– Тогда проще подкинуть краденое на место! – парировала я. – Вы же меня даже не заподозрили, чего мне бояться?

Господин Мандор задумался.

– По следам на книге можно установить, что ты ее касалась.

– У вас уже знают об отпечатках пальцев?! – невольно заинтересовалась я.

– Каких еще пальцев? – нахмурился он. – Я об отпечатках ауры на книге. Ты попаданка, так что никак не могла стереть следы магией!

– Для начала, я о них вообще не знала, – заспорила я. – И вообще, кто мне мешал просто бросить эту вашу книжку в печку? Ну, если уж я так испугалась милиции!

– Ты, – начал господин Мандор, но договорить ему не дали.

– Вот! – вмешался Арнульф, протягивая книгу. Пока мы увлеченно спорили, он успел сбегать в библиотеку. – Кажется, с ней все в порядке.

Господин Мандор бережно принял свое сокровище, пролистал страницы.

– Да, все в порядке, – со вздохом облегчения согласился он. – Ладно. Алевтина, можешь идти.

Я кивнула и на негнущихся ногах поплелась к выходу.

– Постой! – окликнул меня Арнульф. – Алевтина, да?

– Да, – неохотно обернувшись, подтвердила я.

– Так почему ты все рассказала? – поинтересовался он, смешно шевеля ушами. – Тебя же никто не подозревал даже!

– Зато подозревали вас! – ответила я запальчиво. – Я не могла молчать, я же знала, что вы не виноваты! То было бы несправедливо!

– Ясно, – хмыкнул господин Мандор, кладя руку на плечо Арнульфа. – Наивность, помноженная на правдолюбие. Ладно, иди уже!

И я пошла к себе…

А вечером господин Мандор молча положил передо мной перечень экзаменационных вопросов.

– Пригодится, – только и сказал он на мой удивленный взгляд…

Время шло, и наконец наступил долгожданный день первого экзамена.

Я проснулась рано, едва рассвело… Открыла глаза и уперлась взглядом в беленую стену.

Нужно готовить завтрак и собираться в институт, а меня уже заранее трясло.

– А, Алька, – фамильярно, как любимого пса, приветствовал меня хозяин, с какой-то стати тоже вскочивший ни свет ни заря. К тому же он расположился не в кабинете, как обычно, а прямо в моих «владениях».

– Здравствуйте, господин Мандор, – уже привычно проговорила я, заученным движением ставя чайник на огонь.

– У тебя ведь сегодня экзамен? – поинтересовался хозяин, почесывая грудь в вырезе расстегнутой рубахи.

– Да, господин Мандор. – Я неосторожно задела бок горячего чайника и тихо зашипела, дуя на обожженную руку.

– Я могу проводить тебя до института и забрать обратно, – добросердечно предложил он (видимо, опасался, что я сбегу). – Каким бы ни был результат. И вот, это тебе.

Он вручил мне платье – темно-серое, безо всяких украшений, зато новое и по размеру, что за последние месяцы стало недостижимой мечтой. Столько времени проносить рванье с чужого плеча!

– Спасибо, – тихо сказала я, решив про себя, что обязательно поступлю – или умру. Больше так жить нельзя!

К счастью, институт оказался совсем недалеко, буквально в пятнадцати минутах ходьбы. Я, как маленькая девочка, держала за руку господина Мандора. Даже нервное состояние не мешало с любопытством оглядываться по сторонам.

Невысокие белые, голубые, персиковые, зеленые дома, окруженные многочисленными садами, смотрелись очень живописно. Дороги вымощены каменными плитами, а по обочинам расставлены горшки с цветами. Город был прекрасен, как картинка в детской книжке.

За три месяца взаперти я почти одичала, отвыкла от мелькания людей вокруг, непривычных запахов и звуков.

Наконец мы подошли к довольно внушительному зданию из красного камня. Храм науки действительно напоминал храм: высоченные потолки, внушительные колонны, в нишах бюсты и статуи с трогательными букетиками у подножья…

– Институт магического права, – сообщил господин Мандор, с трудом отцепив мою руку, и строго велел: – Иди на второй этаж, в двести тринадцатую аудиторию.

– А… уже? – Мне вдруг стало страшно.

В конце концов, господин Мандор был уже привычным злом, а кто знает, что ожидает меня впереди?

Но он не собирался меня утешать.

– Прекрати вести себя как ребенок! – недовольно проворчал он. – У меня дела, знаешь ли!

– Ладно, – сказала я и отвернулась, пытаясь спрятать навернувшиеся слезы.

– Удачи! – пожелал господин Мандор напоследок и ушел, а я поплелась на поиски.

Возле нужной аудитории толпились абитуриенты всех рас и мастей. Толком рассмотреть возможных однокурсников не хватило времени: дверь распахнулась, из-за нее выглянул молодой парень в очках.

– Первая пятерка, заходите! – велел он. – Ну, кто пойдет?

– Я! – пискнула я, решительно шагнув вперед.

Экзамены сдавать не впервой, прорвусь! Тем более что за храбрость могут и балл накинуть.

Правда, коленки тряслись, и вдруг нестерпимо захотелось в туалет, но я пересилила себя и вошла в аудиторию.

Привычное зрелище успокаивало: самая заурядная аудитория, обыкновенная приемная комиссия. Хотя нет, не совсем обычная: гном, эльф, два человека и кикимора.

Одной из первых в этом мире я прочла книжку «Расы и народы: происхождение и современность» и сейчас словно любовалась ожившими иллюстрациями из нее.

На негнущихся ногах я подошла к столу комиссии и остановилась, не зная, что делать дальше.

– Ваше полное имя, возраст, социальный статус, – не поднимая взгляда от списка, поинтересовалась пожилая кикимора.

– Алевтина Звонарева, девятнадцать лет, попаданка, – отрапортовала я.

Кикимора подняла взгляд на меня и скривилась, будто съела целый лимон с кожурой.

– Попаданка? – недовольно переспросила она. – Только этого нам не хватало! У нас приличное учебное заведение…

– Госпожа Нарша, в нашем институте не одобряется расизм! – ледяным тоном оборвал ее один из эльфов.

– Ладно, тяните билет, – сдалась кикимора.

Под ее негодующим взглядом я чувствовала себя лягушкой в кабинете биологии.

Трясущимися руками я вытянула билет и продемонстрировала его грымзе.

– Билет номер тринадцать, – провозгласила она и сделала отметку в своем списке. – Идите, готовьтесь.

Счастливый номер, ничего не скажешь!

Я уселась за первую попавшуюся парту и торопливо просмотрела задание, ожидая худшего. Все оказалось не так страшно: первые два вопроса я знала прекрасно, над третьим пришлось немного покорпеть…

Я не заметила, как увлеклась, и вдруг оказалась последней оставшейся из первой пятерки.

Нервно сжимая в руках листочки со своими записями, я вышла к трибуне.

– Прошу вас, начинайте, – кивнул мне тот самый эльф, который за меня вступился.

Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и довольно бойко ответила по первому вопросу, даже не подглядывая в заметки. И тут кикимора начала меня валить. Хорошо, что я раньше училась на юридическом, да и теперь готовилась на совесть!

Не знаю, сколько длилось это издевательство.

– Хватит, – наконец остановил меня на полуслове преподаватель-человек, – переходите к следующему вопросу.

– Коллега, но я еще не все спросила! – возмутилась кикимора.

– Она уже ответила на вопрос билета и десяток дополнительных, – невозмутимо пояснил мой заступник. – А у нас еще множество абитуриентов.

– Но она попаданка! – Кажется, кикимора возмутилась до глубины души.

– И что? – парировал преподаватель. – Она знает предмет.

– Все попаданки наглые, беспардонные и бессовестные! – стояла на своем эта мымра.

– Коллеги, – негромко вмешался в перепалку эльф, – нет нужды спорить, ведь еще два вопроса. Начинайте! – обратился он ко мне.

Стараясь не показать, насколько зла и обижена, я принялась отвечать.

Голос мой слегка дрожал, а пальцы нервно комкали бумагу. Ну почему все так несправедливо?! В книжках героиням всегда помогало происхождение из другого мира, а мне от этого только проблемы! Самая настоящая дискриминация!

Надо ли говорить, что кикимора не преминула задать мне еще три десятка «уточняющих» вопросов?

– Хватит, коллега! – снова осадил ее один из преподавателей. – Мы не хотим задерживаться здесь до полуночи.