Входит в город такой молодой,

но увенчанный лаврами маршал

С пухлогубой мимозойи вербною розгой весны.

И на милость его уповая с отчаянной

силой надежды,

Дезертиры-сугробы таятся в застенках

сырых тупиков.

Им уже не дожить до того, как

подснежник взойдет белоснежный,

Нам великую милость свою так проявит

весна без границ и оков.

Я сосульку последнюю теплой рукой не согрею,

Я на память ее сохраню молодой, ледяной

До грядущих морозов в холодильнике,

как в Мавзолее,

Словно орден за взятие города

непобедимой весной.

Времена года

Измена в имени зимы,

Измена,

Изваяны из мела мы,

Из мела.

Но три апостола ее

Нестойки,

И прекращают бытие

Достойно

Грядет иная ипостась

Сезона,

Листочков изумрудных сласть

Резонна.

И драгоценность их весьма

Непрочна,

Измена в имени "Весна"

Порочна,

И неизменна, как сура

Корана,

Приходит летняя пора

Кораллов.

В атолле белого куста

Сирени

Уже таится пустота

Смиренья.

Осенних ангелов крыла

Кровавы,

Останки прошлого тепла

Коварны.

Взойдут три месяца седых

С разбега,

Как три апостола босых

По снегу.

***

Среди земель, среди времен -

Зачем вы, кто вы?

Изгои избранных племен

На все готовы.

Перелицованный сюжет

Извечной темы,

Каков вопрос - таков ответ:

Зачем мы, где мы?

Пространство сжато в кулачок,

И ветер странствий

Из вентилятора течет

В моем пространстве.

Где отблески былых знамен

Легли на травы,

Изгои избранных племен

Всегда неправы.

И зная точно: смерти нет,

Хоть жизнь конечна,

Мы ищем правильный ответ

В словах увечных.

Меланхолическая спесь -

Гордыня нищих,

Но раз мы есть, но раз мы здесь,

И что-то ищем,

Хотя обрящем ли - Бог весть,

То, Боже правый, дай нам днесь,

Вино и пищу.

ХРОНИКА БЫЛЫХ ВРЕМЕН

Князь

Крикнет князь: " К оружию! Измена!",

Но ответа не услышит князь.

Кони захрипят, роняя пену,

По степи полуденной стелясь.

Что ж ты, князь, не упредил дружину,

Что не гоже другу доверять -

Только свой ударить может в спину,

Только свой всегда готов предать.

Всадников ломая и увеча -

Жизнь и смерть не стоят ни гроша -

Будет ликовать лихая сеча,

Словно лютых демонов душа.

Может, князь бы дожил до заката,

Пережил бы ночь, и не одну,

Да была кольчужка маловата,

Кованая загодя ему.

Не спасут отцовы обереги,

Не дождется ратников рассвет:

Не страшны хазарские набеги,

Не пугают в поле печенеги,

Да от своего спасенья нет.

Во степи, где полегла дружина,

Кровь впиталась в землю навсегда,

От нее черным черна ажина

И горьки полынь и лебеда.

Повелось давным-давно когда-то

После боя палицей махать.

Истово мы ищем виноватых:

То кольчужка нам коротковата,

То полным полна ума палата,

Да ключи успели потерять...

Счастлив буде, княже, ты не ведал,

Что твой друг тебя за злато предал,

Ты свой род не посрамил в бою.

Спи спокойно, разберет Всевышний,

Кто подлец, а кто в герои вышел,

Кто погиб, но честь сберег свою.

В ковылях, седых, как летописцы,

Молодые голоса пичуг.

Не моей истории страницы

Во степи, где небу вечность снится,

И где память не моя хранится

В ржавых кольцах не моих кольчуг...

Левша

Левша блоху не только подковал,

Рукоремеслом явив успеха веху,

Он ей всю жизнь блошиную сломал,

Своей гордыне бросив на потеху.

Казалось бы, ну что нам та блоха?

Она свой век и босиком проскачет.

Не стоитпоговорки и стиха,

А вся Европа от восторга плачет.

И не во славу Родины святой -

Заслуг блошиных неприметна метка,

Едва блеснет подковкой золотой

В казне достоинств мелкая монетка.

Так вдруг сверкнет медаль ВДНХа

На скромном пиджакеу самородка,

А тот, гордыню усмиряя водкой,

Не видит в ней особого греха.

Хоть краток день и век безумно мал,

Блоха в подковках скачет и поныне.

Левша блоху не только подковал,

Он создал гимн бессмысленной гордыне.

И, может быть, стахановским трудом,

Явив талант, старанье и терпенье,

Построим блохам золотой роддом:

Европе на смех, нам на утешенье.

Троя

Любить с холодной головой,

Расчетливо и без сомненья,

Как будто сердце не с тобой,

А в леднике на сохраненье - нельзя.

Безумен был Парис,

Согласно древнему присловью,

Он взял себе бесценный приз,

Оплаченный чужою кровью.

Не зря, Парис, был счастлив ты,

Когда, собой безмерно гордый,

Вел воплощенье красоты

В прекраснейший на свете город.

Приам, не отворяй врата

Любимой Аполлоном Трои,

Несметны полчища врага,

Несокрушимы их герои.

Не приумножит красоты

Краса и золото Елены

Еще колеблются весы

Судьбы Приамова колена,

Сторожевые воют псы,

Не в силах вырваться из плена.

Уже бесстрашный Ахиллес

С коня рывком сорвал попону,

И лат его нещадный блеск

Слепит, как щит у Аполлона,

Лучом холодного огня

Меч вознесется над толпою,

Ахилл сожмет бока коня,

И боевое солнце дня

Узритсамо погибель Трои...

Приам, не принимай дары

С твоей погибелью во чреве,

Ты часть чудовищной игры,

Богами начатой во гневе.

История всегда проста,

И, путь свой жертвами отметя,

Мир не спасает красота,

Она дает ему бессмертье.

***

Я хочу на "Кон-Тики" и плыть на закат:

Волны бьются о бревна, как бьют об заклад,

И они победят в этом споре

Между парусом, небом и морем.

Будет солнце вставать над моей головой.

И летучие рыбы сновать надо мной.

Будет ветер рассказывать сказки

О таинственном острове Пасхи.

Там чужая природа, непонятная речь,

Там стоят истуканы с ушами до плеч

Без любви, без вниманья, без ласки -

Это остров с названием Пасхи.