Затем Снейп направил палочку на ее лодыжку и заклинанием вправил перелом. На сей раз ей удалось удержаться от крика, она лишь стиснула пальцы так, что ногти впились ей в ладони.

После этого Снейп взялся за обработку ран. Осторожно нанося на ее плечо какую-то пряно пахнущую мазь, он сказал:

– Ваш побег был чистой воды безумием. Вы хоть знаете, чего от вас хотел Темный Лорд? – Понятия не имею, – ответила Диана, закрыв глаза, отчасти от слабости, отчасти оттого, что прикосновения его пальцев к коже вызывали почти болезненное удовольствие. – Он вроде обещал меня просветить на этот счет, но я вдруг поняла, что совершенно не хочу этого знать.

Снейп тем временем накладывал чистый бинт на ее плечо. Движения его были уверенными (как видно, выступать в роли колдомедика ему приходилось часто) и в то же время удивительно мягкими, почти нежными. В ответ на ее фразу он неопределенно хмыкнул и снова спросил, смазывая экстрактом бадьяна порез на ее ноге:

– Как вообще вы себя чувствуете? – Неплохо. Еще бы негромкую музыку и бокал шампанского и было бы совсем замечательно. – Имейте в виду – через несколько часов желание шутить у вас испарится. – Это почему же? – Ваше плечо. Вы знаете, чем именно в вас попали? – Догадываюсь. – Когда действие обезболивающего кончится, боль вернется и будет сильнее, чем раньше. Это все-таки пыточное проклятие, поэтому готовьтесь – в ближайшие сутки вам придется несладко. Само по себе это не заживет. – Спасибо, профессор. Умеете вы утешить даму, – прошептала она. Действительно, рановато она обрадовалась. А Снейп между тем продолжил: – Нужна специальная мазь, но у меня ее пока нет. Готовиться она будет сутки, все это время вас придется держать на обезболивающих. Хотите что-нибудь съесть?

Диана отрицательно покачала головой, мысли о еде вызывали отвращение.

Закончив с обработкой ран, Снейп на несколько минут куда-то вышел и вскоре вернулся, держа в руках несколько пузырьков. Один из них он поставил на прикроватную тумбочку, остальные протянул Диане со словами:

– Выпейте все.

Диана послушно осушила все пузырьки. Это оказались восстанавливающее, кроветворное, зелье от сотрясения мозга и костерост. На вкус они были одно «лучше» другого и несколько минут она лежала, зажав ладонью рот, мучительно борясь с рвотными позывами. Снейп протянул ей стакан воды, и она ее жадно выпила.

– Я вам оставлю обезболивающее, – сказал Снейп, кивнув на стоящий на тумбочке последний пузырек, – выпьете, если станет совсем плохо.

С этими словами он снова вышел из комнаты, а затем вернулся с толстым шерстяным пледом, очень похожим на тот, которым она была укрыта в то злосчастное утро, когда она очнулась в его покоях после пьянки по случаю своего совершеннолетия.

Закутывая ее в плед, он с неожиданной мягкостью в голосе произнес:

– Вам обязательно нужно поспать, прежде чем боль вернется. Дом под охранными заклинаниями, поэтому вам здесь ничего не грозит. Никому не придет в голову искать вас у меня, поверьте.

Глаза у нее действительно слипались, видимо, в воду Снейп добавил Сна без сновидений. Прежде чем провалиться в сон, Диана выпростала руку из-под пледа и схватила его за запястье.

– Профессор, – прошептала она, глядя ему в глаза, – спасибо… И простите...

Дождавшись, когда она уснет, Снейп осторожно высвободил свою руку из ее пальцев и поправил на ней плед. С усталой усмешкой он потрогал ее лоб, отводя в стороны непослушные пряди и тихо сказал:

– Спите, Диана…

====== Глава 28 ======

Древний замок спал. Затихли даже потусторонние звуки, обычно царившие в коридорах Хогвартса по ночам, даже сквозняки, вечно гулявшие по ним, улеглись. И теперь шаги Снейпа отдавались гулким эхом под сводами коридоров школы, сопровождаемые шорохом развевающейся мантии.

Ему пришлось вернуться в Хогвартс, чтобы зайти к себе и взять все необходимое для приготовления мази – в доме на Спиннерс-энд был только старый оловянный котел, да стандартный набор трав. Зайдя в свою лабораторию, он торопливо сложил в специальный чемоданчик пузырьки с компонентами для мази от «магического кнута» – парафиновую основу, желчь единорога, экстракт корня мандрагоры, тертый рог исландского дракона, опий и побеги иберийского хвоща.

Вернувшись в дом родителей, он первым делом решил посмотреть, как там Беркович. Девушка спала беспокойно – тяжело вздыхала и чуть постанывала, комкая пальцами простыню, видно, действие обезболивающего уже заканчивалось. Он еще раз потрогал ее лоб, он был влажным и горячим. К утру, вместе с болью жар усилится, и ей действительно придется несладко. Целебную мазь готовить быстро, но настаиваться она должна ровно сутки, а все это время придется ограничиться чисто симптоматическим лечением – обезболивающим, противовоспалительным, жаропонижающим.

Заметив, что ее знобит, Снейп накрыл ее своим одеялом – все равно ложиться сегодня явно не придется, остаток ночи уйдет на приготовление мази, а потом ему надо будет разбудить Беркович, накачать ее зельями и срочно аппарировать в Хогвартс, чтобы успеть к началу занятий.

На маленькой магловской кухоньке уже закипала основа для будущей мази, а Снейп почти «на автомате» занимался подготовкой ингредиентов для нее. Руки привычно что-то резали, перетирали, отмеривали, но голова в этот момент была занята другим. Узнать, что именно хотел Темный Лорд от Беркович, так и не удалось. А вот Дамблдор определенно знает больше, чем говорит. И старому скрытнику все же придётся объясниться хотя бы с самой девушкой. Вообще этот интерес повелителя к ней выглядел весьма странно. Не может быть, чтобы она была владелицей какого-либо супермогущественного артефакта, дающего магу дополнительную силу или неуязвимость. Ну какие могут храниться артефакты у простой безвестной полукровки из семьи эмигрантов, прошедших немецкий концлагерь? Если даже в семье Берковичей и хранилось нечто подобное, оно, скорее всего, осталось на территории того, что еще недавно называлось Советским Союзом, и Темный Лорд должен это понимать, он, конечно, псих, но не идиот. Значит, дело в другом. Снейп вспомнил свой разговор с директором почти восьмилетней давности – когда Снейп в насмешку спросил, не является ли Диана Беркович очередной Избранной (чтобы Поттеру не было скучно в одиночестве на его пьедестале). Дамблдор тогда сказал, что это не так, но он мог и солгать, чтобы лишний раз не нервировать Снейпа и не отвлекать от его основной цели – защиты Поттера.

Снейп относился к Дамблдору со странной смесью признательности и раздражения. Скрытность директора и его манера использовать полуправду даже в отношениях с теми, кому он доверял (если вообще можно употребить слово «доверие», похоже, до конца Дамблдор не доверял никому) вначале приводили Снейпа в состояние, близкое к фрустрации – он готов был обижаться совершенно по-детски, но, поработав с ним бок о бок несколько лет, он постепенно притерпелся к этой особенности Дамблдора и даже начал находить в ней кое-какие положительные черты. В конце концов, недосказанность весьма способствует развитию воображения и приучает логически мыслить даже в условиях дефицита информации – весьма ценное качество для шпиона. Да и таков уж Дамблдор, ничего с этим не поделаешь.

А вот сам Снейп Дамблдору верил практически во всем. Он нуждался в этой вере хотя бы затем, чтобы помнить, ради чего он в свое время удержался от того, чтобы свести счеты с жизнью. Цель, поставленная перед ним Дамблдором, придавала подобие смысла его нынешнему существованию. Да, позднее он и сам понял, что Дамблдор в свое время великолепно сыграл на его чувстве вины и продолжал на нем играть до сих пор, хоть и весьма искусно. Но Снейп и без помощи Дамблдора великолепно извел бы себя бесполезным самобичеванием, а так он, по крайней мере, получил возможность – нет, не исправить то, что натворил, а искупить хотя бы частично.

Все ингредиенты были брошены в котел, теперь остается только медленно помешивать варево десять раз по часовой стрелке, десять раз против. Мысли Снейпа снова вернулись к Беркович. Темный Лорд теперь не скоро успокоится – не каждый день пленники бегут у него из-под носа. Он сделает все, чтобы получить от нее то, что хотел. Значит, Беркович нужно спрятать так, чтобы у него не было возможности добраться до нее. Возможно, Дамблдор об этом позаботится.