знаете ли вы, что это такое, Том? Возьмите ее, рассмотрите получше! — прошептала Хэпзиба.

Волдеморт протянул руку, взялся длинными пальцами за одну из ручек и извлек чашу из ее уютного шелкового гнездышка. «Оно… Оно», — плотоядно прошептал он. В темных глазах Волдеморта мелькнул чуть заметный красный проблеск.

— Барсук, — пробормотал Волдеморт, вглядываясь в гравировку на чаше. — Так она принадлежала…?

— Хельге Хаффлпафф, как вам, умный мальчик, очень хорошо известно! — Хэпзиба, громко скрипнув корсетом, наклонилась и, подумать только, ущипнула его за впалую щеку. — Я ведь не раз говорила вам, что мы с ней состоим в дальнем родстве.

«Судя по тебе, Салазар охотно отдавал такое сокровище Годрику для утех», — подумал Волдеморт, не отрывая взгляд от чаши.

— Эта вещица передается в нашей семье из рук в руки уже многие годы. Красивая, правда? — продолжала трещать Хепзиба. — Считается, что в ней сокрыты самые разные силы, впрочем, досконально я это не проверяла, я просто храню ее у себя, в тишине и покое…

Она вытянула чашу из длинных пальцев Волдеморта и аккуратно уложила обратно в шкатулку. Лорд не сопротивлялся. Дама была слишком занята правильным ее размещением, чтобы заметить тень, скользнувшую по лицу молодого человека, когда у него отобрали чашу.

— Ну так, — радостно вымолвила Хэпзиба, — где Хокки? А, ты здесь! Возьми это.

Служанка покорно приняла шкатулку с чашей, а Хэпзиба занялась другой шкатулкой, более плоской, оставшейся лежать у нее на коленях.

— Думаю, эта вещица понравится вам даже больше, Том, — прошептала она. — Наклонитесь немного, чтобы получше ее рассмотреть… Разумеется, Бэрк знает, что она у меня, я ее у него же и купила, и, смею сказать, он был бы рад снова заполучить эту вещь, когда меня не станет…

Дама сдвинула изящную филигранную защелку, откинула крышку шкатулки. Внутри на малиновом бархате покоился тяжелый золотой медальон. На сей раз Волдеморт протянул к шкатулке руку, не дожидаясь приглашения. Он взял медальон и поднял его к свету.

— Знак Слизерина, — тихо сказал он, вглядываясь в переливы света на богато изукрашенном изумрудами змеистом «S».

— Правильно! — воскликнула Хэпзиба. Вид Волдеморта, зачарованно вглядывавшегося в медальон, доставлял ей, похоже, наслаждение. — Я отдала бы за него руку или ногу, но не упустила бы, о нет, такое сокровище просто обязано находиться в моей коллекции. Бэрк, насколько я знаю, купил этот медальон у нищенки, укравшей его неведомо где, но понятия не имевшей о его подлинной ценности…

«Значит, не мать… — подумал, нахмурившись Волдеморт. — Нищенка, не понимавшая ценность реликвии Салазара, едва ли была из рода Гонтов». Он, как зачарованный смотрел на изумрудную змейку, почти скрытую золотыми отливами. Глаза Волдеморта полыхнули багрецом; костяшки пальцев побелели, сжимая цепочку медальона.

— Бэрк наверняка заплатил ей гроши, а вещица попала ко мне… Красивая, правда? И опять-таки, какими только волшебными свойствами она ни обладает, а я просто храню ее в тишине и покое, вот и все…

Старая дама протянула руку к медальону. Молодой человек позволил цепочке выскользнуть из его пальцев, и медальон вернулся на свое малиновое бархатное ложе.

— Ну что же, Том, дорогой, надеюсь, Вам эти безделицы пришлись по вкусу!

Волдеморт промолчал. На лице Хэпзибы выцветала глуповатая улыбка. Медальон, драгоценный медальон, принадлежал ему по праву. Осталась одна, последняя деталь. Возвращать медальон Бэрку не стоит — вырвать потом из его загребущих лап будет невозможно… Кстати о Бэрке… Неплохо поработать с его памятью. Нищенка с медальоном, укравшая его у мамы, пришла к нему в Новый год. А если, например, сделать так, чтобы это было незадолго до Рождества? Чем больше несуразностей, слухов, противоречий, тем сложнее будет найти медальон.