Она не получила ответа, но догадывалась… это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой!..

Как только Тамит так подумала, ее вытащили из носилок, и над собой она увидела деревья, а впереди очертания светлого богатого дома. Таким же образом ее внесли внутрь, и над Тамит сомкнулась враждебная благоуханная темнота дома Неб-Амона.

Ее подняли вверх по лестнице, а потом – ни одна душа в доме не проснулась – внесли в комнату, показавшуюся Тамит сном. Она сейчас проснется и увидит свою тюрьму… вечную тюрьму…

Ее кинули на широкую богатую кровать, потом один из разбойников стал распутывать ей руки, а другой вынул кляп изо рта. Она вскрикнула, но рот тут же зажала ладонь.

- Молчи! – дохнули ей в ухо. Тамит кивнула и смирно лежала, пока ее не развязали. Она знала одно: ее пока не убьют.

Она села на кровати и стала разглядывать свои руки – никаких следов. Тамит улыбнулась. Она подняла глаза и увидела, что осталась одна.

Нет, не одна.

Послышались шаги, и к ней вошел великий ясновидец.

Тамит судорожно втянула носом воздух и стала перебирать руками и ногами, отползая по кровати – такой вид был у ее бывшего господина. Он не сохранил почти ничего из своей прежней красоты, а нрав его, несомненно, ухудшился значительно.

Неб-Амон, не приближаясь, сел на табурет у изножья кровати. Глаз с нее он не спускал.

- Слушай и запоминай, блудница, - тихо сказал верховный жрец. – Я обладаю полной властью, чтобы уничтожить тебя и твоего сына, если ты подашь мне хоть малейший повод к неудовольствию.

Тамит усмехнулась, хотя едва могла думать от страха – это было совсем не то, что в одиночестве строить планы мести: сейчас тот, кого она мечтала низвергнуть, сидел перед ней и вовсе не напоминал жертву ее планов. Тамит начало казаться, что жертва снова она и она сама сделала себе это…

- Ты пойдешь на убийство? – спросила она, сама не зная зачем. – Не боишься богов?

Неб-Амон не рассердился на ее дерзкий тон – только улыбнулся, как низшему существу, неспособному ничего понять.

- О страхе перед богами должна вспомнить ты, - сказал он. – Едва ли для тебя еще остался путь, которым ты можешь получить прощение за свои мерзости. Может быть, если ты раскаешься…

Тамит засмеялась, не веря, что слышит такое.

- Ты убивал и обманывал, и снова собираешься убивать, - сказала она. Почему-то у нее прошел страх перед откровенным разговором с верховным жрецом – как будто женщина понимала, что сейчас она в полной безопасности. Как будто он пришел к ней как жрец, перед которым она очищает себя… а может, он перед ней?

- Почему боги должны покарать меня, а не тебя? – спросила она.

Неб-Амон возвел глаза к небу.

Потом взглянул на нее и улыбнулся с изумлением. Неужели эта шлюха действительно ничего не понимает?

- Величайшее падение – это когда сердце грешника не только не знает, что грешит, - медленно и веско сказал Неб-Амон, - но когда грех представляется ему добродетелью. Ты уже пала так низко, как я вижу. У тебя очень мало надежды на оправдание.

Он встал с видом сожаления и брезгливости. Тамит подумала, что все жрецы говорят это, чтобы люди их слушались, но вдруг ее сердце на миг сжал холодный ужас. А если Неб-Амон прав?

Она встряхнула головой, чтобы отогнать эти мысли, и произнесла, тонким голосом:

- Как ты можешь убить меня? Ведь я приговорена к заключению, это откроется…

Неб-Амон усмехнулся.

- Приговор отменен вчера вечером, - сказал он. – Но не радуйся. Это означает, что теперь ты в полной моей власти – мои люди убьют тебя, как только я прикажу. Ты это понимаешь?

Тамит так растерялась, что кивнула. Она и не думала, что отмена приговора может повернуться к ней такой стороной.

- Ты понимаешь, что твой сын также под угрозой? – спросил Неб-Амон. – Если ты не будешь вести себя как полагается, я могу отдать приказ, чтобы его убили.

- Мой сын невинен! – в ужасе воскликнула Тамит, до сих пор не осознававшая, что за человек Неб-Амон. Ей казалось, что она может управлять им, пользуясь его страхом перед богами… как глупо!

- Нельзя его убивать, - прошептала Тамит.

Верховный жрец пожал плечами и спокойно улыбнулся.

- Ну и что? – спросил он.

Этим было сказано все.

Тамит обхватила себя руками, словно защищаясь от взгляда этого человека, спокойно рассматривавшего ее… может быть, только с оттенком брезгливости…

- Что я должна делать? – смиренно прошептала она.

Неб-Амон улыбнулся.

- Беспрекословно подчиняться, - ответил он. – Мне и людям, которых я к тебе приставлю. Пока с тобой будут обращаться хорошо… ты можешь высказывать просьбы, и если они разумны, их выполнят. Но если ты подумаешь, что имеешь здесь власть, и обнаглеешь…

Тамит помотала головой.

- Нет, господин.

Он нисколько не доверял ее испуганному виду. Но если… когда эта шлюха обнаглеет – великий ясновидец не сомневался, что в скором времени это случится – она поймет, что он не шутил.

- О чем я могу просить? – спросила женщина.

Неб-Амон развел руками.

- О том, что считаешь нужным для своего благополучия. Я озабочен тем, чтобы ты была здорова… но не настолько, чтобы не наказать тебя подобающим образом, если ты подашь к этому повод…

Их глаза встретились.

Он нисколько не шутил.

- Будь разумна, - заключил Неб-Амон. – Ты умна, я это знаю. Так не веди себя глупо.

В первый раз он ее похвалил, да еще и так лестно. Тамит почувствовала удовольствие – нет, почти блаженство оттого, что ее признали.

- У дверей стоит стража и слуга, - сказал Неб-Амон, неторопливо направляясь к выходу. – Тебя никуда не выпустят, но высказывать просьбы ты можешь.

Он вышел, не сказав – ни надолго ли она здесь, ни в каком она крыле, ни что ей разрешается… конечно, умышленно. Неизвестность обессиливает.

Тамит легла на кровать, теперь в своем праве. Она с улыбкой перекатилась на бок, вдруг поняв, насколько устала и насколько счастливо для нее прошло свидание с господином. Женщина оглядела комнату и блаженно вздохнула – насколько эта тюрьма лучше той.

И ее приговор отменен. Словно у нее с ноги отстегнули цепь, приковывавшую ее к земле… это было так хорошо, что Тамит тихо засмеялась.

- Ты родишься свободным, маленький господин, - прошептала она, гладя свой живот.

Потом перекатилась на спину, раскинула руки и уснула в благоухающем белье с выражением блаженства на лице. Как это хорошо – попасть в гарем.

Она проснулась поздно – теперь не было нужды вставать рано и работать; теперь больше не будет жрецов, перед которыми она отчитывается… мозолей, скудной пищи… теперь ее будут кормить вволю, чем она хочет, и ухаживать за ее телом, как она попросит.

Тамит хлопнула в ладоши, но никто не явился. Она села, поджав губы, потом крикнула:

- Эй!

Явился безмолвный слуга.

Тамит несколько мгновений смотрела на него открыв рот – она-то ожидала увидеть женщину.

- Я хочу вымыться. Пусть ко мне пришлют женщину для услуг, - сказала она.

Тамит на миг испугалась, что зарвалась, но слуга так же молча повернулся и вышел. Потом к ней вошла такая же безмолвная женщина. Тамит не могла припомнить, чтобы видела ее раньше – определенно не из тех, кто прислуживал Ка-Нейт.

Ее повели куда-то по коридору – Тамит не узнавала ничего; неужели в ту самую купальню, куда ходят господа?

Конечно, нет, в этом доме их должно быть несколько…

Тамит прожила в доме великого ясновидца несколько лет, но так и не узнала расположения всех помещений – как служанка она имела доступ только в небольшую их часть.

Ее привели в купальню, и женщина стала ее раздевать, не дожидаясь указаний.

- Погоди.

Тамит капризно оттолкнула ее руку, подавив страх – вдруг ее накажут за это?

- Принеси мне зеркало, - начала она перечислять, видя, что ничего не произошло, - бальзам для смягчения кожи и масло для умащения, красную охру для губ и краску для глаз… еще краску для волос, и пусть мне покрасят волосы в черный цвет. А еще пусть подстригут и покрасят ногти. А еще мне нужен массажист.