Джедефптах прижал ее к сердцу и поцеловал. За нее он был очень рад, за свое дорогое дитя. Но построив счастье для нее, он поступился собственной честью и оттолкнул от себя друзей – сможет ли он когда-нибудь это забыть?
Но Ка-Нейт не будет страдать от этого.
- Я очень рад за тебя, - сказал Джедефптах и поцеловал ее снова. Такие, как его дорогая дочь, должны быть счастливы, Ка-Нейт заслуживает этого больше, чем кто-либо другой.
Счастливая мать посмотрела на сына и вдруг вспомнила о Тамит и о своем обещании ей. Она подошла к мужу и уже открыла было рот, чтобы снова попросить за Нечерхета, но удержалась – сегодня праздник, на котором не место разговорам о Западе.
Потом.
* Хатхор в семи лицах (“образах семи Хатхор”) благословляла ребенка при вступлении в жизнь; богиня собственно родов – Таурт.
* Египтянки рожали сидя. Родильный стул – специальный табурет с дыркой посередине сиденья, на который усаживали роженицу; из отверстия принимали ребенка.
========== Глава 20 ==========
Ка-Нейт была совершенно счастлива дома, с сыном – и супругом, когда он возвращался вечером и присоединялся к ним. Но она помнила о своем обещании… понимала, что не может удовлетвориться своим счастьем, забыв о других.
- Я должна съездить в город мертвых, - сказала она мужу.
Они сидели рядом, держась за руки – Неб-Амон ласкал ее пальцы, с улыбкой глядя на жену и сына. Удивительно, но ему с легкостью давалось воздержание, необходимое для ее выздоровления; не потому, что он перестал желать свою красавицу, а потому, что был полон и сыт своей любовью… уже тем, что она с ним.
- Зачем тебе туда? – спросил великий ясновидец.
- Я должна взглянуть на работы, - ответила жена. – Мне жаль расставаться с Аменемхетом даже ненадолго, но я обещала…
Жрец поднял брови.
- Ты? Ты не занимаешься этим – как ты могла бы обещать?
Он оставил руку Ка-Нейт.
- Я сказал, что позабочусь об этом жреце, и я его не забыл, - с неудовольствием произнес Неб-Амон. – Хорошо, что ты сказала. Я присмотрю за ним и за тем, как он служит.
- И мне нужно посмотреть, что делают для Мерит-Хатхор, - напомнила Ка-Нейт.
Она даже на ребенка сейчас не смотрела – только на мужа, дыша чувством долга перед всеми этими людьми.
Неб-Амон кивнул, опустив веки. Хорошо.
- Послезавтра, - сказал он. – Мы поедем вместе, но сын останется здесь.
- Конечно, - согласилась Ка-Нейт, которой и в голову бы не пришло взять с собой сына.
Верховный жрец мрачно улыбнулся – это он внушил ей такие мысли. Но сделал правильно… город мертвых – опасное место.
На другое утро Неб-Амон, отправившись в храм, решил первым делом присмотреть за Нечерхетом. Этот человек давно сердил его, а сейчас одна мысль о нем разжигала в великом ясновидце гнев. Если только он обнаружит…
Неб-Амон привычно отвечал на поклоны и обменивался приветствиями со слугами Амона, но думал о другом.
- Где Нечерхет? – спросил он.
Никто не спросил, кого подразумевает верховный жрец – несмотря на то, что Опет Амона вмещал более сотни жрецов, Нечерхета знали все.
- Сегодня он участвовал в процессии, великий ясновидец, - доложил младший жрец, с почтением и любовью глядевший на первого пророка Амона. Тот взглянул ему в лицо, и юноша согнулся еще ниже, простирая руки и напрягая шею от усилия не отводить взгляда.
- Где он сейчас? – спросил верховный жрец.
- Должно быть, молится или занят хозяйством, великий ясновидец… Прости мое незнание…
Неб-Амон вдруг вспомнил имя этого юноши – Хепри, самый младший прислужник. Его пока даже не допускали к участию в церемониях, только к их подготовке.
- Пойдем, разыщем его – помоги мне, - сам не зная почему, сказал Неб-Амон. Может быть, ему понравилось, как юноша на него смотрел: с искренним рвением услужить. Такой огонь горел в сердцах далеко не у всех жрецов.
Хепри, словно не веря, что его избрали для такой почетной роли, припал к ногам великого ясновидца и поцеловал их.
- Я счастлив, - с восторгом сказал он и поспешил впереди, готовый отыскать для господина что угодно и сделать что угодно. Нечерхет, он знал его – и это имя жгло ему сердце… до сих пор. Но сейчас не время вспоминать свои обиды.
Шаги обоих жрецов – стук сандалий Неб-Амона и топот босых ног Хепри – наполнили пустой зал… почти пустой: только у стен стояли неподвижные служители, напоминавшие статуи. Хепри не знал, где следует искать Нечерхета, и молился, чтобы сердце указало ему путь.
Они снова вышли во двор, на солнце, и тут Амон смилостивился над Хепри.
Он увидел Нечерхета – старший жрец, выделяясь белизной своей длинной просторной одежды, стоял и с улыбкой вел разговор с каким-то смазливым слугой. Причем улыбался длинноволосому юноше так, как если бы разговаривал с женщиной.
Неб-Амон на мгновение замер, вглядываясь в эту группу – он был страшен. Подозрение, посетившее его, было ужасно; красивое лицо верховного жреца превратилось в маску гнева, глаза источали огонь.
Он двинулся вперед, сжав губы, ноздри прямого носа раздувались. Белые одежды и золотые перстни ослепительно сверкали на солнце, точно готовы были, как их господин, испепелить грешника на месте.
Нечерхет заметил великого ясновидца - и пал ниц, порываясь схватить верховного жреца за ноги, но тот мгновенно с гадливостью отступил. Он смотрел на пресмыкающегося у своих ног человека, и подозрение насчет его отвратительной вины превращалось в уверенность.
- Великий ясновидец, - дрожащим голосом сказал Нечерхет. Поднял глаза – и тут же опустил голову, пряча ее между простертых трясущихся рук.
Неб-Амон заметил, что мальчишка-слуга сбежал.
- Встань, - тихим голосом повелел он своему жрецу, и тот вскочил, пряча глаза и оправляя белую одежду. Замаранную лежанием в пыли… но ничто не могло замарать его сильнее, чем то, что было скрыто от глаз в его сердце.
- О чем ты говорил с этим слугой? – спросил он, разглядывая посеревшее лицо Нечерхета.
Тот дрожал с головы до ног.
- Я… Я говорил о том, чтобы он прибрал подношения, сложенные у стены, которые еще не успели взять, - сказал Нечерхет.
Неб-Амон несколько долгих мгновений рассматривал жреца. У того был такой вид, точно он сейчас лишится чувств или его вырвет. Чуть заметная усмешка тронула красивые губы великого ясновидца.
- Идем, - он повернулся к Хепри. Юноша в ужасе созерцал эту сцену, смысла ее он не понял – слишком был еще чист.
Хепри поклонился и хотел было выскочить вперед, но замешкался, не зная, не будет ли это дерзостью. Неб-Амон раздраженно махнул ему рукой, отогнав юношу с дороги, и пошел впереди. Он был в ярости… и хотя внешне оставался спокойным, не мог собраться с мыслями, которые разбегались, неподвластные смятенному уму.
- Великий ясновидец?.. – осмелился окликнуть его Хепри, не понимавший состояния господина, но чувствовавший его.
Неб-Амон взглянул на него.
- Ты знаешь слугу, с которым сейчас разговаривал мой жрец? – спросил он.
Хепри замер, мучительно вспоминая… а потом вдруг улыбнулся с облегчением, осветившим его лицо.
- Знаю, великий ясновидец, это – храмовый раб по имени Антеф, поступил сюда недавно… Я не видел его раньше, - пояснил юноша. – Он, должно быть, попросил покровительства у господина Нечерхета.
Неб-Амон усмехнулся. Рука его сжалась в кулак так, что побелели костяшки.
- Ты видел их вместе раньше? – спросил он.
Хепри сглотнул. Он начал понимать, что в этом какое-то преступление, которого он пока не постиг, но ведомое великому ясновидцу.
- Не видел, - сказал он.
Неб-Амон кивнул.
- Хорошо, - сказал он. – Я доволен тобой, Хепри, ты верный слуга Амона. Поручаю тебе наблюдать за этим рабом и за Нечерхетом – если ты увидишь их рядом еще, скажи мне. Особенно следи, что делает Нечерхет и с кем он говорит. Если ты сможешь делать это так, чтобы Нечерхет не обнаружил тебя, получишь повышение.
