Интересно, что многие, если не большинство изобретателей XVIII в. были часовщиками. Причем это касается не только России. Часовщиком был изобретатель первого парохода американец Роберт Фултон (1765–1815). Тем же ремеслом владел англичанин Ричард Аркрайт (1732–1792), изобретатель прядильной машины. Есть ли в этом закономерность? Трудно сказать. Как бы то ни было, Кулибин пошел тем же путем.

Когда Ивану исполнилось 24 года, отец решил его женить и подыскал невесту – дочь того самого соседа, купца Микулина, у которого Иван увидел первые в своей жизни настенные часы. Молодые поселились в доме Кулибиных и, как говорится, стали жить-поживать да добра наживать. Когда родители умерли, на попечении Ивана Петровича, помимо жены и детей, оказались младшие сестра и брат. Мучным делом заниматься он отказался окончательно и бесповоротно, лавку на базаре продал, выручив за нее немалые по тем временам деньги – 700 рублей ассигнациями. Крыша над головой у семьи была, какой-никакой достаток появился, так что Кулибин мог с головой окунуться в любимое занятие – изобретательство. Однако быстро понял, что знаний ему не хватает. Тогда он стал приобретать и штудировать специальную литературу. Кроме упомянутой выше книги академика Крафта в переводе Адодурова, в ход пошли книга по механике Г. Г. Скорнякова-Писарева, арифметика Л. Ф. Магницкого. Зачитывался Кулибин и «Приложениями к Санкт-Петербургским Ведомостям», по сути, первым научно-популярным журналом в России. В «приложениях» печатались новости науки и техники того времени. Любимым автором молодого Кулибина был М. В. Ломоносов. У него будущий изобретатель перенял любовь к наукам и технике, а также к стихосложению, начал писать оды в подражание Ломоносову. Одну из них он вскоре прочтет императрице Екатерине II. Постижение теории Кулибин совмещал с работой часового мастера, одновременно вынашивая в голове различные «прожекты». Порой так увлекался, что даже отказывался от выгодных заказов.

Как-то в мастерскую Кулибина заглянул камердинер нижегородского губернатора Аршеневского. Чуть ли не со слезами на глазах старый слуга поведал молодому мастеру, что, заводя дорогие английские часы, подаренные кем-то Аршеневскому, он их, похоже, поломал – часы встали и идти больше не захотели. Губернатор устроил слуге выволочку – часы-то ведь были не простые, а «с репетицией», т. е. разыгрывали целые арии и пьесы и к тому же были снабжены фигурками-автоматами. Часы можно было заводить сколько угодно раз подряд, и они постоянно повторяли ту же музыку, воспроизводили действие фигурок-автоматов. Столь драгоценные часы можно было доверить только искусному мастеру, поэтому Аршеневский велел отправить их в Москву. Там их, конечно же, починили. Но вскоре тонкий механизм опять сломался – на этот раз уже по вине самого хозяина. Раздосадованный губернатор приказал отправить вышедший из строя механизм с глаз долой. Его унесли в кладовку. Камердинер на свой страх и риск их оттуда забрал, принес Кулибину и упросил его взять часы в починку. Иван Петрович согласился – ему было интересно изучить хитрый механизм. Мастер принялся за работу, и вскоре часы вновь разыгрывали свое представление. Кулибина пригласили на аудиенцию к губернатору. Тот щедро заплатил ему за работу и принялся расхваливать. Вскоре в мастерскую Кулибина зачастили чиновники, помещики, купцы. Каждый из них либо приносил неисправные часы, либо покупал готовые у Кулибина. Чтобы справиться с заказами, тот даже вынужден был взять ученика – некоего Алексея Пятерикова, из которого впоследствии тоже получился хороший часовой мастер. Вдвоем с Пятериковым Кулибин стал чинить часы любой сложности, все свободное время по-прежнему отдавая изучению физики и математики.

В 1762 г. на российский престол взошла Екатерина II. А спустя два года до нижегородцев дошло известие, что императрица собирается в путешествие по Поволжью, не оставит в стороне, разумеется, и Нижний Новгород. Узнав об этом, Кулибин решил удивить государыню, преподнеся ей диковинные часы, замысел которых уже давно вынашивал. Однако для этого требовались немалые деньги. Где их взять? Поразмыслив, Кулибин решил обратиться к богатому купцу М. А. Костромину, одному из своих постоянных заказчиков, к тому же другу покойного отца. У купца была тайная мысль – через Кулибина заявить проезжающей через город императрице о себе как о покровителе наук, что Екатерина весьма ценила. Костромин согласился оплатить все издержки, а также на время работы содержать семью мастера, но выставил два условия: Кулибин переберется из Нижнего в пригородное село Подновье, где проживает Костромин, и заказов брать не будет, целиком и полностью сосредоточившись на изготовлении подарка для императрицы. Подносить же часы будут вдвоем Кулибин и Костромин. На том и порешили. В октябре 1764 г. Кулибины вместе с Пятериковым перебрались в Подновье. Работа над часами для императрицы закипела. Ее можно без преувеличения назвать трудовым подвигом, требующим огромных затрат времени и сил. Кулибину приходилось быть не только часовым мастером, но и специалистом по изготовлению новых инструментов, токарем, столяром-модельщиком, конструктором, технологом, скульптором и даже музыкантом, чтобы точно передать в бое часов нужную музыку.

Каково же было огорчение мастера и купца, когда они узнали, что визит царицы откладывается! Однако Кулибина быстро заняла новая задача – создать электрическую машину (коротко говоря, устройство, преобразующее механическую работу в электричество). На эту мысль его натолкнул другой купец – по фамилии Извольский, человек весьма просвещенный, большой любитель физики. Он выписал себе такую машину из Петербурга и показал Кулибину. Тот, естественно, загорелся. Однако и для изготовления этой машины нужны были деньги. Купец Костромин поначалу артачился, не видя от электрической машины никакого практического толка, но Кулибин вновь сыграл на купеческих амбициях: мол, ты, Михаил Андреевич, тоже прославишься, шутка ли – первая российская электрическая машина. Окончательно сразил купчину аргумент, что часы для императрицы практически готовы, осталось доделать лишь некоторые мелочи. Кулибин с присущим ему энтузиазмом принялся за дело и вскоре предъявил Извольскому электрическую машину собственного изготовления. Тот, увидев ее, всплеснул руками – творение молодого нижегородца ничем не уступало зарубежному устройству. Костромин тоже был рад-радешенек – Кулибин на каждом углу твердил, что без участия Михаила Андреевича машина на свет божий ни за что бы не появилась.

Кулибина же манили новые горизонты. Купец Извольский привез из Москвы также микроскоп и телескоп английской работы. В теории Кулибин был знаком с устройством этих приборов, но ему не терпелось изготовить их собственноручно. Купец разрешил Кулибину для более близкого ознакомления взять приборы к себе в Подновье. Изобретатель пригласил к окуляру микроскопа Костромина, тот глянул на крошечное насекомое, выросшее чуть ли не до размеров слона, принялся охать и ахать. Та же восторженная реакция последовала, когда Кулибин дал Костромину взглянуть в телескоп на противоположный берег Волги.

Как и прежде, мастера в процессе работы подстерегали многие сложности, ведь у него под рукой не было ни подходящих материалов, ни нужных инструментов, все приходилось делать самому. Больше всего затруднений возникло при изготовлении металлических зеркал для телескопа. Сплав был секретом одной английской фирмы. Кулибину пришлось действовать методом проб и ошибок. Сплавляя различные металлы в разных пропорциях, он добился нужного результата, разгадав секрет англичан. Не будучи до той поры знаком с оптической техникой, Кулибин тем не менее точно определил расстояния линз и зеркал, самостоятельно сконструировал и построил шлифовальный станок. Мастер изготовил два телескопа и один микроскоп. На одном из чертежей сохранилась пометка Кулибина, что из телескопа «оного гляжено было из Нижнего на Балахну». Диву даешься, какой гигантский кропотливый труд пришлось проделать Ивану Петровичу, чтобы добиться этих результатов, самостоятельно отыскать все необходимые «пропорции» телескопов и микроскопов. «Одних этих изобретений было бы достаточно для увековечения имени славного механика, – пишет автор середины XIX в. – Мы говорим – изобретений, потому что обтачивать стекла, делать металлические зеркала и чудные механизмы в Нижнем Новгороде, без всякого пособия и образца – это значит изобретать способы для этих построений». Кулибин совершенно самостоятельно создал первые российские микроскоп, телескоп, а заодно и две зрительные трехаршинные трубы (каждая длиной 2,13 м).