— Чья собственность?

— Герардески. Максимиллиан Герардески, владелец довольно крупного поместья километрах в 50-ти от того места, где Вы сейчас находитесь. Это закрытая территория. Поселок. Герардески содержит там… гостиницу «Жиневра». Сотовая связь там отсутствует. Интернет тоже.

— А для чего нужны подобные… жетоны?

— Ну.. для чего… это как отличительный знак… паспорт своего рода. В данном случае — собственность гостиницы. По этому жетону легко определить владельца и вернуть собаку хозяину.

— Собаку? ..

— Ну да, ну или лошадь или… кто там у вас? ..

— Эрнест…, а если такой жетон был на человеке? — осипшим голосом спросила девушка.

Он замолчал.

— На человеке? .. Анна, куда вы вляпались на этот раз? В любом случае — это собственность гостиницы «Жиневра», владельцем которой является Максимиллиан Герардески… Вы там поаккуратнее, ладно?

— А? А, конечно, конечно, я никуда не вляпалась…

— Ну да, — понимающе хмыкнул Эрнест. — Анна. В гостинице можно снять номер. Рядом в поселке живет мой знакомый — Эркюль Бовэ, у него что-то вроде трактира, вот там есть связь. Я правильно Вас понял?

— Да, Эрнест, вы — гений, как всегда!

— Ну это самой собой, — согласился мужчина. Он помолчал. — А как попал к Вам этот жетон?

— Ну… нашла… случайно…

— Ааа… ну да, — скептически хмыкнул он и отключился.

Девушка сжала таинственный кусочек металла в руке. Вот значит как! Ничего не понятно… что он там делает? Если он там работает, почему ей не сказал? И зачем наручники? Боятся, что он сбежит? Но вроде он не собирается этого делать… И тем более не понятно, почему он с Каролиной? Эта женщина никогда не была поклонницей классической итальянской музыки….

Анна снова сняла телефонную трубку:

— Здравствуйте. Да, номер 512. Я хочу заказать такси. В гостиницу «Жиневра». Да, из этого номера выезжаю сегодня.

Комментарий к I. Знакомства бывают разные. Случаются и такие... Продолжение, конечно же есть. Но мне очень интересны Ваши мнения!

====== II. Побег из-под ножа ======

Она бежала по пустому больничному коридору, боясь наткнуться на кого-нибудь, кто может ей помешать. И наткнулась, конечно! Среди этих пугающих белах стен и плотно закрытых дверей внезапно как из-под земли появилась женщина, облаченная в костюм медицинской сестры нужного ей отделения экспериментальной хирургии. Волосы скрывала голубая шапочка, а на лице красовалась гигиеническая повязка, натянутая почти до переносицы. Видны только черные глаза.

- Что Вы здесь делаете? Это закрытая зона! – заявила незнакомка, преградив дорогу.

- Да… я кажется, я перепутала этажи…

- Идите за мной! Я покажу выход. Вам нельзя здесь находиться.

- Но я… я стажер… я сегодня должна присутствовать на операции профессора Беркута..

- Что??? Вы соображаете, что говорите?! Вы кто???

- Я – его ассистент – стажер. Категория «Альфа». Да. – Анна протянула женщине свой пропуск, но в руки не отдала, а быстро спрятала обратно в карман. «…У врунов обычно сразу отрастает нос!» ей вдруг вспомнилась старая детская сказка…. к чему бы это? А потому что нос уже должен быть вымахать, наверно, на полметра!

Медсестра колебалась. Но документ был убедительным.

Они вошли в лифт. Анна внимательно следила за действиями женщины, но та вместо десятого этажа, вдруг нажала белую кнопку, под «минус первым» этажом.

- Все операционные ведь на десятом?...

- Не все. Это не плановая пересадка, проводится в спец. лаборатории на минус четвертом этаже, – пояснила ее новая знакомая и плотно сжала губы.

- Очень важный клиент?

- Мы никогда не задаем подобных вопросов. Я и так сказала достаточно.

- Но будет ведь только пересадка почки, правильно?

Медсестра пристально посмотрела на нее:

- Нет. Почка. И сердце.

- И сердце???

- Да, все вместе займет около двенадцати часов. Так что готовься, будет трудно.

Анна пыталась быстро переварить информацию. В голове у нее стучало.

- Но сердце… от другого донора?

- Нет. Донор один. Редкое совпадение. Парень молодой. Все будет замечательно.

- Замечательно??? Но ведь он умрет! Донор умрет после пересадки! Вы это понимаете?!

Женщина бесстрастно посмотрела на нее:

-Конечно, умрет. Они для этого и нужны. Ну вот, мы на месте, – сообщала она и вдруг стала медленно оседать на пол.

-Ну вот и хорошо, что на месте, -Анна спрятала электрошокер в чехол.

- Как материал? – ожил динамик голосом профессора.

- Температура 36 и 6, давление 120 на 80, анализы без изменений, в сознании, активность почти нулевая. – отрапортовал анастезиолог. – Начинаю наркоз?

- Наркоз подождет. Охлаждайте его до 34 градусов. Больше ничего не колоть.

- Так точно.

Анастезиолог чуть слышно фыркнул, когда профессор уже не мог его слышать:

- Чего опять тянем резину? Все готовы. Пациент уже ждет. С этим-то чего возиться?...

«Этот» лежал на операционном столе. Под простыней. Без одежды. Глаза закрыты. Он правда в сознании? Анна медленно приблизилась к Иньяцио. Он был бледен, но дышал ровно.

- Старлей, начинайте вводить раствор «АШ». Два миллиграмма. Я пока подышу… – голос анастезиолога вывел ее из оцепенения. «Старлей» – это она, то есть та, чью униформу она напялила.

- Начинаю, – четко отрапортовала девушка.

Мужчина вышел из операционной.

Вторая медсестра все еще возилась у столика с какими-то склянками. Стояла спиной к ним. Довольно далеко. Потом вдруг обернулась:

- Второй кардиостимулятор?..

- Его здесь нет.

- Надо бы принести на всякий случай.

- Да. Но я ведь стажер, еще перепутаю что – нибудь… А ты уже супер профессионал….

Напарница кивнула:

- Ну это громко сказано – всего восемь лет здесь работаю…

- Ого! –восхитилась Анна.

- Ладно, сама заберу. – согласилась женщина. – А ты никуда не уходи отсюда. И смотри, не распаковывай его.

Ну да, а то еще удирет отсюда, – мысленно согласилась Анна.

И вот наконец-то! Они вдвоем остались.

Интересно, как же его «запаковали»?

Она медленно приблизилась к первому операционному столу, на котором лежал тот, ради кого она сейчас рисковала жизнью.

- Иньяцио?...

Девушка осторожно откинула с него простыню до пупка. Волосы на бледной груди казались сейчас еще чернее. Руки его были пристегнуты широкими ремнями по краям стола. Она приподняла противоположный край простыни до колен – и лодышки тоже в «тисках». Запаковали!

- Иньяцио!...

Он медленно открыл глаза и посмотрел на нее.

- Ты меня слышишь? Узнаешь? Нам нужно срочно уходить!

- Анна?... – голос был слабый, как будто его накачали снотворным….

- Да. Я Анна. А тебе нужно сейчас собраться, – она быстро отстегнула все ремни. – Пошевели-ка руками? А ноги чувствуешь?... Хорошо. Теперь вставай. Осторожно…

Молодой человек медленно сел. Чувствовалось, что он с трудом понимает, где находится. Простыня окончательно съехала на пол. Анна машинально подняла ее: – Прикройся, тут холодно.

Он смотрел на нее недоуменно:

- А мы где?...

- В лаборатории.. не важно, вставай, вставай, – она постаралась поддержать его, когда он слезал со стола, но это плохо получалось, она конечно же не поднимет 85 киллограмм.

- Холодно. Пол холодный… – немного отрешенно выговорил он, кладя свою руку ей на плечо. – Ты ведь не бросишь меня одного? Я хочу с тобой… не уходи без меня…

- Конечно, я тебя не брошу, пойдем! – она потянула его к выходу.

Молодой человек шел плохо, пошатываясь при ходьбе. Его определенно накачали какой-то дрянью! Ну да, иначе бы он вопил и брыкался, и ни за что не позволил бы себя резать просто так…

В коридоре (слава Богу!) тоже никого не оказалось. Вот и лифт.

- Скорее! Постарайся, пожалуйста… вот так.

- А что это?...Почему я голый? У меня в голове туман…. – Иньяцио потер затылок одной рукой, другой он держал Анну за плечо, вернее, держался за нее.