Невезенье ли, удача,
Что бесценно, что продажно,
Что престижно, эпатажно,
Что утрачено однажды,
Что получено на сдачу,
Все на время, не на вечность,
Зверство или человечность,
Бутафорский, настоящий,
Что здесь тускло, что блестяще?
И не редька хрена слаще,
А субботнее вино,
Даже кошка приходяща
Через низкое окно.
Кошке, кстати, все равно.
Неказиста безымущность,
Легкость тяжкого бытья.
Оболочка, а не сущность
Там, где я была не я.
Не жила, а приживалась,
Не гордилась - унижалась,
От меня всего осталось
Неуменье быть вдвоем,
Да кусок души, где жалость
Не сдаваема в наем.
***
Я влюбленная дура,
Я просто влюбленная дура,
Безответно люблю, безнадежно,
Но усердно, без лени,
Безгранична любовь моя,
Словно весенняя тундра,
По которой промчались
Гонимые страстью олени.
И любви моей кустики чахлые
Над ягелем твоего безразличия,
Всего лишь мелкие частности,
Незаметные до неприличия.
Олениха последнего гона
С золотой пятнистою шкурой,
Я с любовью своей,
Как мишень посреди полигона -
Дура дурой стою,
Дура дурой.
Я люблю из последних сил своих,
Но боюсь,
Что меня надолго уже не хватит.
Все кончается,
Даже самый прекрасный стих,
Все изнашивается,
Даже любимое платье.
И когда я пойму,
Что уже не люблю тебя, а ненавижу,
Как равнину - горы,
Как плотину - реки,
И тогда я скажу:
"Поднимите мне веки!",
Потому что по-прежнему кроме тебя
Я ничего не вижу.
Баллада о зависти
Дмитрию Почтарю
Не позавидуй богачу
За то, что денег много,
Не позавидуй палачу -
Его душа убога.
Не позавидуй подлецу
Без совести и чести,
Не позавидуй мудрецу,
Что недоступен лести.
Тому, кто сытно ест и пьет,
Тому, кто в роскоши живет,
Кто режет правду-матку,
Не позавидуй тем, кто врет
Бессмысленно и гадко.
Но обзавидуйся до слез
И до ладоней влажных,
Когда сыграет виртуоз
Тебе ноктюрн однажды.
Тогда каленою стрелой,
Пассаж, исполнив сложный
Пробьет смычок защитный слой
Твоей брони подкожной.
И вот нутро обнажено,
Как будто бы обожжено
Такимвысоким счастьем,
Что может быть всего одно -
Недолго и нечасто.
Не позавидуй, видит Бог,
Ни трусу, ни герою,
Ни мальчику, что душу сжег
Волшебною игрою.
И коль угодно небесам
Сиять высоким светом,
Себе ты позавидуй сам
За то, что слушал это.
***
I
Клен осенний златоглав, как собор,
И помпезен,как гробница вождя.
Скоро будет он расстрелян в упор
Беспощадною шрапнелью дождя.
И каркас ветвей воздев в небеса,
На морозе он замрет, как умрет,
Так оставит архитектор леса
Для собора, что весной возведет.
Но пока еще твой светел наряд
Над панбархатом пожухлой травы,
Душу мне позолоти, листопад,
Ассигнацией сусальной листвы.
II
Куст шиповника в цыганском платке,
Тонких веточек ажурная вязь,
Словно линии судьбы на руке,
Что читает осень, не торопясь.
Все, что будет, знаю я наперед,
Все, что было -запиши и порви.
Заполошною сиреной орет
Кот бродячий, возжелавший любви.
Я, конечно, не помоечный кот,
Но живу, как он, у всех на виду,
Может быть, и мне в любви повезет,
Если к клену, как на паперть, приду.
***
Прошу не справедливости, но милости -
Бессильно слово,
Когда к твоей суровой справедливости
Я не готова.
По жизни я отчаянно спешила,
Искала счастья,
Поэтому, наверно, и грешила,
Молясь нечасто.
И не преумножала, не хранила
Того, что бренно,
Теряла и отчаянно дарила,
Как волны - пену.
При всех своих непоправимых минусах
Мы меру знаем:
Прошу не справедливости, но милости -
И Бог с тем раем.
***
Мужчины, не познавшие меня,
Как жаль, что между нами не случалось
Того непобедимого огня,
Что всех безумств высокое начало.
В греховных снах обиженных мужчин
Являлась в многоженственных обличьях,
Так птица Сирин множество личин
Таит в безликом оперенье птичьем.
И каплей лжи себя не замарав,
Внесу я эту истину в скрижаль:
Мужчины, не познавшие меня,
Мне так вас жаль...
***
Рыдать, страдать и бить посуду
Не буду.
Я посмотрю на это так:
Пустяк.
Я молода, умна, красива,
Спасибо,
И если ты не оценил,
Свалил
И разыграл сюжет избитый -
Иди ты.
***
ГалинеАйзендорф
Февраль опять подкрался незаметно:
Завыл ветрами, замочил дождем.
Забытая мелодия для флейты
Напомнит нам о том, зачем живем.
Кастрюли, поварешки, сковородки -
Наш накрепко зазубренный урок,
Но бабий век не очень и короткий,
120 лет - вполне приличный срок.
Считать года - не женская привычка,
Но дата нынче больно хороша,
Мы юбилей справляем не для птички,
Не для сороки или для синички -
Для Галочки, как требует душа.
Не старясь, только становясь мудрее,
Удерживая прочно высоту,
Свои мы исполняем юбилеи,
Как песни сочиняем - на лету.
Пути Господни неисповедимы,
Но, зная слабость некую свою,
Душе своей решительно велим мы:
"Душа, подвинься, или оболью!"
Мелодия для флейты не забыта,
Но нежной флейте не пришел черед,
И торжествуя над постылым бытом,
Гитара женским голосом поет.
Можжевеловые четки
По бусинам-годам на четках
Судьба прописана нечетко.
Перебери их. Пальцы нежны
И чутко помнят каждый штрих:
Вот эта бусина - надежда.
Был Новый год тогда бесснежный,
Был стол, накрытый на двоих.
Вот эта бусина - иное.
Тогда в гармонии с собою
Мы прожили наш краткий год,
Не споря с выпавшей судьбою
И зная точно: мы с тобою
Одно, хоть нас с тобой и двое,
А наносное все пройдет.
А вот - утраты и потери
Открыли счет, и он велик.
Стояли звери возле двери,
И страшен был их зверский лик.
И бусы вытерты до блеска,
