- Нелюдь она, - хмуро ответил Кубо.

  - Всего на четверть орчанка, и что?

  - Не место нелюдям тут.

  - Да брось! Сам знаешь, что полукровки всегда изгои среди своих. Не соблюдают законы племени, но и не подчиняются никому. Ни обязательств, ни совести...

  - Знаю. Поэтому и 'не люблю' эту девку. А так бы, будь она совсем орчанкой, прирезал бы по-тихому.

  - А не отметить ли нам нашу удачную инспекцию? - весело спросил молодой вожак, кивнув на таверну, мимо которой они проходили. - Каналы прочищены, жалобы моих наместников удовлетворены, Долгопят казнен... удачная ночь?

  - Вполне. Ладно, - все так же хмуро кивнул Кубо. - Пошли. Всяко лучше, чем в 'Лепесток'.

  - Неужели девушек не любишь? - засмеялся Крат.

  - Отчего же не любить, люблю. Очень даже. Просто в 'Лепесток' тащиться через полгорода, а 'Слеза русалки' уже в десяти шагах.

  - Аргумент, - признал Крат.

  В таверне молодой вожак был опознан хозяином сразу. Тут же замелькали пригожие девки, протирая лучший стол и накрывая его белой скатертью. Сам хозяин, тучный лысый старик с бледными наколками на руках, вынес из подсобки запотевший кувшин с пивом для Крата и бочонок медовухи для его подручного. Разносчицы, низко нагибаясь и сверкая вырезами, расставляли закуску - печеную утку, куски красной рыбы в тесте, сырную и овощную нарезку. Гостям долго ждать не пришлось.

  - Спасибо, Густав, за угощение, - учтиво поблагодарил хозяина Крат. Старик резво поклонился.

  - А на креветок что, не урожай? - прищурившись, спросил Кубо.

  - Креветки будут утром, ваша милость, - снова согнулся Густав. - Я счел невежливым предлагать вам вчерашнее.

  - Понятно.

  Хозяин развернулся и отошел к стойке; его место заняло пьяное тело, едва державшееся на ногах.

  - А що ето тут так-хое бла-а-городное сидить? - заревело вдруг у Крата над ухом. Кубо поднял глаза - там стоял сильно подвыпивший стражник в доспехах и шлеме, сдвинутом на затылок. Сивушный дух, доносившийся из его рта, быстро вытеснял остальные запахи.

  - Тихо, дурак, сядь на место, - негромко посоветовал ему кто-то из посетителей. - Это ночной вожак...

  - А-э, - понятливо кивнул стражник. - Ща ар-рыстуем вмиг!.. и в тур-му отведем... Работа... ик!.. работа такая...

  Он довольно ловким движением выхватил меч и пару кандалов. Кубо обеспокоенно напрягся, но в тот же миг в живот не в меру доблестного героя уперлось лезвие длинного кинжала одного из ремесленников, сидящего за соседним столом. Горло стражника захлестнула почти невидимая удавка, концы которой держал невысокий человек, как помнил Кубо, работавший приказчиком у одного из купцов. Рука с мечом была перехвачена лапищей здоровенного детины в робе портового грузчика. А в кожаный щиток, прикрывавший пах, слегка вонзилась длинная спица, выхваченная из волос одной из разносчиц.

  - Я же сказал, сядь на место, идиот, - прокомментировал все тот же голос.

  Стражник посмотрел на все разнообразие угрожающего ему арсенала, шумно сглотнул, послушно спрятал кандалы и меч. 'Арсенал' исчез как по волшебству, а к месту событий снова подошел хозяин.

  - Не сердись, воин, - мягко сказал он. - Но более тебе здесь не рады. Все знают, сколько добра делает для Смута ночной вожак. А кто добро не ценит, тот нежеланный гость в любом заведении. Выпей еще кружечку за счет 'Слезы русалки', да проваливай.

  Подоспевший вышибала - по виду, тоже бывший моряк, ростом со среднего тролля, - подхватил обомлевшего стражника под локоть и почти без усилий потащил прочь.

  - Хорошо тут у тебя, - с улыбкой сказал Крат. - Спокойно так...

  - Вашими трудами, господин, - в который раз поклонился старичок.

  Тьма. Это все, что я видел. Тьма была повсюду, и глазу не за что было зацепиться. В любом другом случае было бы невыносимо. Но мне уже все равно. Я потерял жизнь, доверенную мне Венцом. Я потерял боевых товарищей, доверенных мне старым другом. Я потерял миссию, вложенную в меня Создателем. Я оставил Гарута без поддержки. Даже свою татуировку с оком силы Его - потерял...

  Медленно погружался на дно бассейна с грязью самый недостойный монах за всю историю этого мира. И я был согласен с такой смертью. Я терял сознание множество раз, но после непременно приходил в себя, ничего не чувствуя... только звуки дождя. Дождь ронял свои тяжелые слезы на землю, и стук их отражался в моей голове бессловесным шепотом.

  А потом что-то бухнуло рядом со мной, и неведомая сила потянула мое тело наверх. Я по-прежнему ничего не видел, но звуки еще были слышны - каждой конечностью, каждой костью, каждым органом своего холодного и мертвого тела я слышал дождь... а потом до меня донесся звук, похожий на голос пограничника Бола.

  - Святой отец, - плакал он, иногда влажно всхлипывая и срываясь на рыдания. - Прости... не сберегли мы тебя... Не выполнил я последний приказ...

  Я чувствовал, что меня несут, прижав к груди. Потом мое тело упало. Не знаю, с какой высоты. Все, что я слышал - глухой звук падения.

  Видимо, Бол собирался с духом, потому что после паузы я услышал, как он бормочет молитву 'о павших'.

  - ...и будут вечно взирать на нас с небес, и будут вечно жить в сердцах наших, - закончил он. Потом несколько раз всхлипнул и молвил: - Амен.

  Зашуршала сдвигаемая земля, и на мое тело снова опустилась холодная тяжесть.

  Он похоронил меня. По всем правилам. Пустое. Меня все равно отправят гореть к Сатану. Бол, так же, как и я, не выполнил приказ. Но у него еще есть шанс все исправить, а у меня - уже нет...

  И множество невинных жизней будет отнято уцелевшими демонами и их последователями... Пожалуй, это единственное, с чем я не смирился. Попытался потянуться руками вверх - и, естественно, не получилось. Зато... было такое ощущение, словно земля понемногу меня выдавливала на поверхность.

  Спустя довольно долгое время - я даже успел удивиться, что вроде как еще жив, - мои подозрения подтвердились. Левая рука вздрогнула, ощутив прохладу капель дождя. Я осторожно пошевелил пальцами, уперся в рыхлую землю и стал вытаскивать себя из могилы. Снова помогла почва - я словно выпрыгнул из нее головой вверх. И открыл глаза.

  Было туманное и холодное утро. Остатки стен сверкали от росы. Могила находилась за некогда облюбованном нами домом. Рядом со мной была еще одна - по-видимому, Хатчета. У ее изголовья стоял камень с выбитыми тремя рунами, означавшими 'страж приграничья'. Поискав, я увидел рядом еще одно надгробье, без рун, но со знаком ока... Бол сделал все как надо.

  Но почему я жив?..

  Спохватившись, я попробовал вдохнуть и обнаружил, что рот и гортань забиты землей с кусками корешков и насекомых. Меня вырвало, потом еще раз. И только тогда холодный воздух смог наполнить мою грудь.

  Каким же он был свежим! Как ароматно пах! Он был насыщен жизнью! Я дополз до водокачки во дворе дома и как мог умылся и напился. Потом разыскал в доме бадью - передвигаться на ногах уже получалось, хоть и кое-как, - поставил ее под кран, наполнил и, не обращая внимания на холод, стянув с себя остатки рясы, плюхнулся в воду и стал скрести кожу найденным тут же пучком пакли.

  Вода помутнела, стала почти черной. Я вылил ее и наполнил бадью вновь. Только тогда обратил внимание на свои руки. Их было две.

  Правая рука была на месте. И это порождало множество догадок. Я зомби? Я в бреду? Или Венец велел мне воскреснуть и продолжить начатое?

  Последнее предположение имело смысл. К тому же, Гарут воскресал, даже не раз, а два, чем я хуже него?

  - Господи! - вскричал я, сидя в бадье с холодной водой. - Объясни! Зачем мне жизнь?!

  Далекий раскат грома вряд ли был мне ответом. Мой Создатель не желал объяснять тупоумному монаху, для чего творятся чудеса.

  - Спасибо... - прошептал я и приложил ладони к лицу. Потом отнял и посмотрел. Ока не было. - Я не монах... - пораженно произнес я. - Не монах... Но служитель Твой!..