Сказано все это было деловым тоном, словно мадам Помфри наставляла стажера, а не решила воспользоваться помощью пациента. Кажется, она поверила в то, что Диана чувствует себя достаточно хорошо, чтобы помогать ей хотя бы в этом.
Но, кажется, Диана переоценила собственные возможности. К вечеру у нее поднялась температура, и она с трудом приковыляла в палату Северуса, чтобы напоить его зельями. Голова болела и кружилась, ее собственные раны снова разболелись, руки дрожали, но ей каким-то чудом удалось не расплескать ни капли лекарств. Закончив свою работу, обессиленная она прикорнула прямо на его кровати, положив голову ему на живот, да так и уснула. Проснулась же оттого, что почувствовала, как ее левитируют к ее кровати. Сердито ворча, мадам Помфри напоила ее жаропонижающим и Сном без сновидений и категорически запретила вставать до тех пор, пока она сама ей не позволит.
– Допрыгалась? – сурово спросил ее Уэзерли, пришедший утром. Видно, мадам Помфри не удержалась и сообщила ему о том, что Диана злостно нарушила предписанный ей режим. – Останешься тут еще на недельку! Дался же тебе этот Снейп! Нет, я понимаю, Поттер на каждом перекрестке кричит, о том, что он – герой и все такое прочее. Я даже готов ему поверить, правда. Но это не означает, что ты должна вскакивать с кровати, едва придя в себя, и бросаться ухаживать за находящимся в коме человеком! Для этого есть медперсонал! – И чего добился этот ваш медперсонал? – проворчала Диана. – Да, за ним ухаживают, промывают раны, поят зельями, а толку-то? Он по-прежнему без сознания, и неизвестно когда придет в себя. Я хочу, чтобы он вернулся. И именно для этого прихожу к нему, разговариваю с ним. Ну, не рассчитала сил, ты теперь за это меня к кровати привяжешь? – Я бы привязал, – мечтательно произнес Уэзерли, закончив осматривать ее правую ногу и, судя по выражению его лица, все было не так уж и плохо. – Ты всегда слишком беспечно относилась к своему здоровью. Я же помню, как тебя чуть не силком тут удерживали после падений с метлы или разборок с Перкинсом. – Кстати, о Перкинсе. Что-нибудь слышно о нем? – Слышно. В Азкабане он, как сторонник Сама-знаешь-кого. И светит ему не меньше, чем пожизненное заключение. – И поделом, – мстительно хмыкнула Диана. – Это у них семейное – быть палачами и подонками! – Значит так, Беркович, – строго сказал Гефестион, – если не хочешь, чтобы я тебя тут запер недели на две, изволь соблюдать режим. Не буду спрашивать, в чем причина твоего повышенного внимания к здоровью нашего с тобой декана, захочешь – сама расскажешь, – он заговорщицки подмигнул, отчего Диане захотелось запустить в него стаканом, – но подумай о себе. Чем быстрее ты поправишься, тем быстрее сможешь отправиться к сыну.
Диана вздохнула и послушно натянула одеяло до подбородка. А Уэзерли продолжал с усмешкой:
– Или давай перетащим твою кровать в палату к Снейпу, чтобы тебе не пришлось таскаться к нему каждый раз…
Диана излишне резко отвернулась лицом к стене и пробурчала:
– Иди ты к черту, Уэзерли! Придержи свои фантазии при себе!
Когда он ушел, Диана еще долго лежала, глядя в потолок и сердито кусая губы. Такими темпами скоро все Больничное крыло начнет шептаться о ее странном внимании к «особому пациенту». Но отказаться от посещений Северуса ради соблюдения конспирации она тоже не могла. Что-то подсказывало ей, что она на верном пути. Да и Поттер же приходит к нему, чем она хуже?
Диана все же не удержалась и навестила Северуса во время тихого часа. Дождавшись, пока мадам Помфри закончит обход, выпив все предписанные ей зелья и сделав вид, что засыпает, она неслышно пересекла общий зал и проскользнула к нему палату.
Возможно, это было самовнушение, но ей показалось, что Северус сегодня выглядит получше. Во всяком случае, крови на повязке не было, а его лицо перестало цветом напоминать застиранную больничную наволочку. Нет, он был привычно бледен, но уже без синевы. Левая рука его свесилась с края кровати, словно он сам во сне откинул ее в сторону. Рядом стоял стул, хотя Диана могла поклясться, что раньше его не было. Кажется, Помфри не очень поверила в то, что Диана прекратит свои посещения и оставила этот стул для нее. Да, конспирация трещит по всем швам, подумала она, но сколько же можно таиться? Война закончилась и ему больше не нужно изображать из себя ублюдка и верного слугу Темного лорда.
Она присела на стул, положила его руку к себе на колени и принялась ее гладить.
– Еле вырвалась к тебе, – прошептала она, наклоняясь к нему, чтобы поцеловать в нос. – Помфри грозит меня тут запереть на две недели. Не то что бы я против, но мне хочется побыстрее забрать сына. И еще кое-что очень нужное, без чего никак нельзя. Не буду тебе говорить пока, чтобы не накаркать…
Она подвинула стул поближе и, вынув из кармана пижамной куртки расческу, принялась осторожно водить ею по его спутанным волосам. Расчесывать, правда, получалось только по бокам и надо лбом, но все же это было лучше чем никак. Пальцами она осторожно распутывала особенно сильно запутавшиеся пряди, стараясь при этом не шевелить его. И продолжала говорить:
– Хогвартс потихоньку восстанавливают, хотя разрушения сильные, Северная и Гриффиндорская башни почти полностью разрушены. МакГонагалл пытается стрясти денег на ремонт с Министерства, но те плачутся на нехватку финансов, как, впрочем, и всегда. Кингсли предложил начать конфискацию имущества арестованных «упиванцев», чтобы пустить средства на восстановление школы, но в Визенгамоте так трясутся над законом о защите частной собственности магов, что начинаешь думать – а не собрались ли они сами втихаря наложить лапу на денежки тех же Лестрейнджей или Розье. Разве что кому-нибудь из не слишком провинившихся будет предложено в обмен на прекращение судебного преследования поделиться частью своего состояния…
Закончить фразу она не успела – внезапно почувствовала легкое движение на своих коленях. Опустила взгляд и застыла: пальцы Северуса чуть заметно подрагивали, словно хотели сжаться в кулак. Прежде ничего такого она не замечала, даже дыхание его всегда было ровным, даже ресницы не дрожали.
Несколько секунд она смотрела то на руку Снейпа, то на его лицо, ожидая, что вот-вот он откроет глаза, но ничего не происходило, он снова был полностью неподвижен.
– Северус… – тихонько позвала она его. Получилось немного жалобно, но так сильна была надежда на то, что он сейчас очнется. Она вздохнула и погладила его по щеке. – Северус, пожалуйста… Дай мне знать, что ты меня слышишь. Ты ведь наверняка меня слышишь, правда? Хоть какое-нибудь движение… Или вздох…
Безуспешно подождав еще несколько минут, Диана встала и поправила ему подушку. Пора было возвращаться к себе, пока ее отсутствие не заметили.
– Буду приходить к тебе до тех пор, пока ты сам меня не выгонишь, – шутливо пригрозила она и снова поцеловала его на прощание, на сей раз в щеку. – До завтра!
Вечером наконец-то появился Поттер и не один, а в компании мисс Грейнджер. Поздоровавшись с Дианой, он прямым ходом направился в палату Снейпа и хотел было захватить с собой и свою спутницу, но та принялась смущенно отнекиваться. Совесть мучает, подумала Диана, тоже чувствует себя виноватой в том, что бросила Снейпа в Визжащей хижине, даже не удостоверившись в его смерти.
Обменявшись ничего не значащими вежливыми фразами, они с Грейнджер принялись обсуждать дело Снейпа.
– Гарри узнал, кто ведет его дело? – спросила ее Диана. – Да. Этот Ярдли англичанин, но с детства жил в Штатах и учился там же, – ответила Гермиона. – Это его первое дело, он горит желанием «закрепиться» здесь, поэтому буквально землю носом роет, хочет накопать на профессора Снейпа как можно больше негатива. Явно рассчитывает на то, что если упрячет в Азкабан такого матерого «упиванца», это станет началом его блестящей карьеры. – Что он за человек, как вы думаете? – спросила Диана. Значит, этот Ярдли – обычный карьерист и заинтересован в том, чтобы упечь Северуса в Азкабан, а не в том, чтобы разобраться в сути проблемы. Знать бы еще, как далеко он готов пойти, чтобы добиться своего. – Мне он показался неприятным, – Гермиона поморщилась, – но нельзя сказать, что он вел себя, как хам. Нет, но он все время пытался подловить меня и Гарри на каких-нибудь неточностях и каждое полученное сведение готов растолковать против профессора. Упертый буквоед, одним словом. Разве к вам он еще не приходил? – Как ни странно – нет. – Значит, придет. Он опрашивает всех членов Ордена Феникса. Даже не постеснялся пристать к миссис Уизли, а она после гибели Фреда и так не в лучшем состоянии. Мне даже показалось, что он не прочь повесить его смерть на профессора.
