За окном уже светало. Я решил выпить еще одну порцию обезболивающего и лечь спать дальше, надеясь, что, когда я проснусь, мне станет легче.
*
Увы, утро не принесло особого облегчения. Боль ощущалась немногим меньше, чем когда я засыпал. Но я старался не падать духом. Выпив еще один флакон обезболивающего — я с тяжким вздохом взглянул на прикроватную тумбочку, на которой были расставлены флаконы с зельем, за двенадцать часов я принял три флакона, так недолго и разориться, если и дальше так пойдет, — я спустился вниз, чтобы позавтракать вместе с мамой.
Наспех закинув в себя еду, я занялся написанием письма для Алекса. Оно получилось очень длинным. Я поблагодарил его за поздравление, спросил о том, как продвигается история с Дэвидсон, и описал все события вчерашнего дня, даже пожаловался на боли. Не признался только о тех мыслях, которые посетили меня ночью касательно Гермионы.
А через пару часов, после того, как я попросил Тинки отправить письмо, в мое окно постучалась незнакомая коричневая сова с небольшим свертком.
Оказалось, это была сова Амелии. И принесла она мне письмо и нечто прямоугольное, упакованное в яркую бумагу. Несколько минут я настороженно смотрел на конверт, вспоминая, как закончилась наша с ней последняя встреча.
Письмо было достаточно коротким.
Дорогой Драко Малфой!
Поздравляю тебя с Рождеством. Прости, что немного с опозданием, но так уж получилось. К этому письму прилагается твой подарок, обязательно посмотри его, очень надеюсь, что он тебе понравится. Не суди строго, я не знала, чего бы ты хотел получить, потому приготовила тебе простую безделушку.
Ну и хватит об этом.
Расскажи, как провел праздник? Как твои дела?
Прошло еще только несколько дней каникул, а я уже скучаю. По Хогвартсу. И по нашим посиделкам в библиотеке.
Хотя дома мне сейчас есть чем заняться. Отец подарил мне просто шикарную книгу по арифмантике. Она очень редкая и увлекательная. Если ты очень попросишь, я, может быть, даже дам тебе ее почитать.
Пиши мне, ты ведь обещал.
Искренне твоя, Амелия Дэвидсон
Я в недоумении уставился на лист пергамента. Когда это тон нашего общения изменился на такое?! Отложив письмо, я принялся открывать сверток, который к нему прилагался. После того, как я разорвал нескольких слоев упаковочной бумаги, мне удалось, наконец, добраться до тонкой продолговатой коробочки. Открыв ее, я вздохнул с облегчением. Внутри лежала маленькая картина в светлой деревянной рамке. На картине было изображено раскидистое цветущее дерево — сакура. На заднем фоне виднелась обычная зеленая равнина и ясное голубое небо. Как и написала Амелия, ничего особенно ценного.
Мне стоило бы тоже задуматься о подарках для друзей. Но отправлять их сейчас я не хотел, так что решил, что подберу им что-то в конце каникул, а вручу уже в Хогвартсе. Но вот ответить на письмо Амелии стоило бы прямо сейчас, тем более, что я действительно сказал ей, что буду писать.
Не тратя зря времени, я взял пергамент и написал:
Привет, Амелия.
Получил твое письмо и подарок. Спасибо! Картина хороша, поставлю ее на каминную полку в библиотеке.
Поздравляю и тебя с Рождеством. Рад, что у тебя есть поводы для радости.
У меня, впрочем, тоже. Зелье мисс Грейнджер, похоже, начало действовать! Все подробности потом. А сейчас только скажу, что у меня появился шанс на то, что я буду снова ходить.
Не скучай по Хогвартсу, он еще успеет надоесть, впереди нас ждет самое трудное — целых две ЖАБЫ (одна из них, естественно, Куппер).
Драко Малфой
Я усмехнулся и запечатал письмо в конверт.
Мама очень обрадовалась, когда я показал ей картину, которую прислала мне Дэвидсон. Я, в отличие от нее, такого трепета не испытывал, хотя, конечно, получать подарки было приятно.
Закончив с письмами и разговорами, я отправился в свою комнату за очередной порцией обезболивающего зелья и необходимого одиночества.
*
Утро следующего дня порадовало некоторым подобием улучшения. Сегодня у меня хотя бы не болела голова, хотя ноги и спина продолжали мучить меня бесконечными болями. Выпив зелье, я с грустью посмотрел на оставшиеся флаконы и послал Тинки закупить еще. Эльф даже не спорил со мной в этот раз, только кивнул и тяжко вздохнул.
За завтраком я наслаждался прекрасным видом из окна. Погода стояла тихая и солнечная. Синее небо, на котором не было заметно ни облака, радовало глаз яркими красками. Я потянулся за свежим выпуском “Ежедневного пророка”, разложил газету перед собой и… поперхнулся от неожиданности.
На первой странице красовалось колдография Грейнджер, а рядом с ней — моя колдография. Сверху большими буквами был выведен заголовок статьи: “Бывший Пожиратель Смерти спас героиню войны”, и ниже приписка: “Подробности ищите на странице 3”. Я с ужасом уставился на все это “великолепие”. Быстро открыв указанную страницу, я начал читать статью. Она гласила:
“В день Рождества поистине удивительные вещи творились в Магическом Лондоне.
Из достоверных источников нам стало известно, что в Косом переулке, а именно в заведении, известном всем под названием “Чайный пакетик Розы Ли”, было совершено нападение на героиню войны Гермиону Грейнджер. Нападающими оказались разыскиваемые бывшие Пожиратели Смерти низшего ранга: Рэйф Сниглтон и Берт Оуэн.
Обезвредить преступников, а также спасти жертву удалось никому иному, как Драко Малфою, который также является носителем Черной Метки, как, собственно, и его отец Люциус Малфой, отбывающий срок заключения в Азкабане. Нам неизвестно, что он делал в Косом переулке в компании героини войны Грейнджер, однако редакция располагает сведениями о том, что мисс Грейнджер сейчас занимает должность преподавателя трансфигурации в Школе магии и волшебства Хогвартс, а мистер Малфой-младший учится там на последнем курсе.
Для успокоения общественности наша редакция хочет добавить, что преступники уже отправлены в Азкабан и понесут наказание за столь дерзкие злодеяния. Пострадавших в результате нападения не зарегистрировано.
Мисс Грейнджер отказалась давать свои комментарии по вопросам, связанным с этим инцидентом, а также на тему их общения с мистером Малфоем-младшим. Так что редакции, увы, не известно, связывает ли этих двоих что-то большее, чем отношения “учитель-ученик”. Что двигало Драко Малфоем, когда он, как рыцарь в сияющих доспехах, кинулся спасать свою знаменитую спутницу, к тому же маглорожденную: желание прославиться и прикрыть геройским поступком свои прошлые грехи или истинное желание спасти важного для него человека? Действительно ли мистер Малфой-младший изменился или это простая игра на публику? Оставим эти вопросы на воображение наших уважаемых читателей.
Напомним, что Драко Малфой был осужден Визенгамотом за пособничество Темному Лорду и приговорен к трем годам домашнего ареста, кроме того, на его палочку были наложены ограничения в использовании магии. Некоторые почтенные представители Министерства были возмущены столь мягким наказанием за серьезные преступления, однако не стоит забывать, что кроме всего прочего, Малфой-младший был наказан самой судьбой. В ходе Битвы за Хогвартс он получил серьезнейшие травмы, вследствие которых потерял способность ходить. Можем ли мы в таком случае заявить, что этот человек наказан в достаточной мере?
Оставляем нашим дорогим читателям возможность самостоятельно додумать ответы на перечисленные выше вопросы.
Всегда ваша, внештатная журналистка “Ежедневного пророка”, Мэри Райтер“.
Я скомкал газету и швырнул ее подальше от глаз. Кто такая эта Райтер и как она узнала обо всем? Я точно помнил, что среди всех тех суетящихся вокруг нас людей не было журналистов. Никто не лез к нам с расспросами, не пытался сделать колдографии. Даже наши имена интересовали только мракоборцев.
Чем обернется для меня эта статья? А для Гермионы?! Я со всей силы ударил кулаком об стол. Чашка с недопитым чаем подпрыгнула и упала на пол, разбившись и расплескав остатки жидкости по полу.
