Поэтому все санкции в Уголовном кодексе предусмотрены для людей, а для остальных рас наказание умножается на определенный коэффициент – пропорционально продолжительности жизни.

Госпожа Громова бросила взгляд на часы и поднялась.

– Алевтина, нам пора. Стэнли, вы можете быть свободны!

– Да, госпожа Громова. – Он отвесил изящный полупоклон.

Стэн красиво двигался – легко, грациозно, но одновременно складывалось впечатление, будто в позвоночник его вставлен железный штырь, настолько ровно он держал спину…

Ночью город казался совсем чужим и незнакомым. За окном демобиля – местной разновидности транспорта, похожего на карету, только без лошадей, – мелькали темные улицы, перекрестки, очертания домов…

Поездка мне нравилась, хотя демобиль ощутимо трясло на ухабах. Еще бы, я же впервые тут куда-то ехала! Из дома господина Мандора я вообще не выходила, а до работы и института добиралась пешком. Это и экономно, и для фигуры полезно.

Теперь я хваталась за специальную ручку на дверце и глазела в окно. Дома виднелись все реже и реже, наконец мы свернули на какую-то проселочную дорогу, потом демобиль фыркнул и наконец остановился.

– Наконец-то приехали! – Госпожа Громова достала зеркальце и поправила шляпку.

– Ага, – согласилась я. Зеркальца у меня не было, а просить у куратора было неловко.

Я неуклюже выбралась из салона. После такой поездки меня все еще немного вело.

Интересно, где мы?

Я огляделась и чуть не присвистнула от удивления.

Кладбище! Обстановка самая пугающая: могилы, венки, оградки, кое-где только покосившиеся надгробия…

А метрах в десяти от нас – пентаграмма, горящая неприятным мертвенно-синюшным светом. Внутри нее вольготно расположились в легких креслицах три странные фигуры.

И все это в призрачном свете полной луны.

– Кто это? – дрожащим голосом спросила я, указав подбородком на пентаграмму.

– Разумеется, зомби, – негромко ответила госпожа Громова. – Собственно, это и есть мои клиенты. Давайте подойдем поближе.

Ой, мама… У меня затряслись коленки, отчаянно захотелось то ли бежать отсюда со всей прыти, то ли зарыться в ближайшую ямку…

Куратор, уже сделавшая несколько шагов к своим «клиентам», наконец заметила, что я за ней не иду.

Обернулась, посмотрела на меня и вздохнула.

– Алевтина, не бойтесь, – сказала она мягко. Так разговаривают с детьми и животными, которые не всегда понимают слова, но очень чувствительны к тону. – Вы здесь в полной безопасности. Будьте добры следовать за мной. Вы ведь не хотите отстать и потеряться?

– Н-нет. – Я сглотнула и замотала головой. – Нет, конечно!

– Тогда пойдемте! – велела она с легким нетерпением. – Мы и так опаздываем.

Госпожа Громова направилась к пентаграмме, шагая так спокойно и непринужденно, словно на прогулке по набережной в воскресное утро.

Стараясь не отставать ни на шаг, я шла следом.

Кроме зомби, там были еще и люди. Неужели сатанисты?! Нет, совершенно не похожи.

– Здравствуйте, госпожа Громова! – приветливо сказала пожилая дама, на секунду отвлекшись от командования молодыми парнями, которые расставляли вокруг пентаграммы стулья и осветительные шары.

– Здравствуйте, госпожа Оранжевая, – кивнула куратор. – Не подскажете, судья уже прибыл?

– Конечно, – кивнула дама, уперла руки в бока и прикрикнула на парней: – Вы, лентяи, поторапливайтесь! Скоро начинать, а вы до сих пор не справились с простейшим делом!

– Пойдемте, Алевтина, надо спешить! – напомнила госпожа Громова.

– Да-да, – согласилась я, хотя подходить к пентаграмме было страшно.

Зомби были намного страшнее, чем по телевизору: кое-где торчали кости, в гниющей плоти шевелились черви…

Хорошо хоть запаха не было, а то я бы хлопнулась в обморок.

Разговор госпожи Громовой с клиентами прошел мимо меня.

Очнулась я от звучного:

– Встать, суд идет!

Судьей оказался добродушный мужчина лет пятидесяти, с упитанными щеками и солидным брюшком.

– Можете присаживаться! – разрешил он, опустившись на солидный стул, чем-то напоминающий трон. Остальные довольствовались сиденьями попроще. – Итак, Пацифидским районным судом в составе судьи Демина, при секретаре Оранжевой, с участием адвоката Громовой, которая является представителем истцов, а также судебного мага Облачного и представителя органа опеки и попечительства Лайнис слушается дело по иску условно оживленных лиц Полевого, Юрина, Дебон к некроманту Ужас Летящий на Крыльях Ночи о защите трудовых прав.

Ну и имечко у этого некроманта! Сам он особого впечатления не производил: щуплый юнец с цыплячьей шейкой и прыщавым лицом. Наверно, пытается хоть как-то выделиться, раз на большее ума не хватает.

Судья тем временем спрашивал насчет отводов и скороговоркой разъяснял права.

– Раз отводов не поступило, секретарь, давайте нож.

Она подала на подносе внушительный тесак.

Судья хладнокровно резанул запястье и поднял руку:

– Клянусь судить честно и беспристрастно, и да будет тому свидетелем Первый Дракон!

Судебный маг явно привычно остановил кровь и заживил порез. Маги здесь присутствуют на каждом заседании, чтобы исключить возможность влияния на судью или других участников процесса, а заодно распознать принуждение, иллюзии и прочие магические штучки.

– Истцы, – повернулся судья к зомби, – вы поддерживаете свои исковые требования?

– Да-а-а! – хором прогудели они, упираясь лапами (руками это не назовешь!) в невидимую стену над гранями пентаграммы.

– Тогда расскажите об обстоятельствах дела, – велел судья. – Или вы, госпожа Громова, сами?

– Полагаю, лучше вначале лично истцы, – ответила госпожа Громова с легкой улыбкой. – Это будет… нагляднее.

– Хорошо, – кивнул судья. – Итак, истцы…

– Я скажу за всех! – прошамкал один из зомби, неотрывно глядя на судью. Тот не реагировал – на диво крепкие нервы! – Мы не преступники, обычные люди, за что с нами так? Думали, хоть после смерти отдохнем… А тут этот некромант!

– Вы согласились работать на него? – быстро вмешалась представитель органа опеки и попечительства – рыженькая девица с лошадиным лицом. Поскольку зомби не считались полностью дееспособными, на суде требовалось ее присутствие. – Добровольно?

– Да-а-а, – прогудели зомби хором. – Но он нехороший!

– И в чем же это проявляется? – поинтересовался судья, что-то записывая.

– Разрешите, я, ваша честь? – встала госпожа Громова и, дождавшись кивка судьи, начала: – Ответчик грубо нарушил трудовые права моих доверителей, предусмотренные Трудовым кодексом, раздел 4.6 «Гарантии использования труда нечисти и нежити». Полагаю, тот факт, что наемные работники ответчика условно живые, не давал ответчику права их эксплуатировать. Прошу суд обратить внимание, что с момента заключения контракта, то есть за последние пять лет, истцам не были предоставлены оплачиваемые отпуска. Более того, за этот период ответчик не дал им ни одного выходного, чем грубо нарушил гарантированное право на отдых. Также ответчик заставлял работать на протяжении всей ночи, с десяти вечера до шести утра, без перерыва на обед.

Я представила перерыв на обед зомби (кровь, кишки и оторванные части тела) и поежилась.

– Да вы что, совсем уже?! – тоненьким голосом вскричал некромант. – Я ж их и так собственной энергией до отвала кормлю!

– Ответчик, не нарушайте процесс! – осадил его судья. – Представитель истцов, продолжайте.

– Благодарю. Кроме того, несмотря на то что моих доверителей привлекали к работам с едкими веществами, им не были предоставлены надлежащие средства индивидуальной защиты… – Некромант застонал и уронил голову на руки, а госпожа Громова продолжила как ни в чем не бывало: – Итак, телесные оболочки моих клиентов вследствие такого обращения крайне изношенны и в ближайшем будущем могут окончательно разложиться. Следовательно, мы просим суд обязать ответчика соблюдать трудовые права истцов.

– Есть вопросы к истцам? – поинтересовался судья.