— Чего почём тут у вас продаётся? Товар-то небось так себе? — говорил он, с хозяйским видом прохаживаясь между рядами. Вдруг внимание Севки привлекла большая толпа. Народу собралось видимо-невидимо, а за чем очередь — неизвестно.

— Чего дают-то? — спросил Севка.

— Деньги, — ответили ему из толпы.

— Не может быть, чтобы деньги раздавали, — не поверил Севка и, отчаянно работая локтями, стал протискиваться в середину толпы. Тут пихнул, там толкнул, тут на ногу наступил, там затрещиной угостил, мало-помалу добрался он до первого ряда. Видит, стоит мужик в красной сатиновои рубахе и товар нахваливает:

Люди то и дело подходили к странному торговцу, а он на каждого попристальнее глянет да каждого денежкой одарит. И Севкин знакомый мальчишка уж здесь толчётся.

— Эй ты, ну-ка пусти старших, — отпихнул Севка мальчишку в сторону и встал перед торговцем. — Чего это вы деньги задаром раздаёте?

Мужик повертел Севку и так и сяк, потом обошёл его со всех сторон и говорит:

С этими словами мужик отвесил Севке такую затрещину, что тот вылетел из очереди вон.

— За что?! — Севка с кулаками бросился к мужику, но толпа уже сомкнулась, и, как он ни старался, а пролезть до обидчика не смог.

Настроение у драчуна заметно испортилось. Сердитый и насупившийся, он побрёл дальше. Ярмарка-то хороша, только без денег на ней делать нечего. А тут, как назло, откуда-то потянуло запахом жаркого и свежеиспечённого хлеба. Глядит Севка, а перед ним харчевня. Возле неё зазывалы народ скликают:

Зазывала подмигнул Севке.

— Да у меня денег нету, — для наглядности Севка вывернул пустые карманы.

— У нас харчевня особая. В ней денег не надобно, — поклонились зазывалы.

— Нормально! А чего у вас на обед? — воспрянул духом Севка.

— Да всё, что угодно: и пирог, и похлёбка, а кому надобно, и гуляш найдётся. Каждому харчи по заслугам, — сказали половые.

— Ну что ж, можно и перекусить, — Севка направился в харчевню. У входа стояла белобрысая девчонка, точь-в-точь Верка, только в сарафане, и веснушки, и коса такие же. Похожа, как родная сестра. Стоит и нахально так ухмыляется. Севка не выдержал. Дёрнул её за косу изо всех сил и прогнусавил: — Дёрни за верёвочку — дверца и откроется.

В тот же миг зазывалы схватили его и ну мутузить с двух сторон. Тузили, тузили, насилу Севка вырвался. В харчевню заходить не решился, а увидел в другом конце полутёмного коридорчика дверцу, что во двор выходит, и бегом к ней. Да не тут-то было. Там его настигли и давай опять тумаками угощать.

— Эй, вы чего дерётесь? — всхлипнул Севка.

— Да разве мы дерёмся? — улыбаясь, отвечали половые. — Это мы тебя обедом по заслугам угощаем.

— Ничего себе обед! Обещали лепёшки да гуляши.

— Так ты всё и получил сполна. Сначала биточки в дверях, потом гуляш по коридору. Испекли мы тебе пирог во весь бок, испекли лепёшку во всю щёчку да дали похлёбку в три охлёбка. Чем же ты недоволен? Чего тебе ещё надобно?

— Так он ещё сдачи дожидается, — засмеялась девчонка, похожая на Верку, и дёрнула Севку за чуб.

Зазывалы вытолкали его за порог и захлопнули за ним дверь. Пошёл Севка несолоно хлебавши, а ему навстречу старичок с козлиной бородкой, под мышкой ларец держит. Подмигнул старичок Севке и говорит:

— Возьми ларец. Не продаю, за так отдаю.

— Ага, знаю я ваши «за так». Во как сыт, — Севка провёл рукой по горлу, а потом, на всякий случай, спросил: — А с чем ларец-то?

— Ларец этот заветный. Стоит только сказать: «Двое из ларца, одинаковых с лица», — как тут же два молодца оттуда выскочат и что прикажешь сделают.

— Это хорошо. У меня как раз к ним поручение есть, — ухмыльнулся Севка и взял ларец.

— А ну, двое из ларца, одинаковых с лица! Поколотите-ка всех, кто тут есть, да так, чтоб на всю жизнь запомнили.

Крышка ларца распахнулась, и выскочили оттуда два дюжих молодца, брата-близнеца.

— Слушаемся, хозяин! Сейчас мы всех по порядку поколотим. С тебя и начнём, — и давай Севку колотушками угощать.

— Вы что делаете?! Хватит! — завопил Севка не своим голосом.

— Да мы ведь только начали, а надо, чтоб ты, хозяин, на всю жизнь запомнил наши деревни: как аукнется — так и откликнется, да по заслугам!

— Запомнил уже! Запомнил! — заорал Севка.

— Алексеев! Прекрати кричать, ты же в музее. Вовсе не обязательно кричать, даже если ты запомнил всё, о чём я вам сейчас рассказывала, — услышал он строгий голос учительницы.

К своей несказанной радости, Севка увидел, что он стоит в зале музея. Экскурсия закончилась, и все столпились у последней витрины. Севка потёр бока. Неужели вся эта ярмарка ему привиделась?

Когда дети выходили из музея, Севке на глаза попался Вениамин-апельсин. В душе у забияки заклокотала ярость. Вот уж на ком он сейчас отыграется! За все свои тумаки отомстит! Севка злобно сощурился, сжал кулаки и стал угрожающе наступать на Веньку.

— А ну-ка иди сюда, — приказал он.

Венька хотел было отступить, но передумал.

— Надо посмотреть на всё другими глазами, — прошептал он.

— Чего ты там бормочешь? — процедил Севка, вскидывая кулаки.

Венька посмотрел на Севку и тут вместо грозного драчуна и задиры, обидчика всего класса Севки Алексеева увидел щуплого, тщедушного мальчишку на полголовы ниже его ростом. Венька схватил задиру за шиворот и, хорошенько встряхнув, поставил на пол:

— Вот что я тебе скажу, тащи свой портфель сам. Тут носильщиков нету.

Севка оторопел от неожиданности. Он даже не мог ничего произнести, а только, как рыба, открывал и закрывал рот.

— Правильно, так ему и надо, — поддакнула Верка.

— А ты куда лезешь? — воскликнул Севка и хотел дёрнуть её за косу, но увидел прямо перед своим носом Венькин кулак:

— Слушай, если ещё хоть раз кого тронешь, получишь по заслугам.

Калоша вышла из музея и пошагала дальше искать своё место в жизни. Путешествовать в большом и шумном городе нелегко, особенно если ты калоша, пусть и правая. Калошу то пинали, то отшвыривали в сторону, то наступали на неё, и, главное, никто не проявлял ни малейших признаков почтения и даже не думал извиняться. Наконец Калоше это надоело, и она решила свернуть в тихое местечко. Сказано — сделано! Она нырнула в огромную арку и оказалась во дворе, спрятавшемся среди больших домов.