- Ма petite настроена почти воинственно в вопросах зрительного контакта.

Нарцисс поднял взгляд на Жан-Клода.

- Все дело в доминировании, я уяснил. Если я отведу взгляд первым, значит она победила, как в споре "кто первый моргнет".

- Так уж меня воспитали, что нужно смотреть собеседнику в лицо. Это обычная вежливость, - сказала я, скрестив руки под грудью, потому что без одежды держать руки скрещенными на груди было чертовски неудобно.

Он снова улыбнулся.

- Спорю, тот, кто тебя этому учил, был весьма агрессивным.

Я попыталась подумать, была ли бабуля Блейк агрессивной, и наконец сказала:

- Не из приятных, но не думаю, что прям агрессивным.

Он улыбнулся шире и повернулся к Жан-Клоду.

- Она всегда так делает?

- Делаю что? - спросила я.

- Выслушиваешь меня, обдумываешь то, что я сказал, и по-настоящему отвечаешь на вопрос.

Я нахмурилась.

- А не должна?

Нарцисс взглянул на Жан-Клода.

- Она всегда такая... обстоятельная? - спросил он.

- Я не такая.

- На самом деле, ma petite, это определение очень подходит тебе, но совсем скоро тебе нужно будет уходить на работу, и на вдумчивость уходит много времени.

- Я отнесусь с пониманием к тому, что мы обрушили это на тебя сегодня, Анита, - произнес Нарцисс, - но никогда больше не говори мне, что я ничем не отличаюсь от других мужчин. Эта ложь такая большая... Просто не нужно, ладно, не делай так.

Я кивнула.

- Я честно ожидала большего визуального отличия, так что не лгу.

- У меня только одно яйцо, оно расположено больше сбоку, нежели чем снизу, а член на теле ниже, чем у любого другого мужика, с которым ты была. А между ног у меня такой же вход, как у тебя.

-Ну, это отличается.

- Отличается, она говорит. Единственная причина, по которой у меня до сих пор есть и член, и вагина - мой пенис был достаточно большим, чтобы врачи вместе с отцом не пожелали отрезать его при рождении и превратить меня в девочку, а мамуля уперлась рогами, не дав им зашить вагину, и все просто ждали принятия решения. Они были настолько упрямы, что выписали интерсексуального ребенка из роддома без каких-либо операций, что тридцать лет назад казалось неслыханным. Они записали меня как мальчика и воспитывали меня как мальчика.

- Сам-то ты хотел, чтобы тебя им воспитывали? - спросила я.

Он кивнул.

- Да, я был мальчиком, мальчиком-геем, и вырос в мужчину-гея, который иногда носит платья и которому нравятся любовники, уделяющие внимание всем его органам, но да, я чувствую себя и думаю как мужчина. Я просто гомосексуальный мужчина, которым бы и был не зависимо от того, как бы выглядели мои причиндалы.

- Мы пытаемся заболтать друг друга до смерти вместо того, чтобы стать ближе, потому что ты не хочешь меня, ведь я женщина, а с женщинами ты не спишь. Мы с тобой лучше ладили до прихода Жан-Клода, потому что увидев его, ты понял, чего хочешь, и это не я.

- Но он не может сделать меня своей гиеной зова, в отличии от тебя.

- Да, но не думаю, что это достаточно хорошая причина, чтобы связать нас вместе на целую вечность, когда мы даже не нравимся друг другу. Я покончила с этой "ненавижу, люблю, хочу" фигней еще с Ричардом, а мы с тобой друг друга даже не хотим.

- Ardeur заставит вас обоих обратить друг на друга внимание, ma petite.

Я посмотрела на Жан-Клода.

- Я больше не хочу принуждать. Не хочу связывать себя ещё с кем-то, кто мне не очень подходит, и наблюдать, как ardeur меняет в них что-то или делает меня достойной их.

- Ты веришь, что именно так все и происходит? - спросил он.

- Возможно. Я точно знаю, что из-за этого мы с Микой стали более подходящей друг другу парой, и с Натаниэлем тоже самое. Полагаю, магия меняет всех нас.

- Все пары проходят через это, Анита, - возразил Нарцисс.

- У меня никогда не было длительных отношений, не считая Жан-Клода и всех остальных, кто есть сейчас в моей жизни.

Нарцисс приподнялся на локте и взглянул на меня.

- Серьезно? Жан-Клод стал твоим первым парнем, с которым у тебя серьезные отношения?

- Они с Ричардом, да. До них мои отношения длились около полугода, затем разрыв.

Он смотрел на меня с серьезным выражением лица, демонстрируя разум, создавший группу, с которой приходится считаться. Нарцисс был гораздо сообразительнее и мудрее, чем показывал большую часть времени.

- Ты бросилась в омут отношений с головой, кексик.

- Как бы там ни было, вот что мы сейчас имеем, и мы с тобой не увлечены друг другом так сильно. Мы могли бы стать приятелями, это было бы возможно.

- Да, но я хочу позволить ardeur развеять все мои сомнения, ради шанса приблизиться к трону, именно это Жан-Клод предложил мне, если я пощажу Кейна и не стану рисковать жизнью Ашера, убив его гиену зова.

Я покачала головой.

- Ты не собираешься убивать Кейна.

- Почему нет? - он откинулся на спину, улыбаясь как кот, отведавший сметанки.

- Будь Жан-Клод просто местным Мастером города, а я - просто его слугой, то да, нам нужно было бы что-то сделать, чтобы успокоить тебя, но Жан-Клод - король всех вампиров страны. Первый король в Америке, а я не просто его человек-слуга, я некромант и Истребительница. Это прозвище дали мне вампиры задолго до того, как я получила значок и стала маршалом.

- Какое отношение это имеет ко мне и моей маленькой армии гиен?

- Ты бы не пришел сюда, вынуждая шантажом вступить нас в альянс, если бы для тебя он не был бы чертовски более выгоден, чем для нас. Скажи мы хоть слово, что я подыскиваю по-настоящему сильную гиену, чтобы связать нас с ней, и найдутся города в этой стране, где сильнейшей животной группой являются гиены. Они гораздо больше твоей, и бойцов у них чертовски больше, чем у тебя.

- Но их здесь нет в отличии от меня.

- Жан-Клод король всей этой земли, от Тихого до Атлантического океана, а значит он мог бы призвать их всех сюда и велеть уничтожить вас, или мы позволили бы тебе свалить нахрен от нас подальше, поскольку ты нарушаешь наш покой и подрываешь авторитет, который мы создавали.

- А как же ваш драгоценный Ашер? - спросил он, и теперь в его словах не было поддразнивания.

- Его смерть не подорвет нашу власть, на самом деле в политических вопросах его присутствие скорее недостаток, нежели достоинство.

- Так значит я могу просто убить его.

- Нет, - наконец вмешался Жан-Клод, - нет, не можешь.

Я посмотрела на него.

- Жан-Клод, мы не собираемся связывать себя с Нарциссом только потому, что Ашер снова напакостил.

- Мы не станем смотреть, как его убивают.

- Нет, но и торговаться так, словно это просто местная грызня, тоже не должны. Нарцисс силен здесь, но за пределами этой территории он никто. Рафаэль, да даже король лебедей - вот они связаны со всеми в этой стране, могут питаться от своих людей по всей стране, они истинные короли. Нарцисс - нет.

- Я убью Кейна, - напомнил он, по-прежнему лежа, но уже без сексуального подтекста, даже без флирта. Он был очень серьезен, взгляд, обращенный на меня, с опаской.

- И это может убить Ашера, - закончила я.

- Я не... - начал было говорить Жан-Клод.

Но я коснулась пальцами его губ.

- Мы не можем продаться из-за ошибки Ашера. Я тоже люблю гаденыша, но то, что он сделал Кейна своей гиеной зова, не обсудив сперва с тобой, говорит о том, что он не уважает тебя, как своего правителя. Он рассчитывает, что наша с тобой любовь к нему, даже любовь Нарцисса, спасет его с Кейном от опасности.

Он сжал мою ладонь в своей руке и позволил увидеть мне боль в своих глазах.

- Я знаю, что ты права, ma petite, но не могу стоять и смотреть, как он умирает, если в моих силах спасти его.

Я сжала двумя руками его ладонь.

- Ты уже сделал для него все, что мог, Жан-Клод, когда он попался Церкви.

- Этого было недостаточно, того, что я мог, было недостаточно.

В его взгляде до сих пор виднелась боль от потери Джулианны, их с Ашером возлюбленной, которая горела на костре как ведьма, пока праотцы пытались изгнать святой водой дьявола из Ашера и уродовали одного из самых красивых мужчин, что, возможно, когда-либо существовал. Он по-прежнему прекрасен, но не всегда это осознает.