— Как только Чак сказал мне, что ты отдал свою землю и решил остаться сам… то я решила, что тоже останусь.

— Что? Нет! Ты не можешь остаться, здесь скоро будет настоящая война!

— Я останусь с тобой.

— Нет, Эмерлина! А как же Карл и Лима? Ты о них подумала? Мы ведь можем не вернуться к ним!

— О них позаботятся. Ренар, давай пообещаем друг другу, что вернёмся к ним вместе…

— Но…

— Пообещай мне, что наши дети не станут сиротами. Когда мы будем стоять на поле боя, ты будешь прикрывать мой хвост, а я твой. И всё будет в порядке, Ренар… — она положила мне морду на плечо и нежно прижалась ко мне, будто к ребёнку, как к самому любимому существу на свете.

Проспав весь день и всю ночь, я снова направился к главному дому, как и велела Флёр. Над землёй висел густой туман, вокруг было тихо. Казалось, что клан замер в ожидании чего-то, но мне вдруг подумалось, что клан умер. Что нет больше никого на этой земле, что остались только мы с Эмерлиной, а все остальные ушли, оставив нас одних. Туман был настолько плотным, что уже дальше своего носа я видел с трудом. Даже свои лапы я видел только в движении. Зато я очень ясно чувствовал, как иду по сырой и скользкой земле и что кончик хвоста скоро из белого станет грязным. Сойдя с протоптанной тропинки, я пошёл по траве, чувствуя, как сырая трава щекочет подушечки лап и конец хвоста.

Я почти подошёл к дому, когда наконец смог различить то, что происходит дальше моего носа. Флёр не стала ждать меня внутри — она ждала, стоя у наружной стенки, крутя что-то в лапах. Увидев, как я приближаюсь, она подошла ко мне:

— Привет.

— Здравствуй… А что…

— Ничего. Пойдём, надо разбираться кое с чем. Точнее, кое с кем.

— Ты…

Флёр резко впихнула мне в лапу что-то круглое и тяжёлое.

— Попробуй открыть замок, — сразу попросила она.

Я поднёс железку к глазам и помахал лапой, чтобы разогнать туман. От того, что она мне дала, у меня подкосились лапы. Это был ошейник.

— Флёр, что за…

— Просто открой его без ключа. О многом прошу?

Хмыкнув, я достал заколку и стал ковырять замок. Такого механизма я ещё никогда не видел и понял лишь то, что одной заколкой тут не поможешь, надо было разом прижимать четыре ключа, да ещё и в определённой последовательности. Взяв ошейник поудобнее, я почувствовал, как мне в лапу воткнулись два шипа. Но, как я ни старался, мне не удалось открыть его. Я отдал лисице её вещь.

— Не могу. Сейчас не могу. Мне нужно несколько больше времени и набор нужных мне инструментов, а так у меня не получится.

— Отлично, — Флёр достала из кармана в сапоге связку ключей и проверила механизм, — пойдём, поможешь. С Эмерлиной я уже разговаривала, она не против.

— Не против чего? — поинтересовался я. — И вообще, когда это ты успела с ней поговорить?

— Вчера вечером заходила, хотела поговорить с Ареном.

— И что?

— Что-что… Пустила, конечно, о чём-то они там разговаривали. Я так поняла, твоя жена его простила.

— В её правилах. Она всегда всё очень легко прощает.

— От меня он такой милости не дождётся.

— Что ты собираешься делать? Убить его? — мне вдруг показалось, что она действительно может сделать это.

— Ренар, разве я похожа на хладнокровную убийцу? — она улыбнулась во все свои четыре десятка белоснежных зубов.

— Очень, — ответил я, и это был один из тех случаев, когда я не врал.

— Вот ведь врунишка, — Флёр потрепала мою морду, можно даже сказать ласково, но при этом я чувствовал себя полным болваном.

Лиса повела меня к местам не столь отдалённым, зато до боли знакомым. Пять ям-камер для пленников. Когда я, не так давно, сидел в одной из них, их было всего три, а теперь вырыли ещё две. Как раз к одной из новых камер и подходила Флёр.

— Стой, — велела она и схватила меня за плечо: в тумане я совсем не видел, куда иду. Ещё два шага — и я бы сам свалился вниз.

— Флёр? — донеслось снизу, но ответа не последовало. Лиса игнорировала его и даже разговаривать с ним не желала. Вместо этого она дала ключ от его клетки мне:

— Вытаскивай его и веди к кузнице. В подвал.

— Как скажешь… — я решил не возражать ей. Быстро отперев замок на решётке, я скинул лису верёвочную лестницу.

Тот, услышав шум отпираемого замка, зашевелил ушами и стал смотреть наверх, явно чего-то ожидая.

— Вылезай, — я присвистнул.

— Ренар? — на всякий случай спросил Арен.

— Это я. Вылезай, — пришлось повториться.

Хватаясь скованными лапами за перекладины, лис неспешно выбрался наружу и встал перед нами. Некоторое время мы стояли с Флёр молча, смотрели на него, а он в землю. За то время, пока я его не видел, он сильно исхудал и потерял свою былую форму, а из-за сырости вся его шерсть покрылась бурой грязью. Его плащ валялся где-то у Флёр, а волшебная флейта лежала у меня дома на тумбочке, рядом с кроватью. У него не осталось ничего.

Некоторое время между нами царила тишина, но вдруг Флёр дернула меня за шерсть на плече, показала сначала на него, потом на землю у нас под ногами. Я сразу понял, чего она хочет.

— Подойди поближе, — велел я лису.

Арен неуверенно сделал пару шагов нам навстречу и оказался практически нос к носу с Флёр. Некоторое время лиса тяжело дышала — было даже заметно, как шевелится шерсть на морде Арена от её дыхания.

— Мерзавец! — неожиданно крикнула она и что есть силы дала Арену в живот. Лис согнулся, схватился за живот, но тут же последовал удар коленом в нос. Флёр продолжала кричать и обзывать его и, только когда его тело повалилось на землю, пару раз пнула его, после чего остановилась. Сначала я увидел слёзы на глазах лисы, а потом посмотрел на Арена. Конечно, это было не то, что сделала она со мной в трюме, но лис молча корчился на земле перед Флёр.

— Урод… — добавила она и ещё раз пнула его в живот.

— Флёр… — продолжал повторять лис.

— Молчал бы лучше, — буркнула лиса, показав мне в направлении кузницы. Саму кузницу я не видел: туман.

— Вставай. Пошли, будем тебя пытать.

— Ренар, ты чего? — в его голосе послышался испуг.

— Это ты чего, — я толкнул его пальцем в шею, — как ни странно, я рад тебя видеть. И Флёр тоже.

— Правда?

— Ты не видел её взгляд, когда она тебя избивала.

— Это было больно…

— Мне было и похуже.

— За что она меня так? — наивно поинтересовался лис.

— Я думал, ты знаешь ответ.

— А почему не ты? Почему не Эмерлина? Я с ней разговаривал, она сказала, что прощает меня…

— Флёр ты должен больше всех. Из-за того, что ты сделал, она снова попала в унизительную ситуацию.

— Что за ситуация? — я продолжал вести его к кузнице, до которой оставалось совсем не много.

— Изенгрин изнасиловал её, — решил не томить его я.

От услышанного лис остановился:

— Как?

— Тебе описать процесс? Понимаешь, Арен, у самцов есть кое-что, чего нет у самок…

— Ренар! Я серьёзно!

— Я тоже серьёзно! И винит в этом она только тебя!

Наверно, лис бы заплакал, не будь у него на глазах швов из стальной проволоки.

— Я не хотел… Я думал, что заберут только тебя, и всё…

— Спасибо тебе, Арен, очень помог. Меня, мою жену и Флёр хотели повесить! И чуть не повесили, если бы не этот клан!

— Прости меня…

— Я-то тебя, может, ещё прощу… — и я пропихнул его в узкую дверь, ведущую в подвал кузницы.

Аккуратно спустившись вслед за скатившимся кубарем Ареном, я осмотрел подвал. Больше это походило на камеру пыток, потому что посередине комнаты стоял массивный деревянный стол длиной как раз по росту лиса, с креплениями для лап и шеи. На этот стол мне и показала Флёр, как только увидела нас. Пришлось поднимать Арена, расстёгивать его наручники и усаживать на дыбу. Пока я всем этим занимался, то мельком заметил четырёх крепких, приземистых лисов в фартуках на голое тело. Один из них держал поднос с какими-то инструментами. Флёр безразлично встала у двери, поджав под себя одну лапу и скрестив лапы на груди, и молча следила за процессом. Как только лис лёг на спину, трое лисов сразу сковали его по лапам и защёлкнули стальное кольцо вокруг шеи. Потом один из них принёс пару ремней и закрепил голову Арена окончательно. Лис поставил поднос прямо на грудь пленника, и я смог различить инструменты, которые они принесли с собой: несколько маленьких ножниц, крючки и пинцеты. Один из четвёрки наклонился и рассмотрел проволоку на веках лиса внимательнее.