Снейп вынул из внутреннего кармана мантии маленький пузырек темного стекла, поставил его рядом с фляжкой и требовательно произнес:

– Это выпей прямо сейчас. Это протрезвляющее.

Люпин грустно усмехнулся:

– Не думаю, что оно мне так уж нужно. – Не думать – типично гриффиндорская черта, – презрительно хмыкнул Снейп. – Меня совершенно не заботит то, что завтра ты будешь маяться похмельем, просто антиликантропическое зелье нельзя мешать со спиртным. – И прекрати уже изображать из себя чувствительную барышню, заливая горе виски, – добавил он. – Ты на войне, а не на увеселительной прогулке!

Люпин сверкнул глазами, внезапно в его лице отчетливо проступило что-то волчье.

– Если уж говорить о горе, – со злостью произнес он, – напомнить тебе, в каком состоянии ты был сам пятнадцать лет назад?!

Собравшийся было уходить Снейп резко обернулся, побледнев как смерть, и на мгновение Диане почудилось, что рука его уже потянулась к рукаву, где волшебники обычно прячут палочку. Казалось, он готов был послать в Люпина что-нибудь не меньше «Круцио», но в последний момент он овладел собой. Медленно (будто считая про себя до десяти) он сунул руки в карманы сюртука и взглянул на Диану.

– Мисс Беркович, – с сарказмом промолвил он, – если ваш новообретенный приятель не выпьет протрезвляющее, советую вам до вечера убраться отсюда подальше, иначе за вашу жизнь я не дам и ломанного кната. Сегодня, знаете ли, полнолуние, – и, взметнув полами мантии, Снейп решительно вышел из кухни.

Когда он ушел, Люпин послушно выпил протрезвляющее. Убирая в буфет остатки огневиски, он с добродушной усмешкой произнес:

– Сириус сказал бы сейчас, что, даже делая людям добро, Снейп все равно умудряется выглядеть отменным говнюком! Хотя, что бы я без него делал!

Диана не удержалась и фыркнула от смеха:

– Да, не любит наш профессор гриффиндорцев!

Люпин вдруг потупился и виновато произнес:

– У него есть веский повод, поверь…

Насчет повода Диана спросить постеснялась, но зато задала вопрос, который мучил ее вот уже месяц:

– А какова вообще роль Снейпа в Ордене? Ну, кроме того, что он регулярно варит тебе зелье от ликантропии? Его же тут только терпят! – Ты не знаешь? – удивился Римус. – Он, как бы это поточнее выразиться, изображает перед Волдемортом его верного слугу. Разумеется, с санкции Дамблдора. В свою очередь Волдеморт считает его своим агентом в стане Дамблдора. Проще говоря, он – двойной агент. – С ума сойти! – выдохнула Диана. – И все об этом знают? – Нет, конечно. Это знают только в Ордене, да и то не все. Сириус, например, не знал. И Флетчер, и Джонс, и Подмор, и Дингл тоже не знают. Сама понимаешь, об этом чем меньше народу знает, тем лучше.

Мысли в голове Дианы завертелись со скоростью вентилятора. Значит, действительно «алую вуаль» для Волдеморта сварил именно Снейп. Сволочь, подумала она, прекрасно ведь знал, что яд будет использован по прямому назначению, а не пополнит волдемортову коллекцию редкостей и темных артефактов. Но с другой стороны… Чувства, как, впрочем и всегда, у нее постепенно начинали уступать голосу логики. Работа любого разведчика, в первую очередь двойного агента предполагает высочайшую степень мимикрии к враждебному окружению. И если для этого приходится поддерживать репутацию убийцы, профессиональный разведчик сделает все, чтобы не отличаться от остальных и заслужить максимум доверия «главного».

Так вот кто он, этот таинственный агент Ордена, о котором она как-то слышала. Вот кто тогда предупредил их о готовящемся рейде на нефтеперерабатывающий завод «Шелл-Хейвен», когда по планам Упивающихся смертью должно было погибнуть не меньше трех десятков маглов из работников завода, а прибывшим по сигналу аврорам удалось сократить число жертв до трех человек. Вот кто рассказал о планах по устранению Скримджера – поймать нападавших тогда не удалось, но сам Скримджер в момент операции находился в безопасном месте. И все-таки – кому же на самом деле служит Снейп?

– Диана, – Римус, кажется, растолковал ее молчание по-своему – ты, наверное, даже не представляла себе до этого, насколько опасным и грязным делом может быть работа двойного агента. И Северус – один из немногих, способный с ней справиться. – Да все я понимаю, – отмахнулась Диана, которая от такой новости о Снейпе даже протрезвела. – Ты права насчет того, что большинство в Ордене его только терпят. Тебе ведь известно о его прошлом? – Диана кивнула. – Но ему верит сам Дамблдор. А значит, мы просто не имеем права ставить под сомнение его точку зрения. Иначе мы все перегрыземся на почве подозрений, и это будет означать конец Ордена и фактически победу Волдеморта. – Бедный Северус, – Люпин вдруг вздохнул, совершенно непритворно. – Ему, похоже, за что-то влетело во время последней встречи с Волдемортом. Заметила, что он хромает? – Как это «влетело»? – внезапно севшим голосом спросила Диана. – «Круциатусом», думаю, – пожал плечами Люпин. – Наверняка, за провал в Министерстве он «приласкал» не одного Снейпа, но и других. Ну, тех-то, других не жалко…

Диана уставилась невидящим взглядом в пространство. Острое чувство жалости к Снейпу полоснуло по сердцу раскаленным ножом. Все «прелести» его работы двойного агента вдруг предстали перед ней во всей своей жестокой неприглядности. Каждый раз отправляться на встречу со своим «хозяином», на зная наверняка, вернешься ли живым или хотя бы невредимым… Изготавливать темнейшие зелья, чтобы доказать преданность «хозяину» прекрасно при этом понимая, что они будут использованы против твоих соратников… И знать, что верит тебе только один человек, а остальные так и будут коситься, помня о твоем не слишком героическом прошлом…

Юхан появился неожиданно, без предупреждения. В этот вечер она, уставшая и мало что соображавшая (рутинная работа выматывала ее не хуже, чем беготня в прежние времена в Аврорате), вернулась в свой номер в «Дырявом котле», предварительно заказав ужин в комнату. Дождавшись, когда на столе появится тарелка с дымящимся омлетом, она заварила чай и только собралась сесть и спокойно поужинать, как в камине раздалось характерное шипение, означающее, что кому-то не терпится наведаться к ней в гости. Обреченно вздохнув, она подошла к камину, готовая проклясть любителя нарушать заслуженный вечерний отдых честных тружеников.

– Впустишь меня? – спросила голова Юхана Виртанена в языках пламени. – Черт с тобой, заходи.

Выйдя из камина, Юхан отряхнул мантию от остатков Дымолетного пороха, критически оглядел скудную обстановку номера и хмыкнул.

– Не «Ритц-Карлтон», согласна, – заметив это, с сарказмом произнесла Диана. – Но меня устраивает.

Юхан перевел взгляд на нее, теперь в его глазах читалась озабоченность. Не нужно было быть легиллиментом, чтобы понять, что именно могло его озаботить. Вообще с некоторых пор ее начинало раздражать то, что буквально каждый посетитель считал своим долгом справиться о ее душевном состоянии. Только осознание того, что все они действовали из самых лучших побуждений, мешало ей послать сочувствующих куда подальше с пояснениями, что если она не наглоталась сильнодействующих зелий в течение недели со дня гибели семьи, то уж теперь и подавно не собирается этого делать.

Опасаясь, что следующим вопросом Юхана станет «Ну, как ты?», она торопливо спросила:

– Я собиралась ужинать. Составишь мне компанию? – Нет, спасибо, я – уже. Вообще-то я по делу. – Помочь тебе в работе? – Нет… Помнишь, ты как-то еще в школе интересовалась как можно лишиться тела и при этом не умереть? – Конечно! – А помнишь, что я тогда тебе ответил? – Разумеется! – У меня есть подробное описание способа создания «якоря», позволяющего вернуться к жизни даже при смерти тела, – очень тихо произнес Юхан и, сунув руку себе за пазуху, извлек оттуда предмет, весьма похожий на завернутую в кусок ткани книгу.

В комнате повисла напряженная тишина. Диана стояла, не шевелясь, словно боялась, что Юхан передумает и не захочет делиться с ней своим открытием. Но Юхан присел на потертый диван и поманил ее к себе, словно то, что он принес, можно было рассматривать только в непосредственной близости друг от друга. Диана села рядом, скрестив руки на груди и с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать упрашивать приятеля не тянуть книзла за хвост.