Потом отняла руку и заговорила так же спокойно, но гораздо тише.
- Я буду молчать об этом, и никто в доме больше не узнает. Мерит-Хатхор не узнала тебя сразу, а значит, едва ли это случится позже… Уже почти никто здесь не помнит лица твоей матери – ее не видели в доме восемь лет…
Хепри вдруг заметил, что госпожа ни разу не упомянула имени Тамит – боится, что ее подслушают? В собственном доме?..
Ка-Нейт отдышалась, точно после усилия, и продолжила.
- Я уверена, что ты добрый и чистый мальчик – я вижу это, - сказала она. – Мой сын – прекрасный мальчик, и он не мог выбрать себе в друзья того, кто этого недостоин. Вы дружите с тех пор, как ты поступил в школу?
Хепри кивнул.
- Значит, вы вместе уже больше года, - сказала Ка-Нейт. – Очень хорошо. Я верю, что мой сын не ошибся.
- Мне запретили видеться с моей матерью – если я хочу остаться в школе, - вдруг, сам не зная зачем, прошептал Хепри. Он как будто чувствовал потребность предостеречь эту женщину… против матери? Неужели он ее предает?
- Ужасно, - сказала Ка-Нейт. – Бедный…
Она вздохнула.
- Я постараюсь, чтобы этот дом всегда принимал тебя хорошо.
Хепри понял, что пора уходить. Он встал и, наклонившись, взял нежную светлую руку и приложился к ней губами. Ка-Нейт коснулась его головы.
- Ты хороший мальчик. Иди, я больше не буду мешать вашим играм.
Хепри низко поклонился и, пятясь и склонив голову, ушел. Здесь он испытывал потребность преклоняться – перед этой женщиной, которую обожал муж и глубоко почитал сын, и она заслужила все это и намного больше…
Хепри вернулся к своему другу, ожидая, что застанет с ним господина. Все это было слишком хорошо, чтобы продолжаться.
Но господина не было до самого вечера – трое друзей разговаривали, смеялись, состязались и играли, пока не стемнело. Потом им подали такой же вкусный ужин, потом они еще раз вымылись и Аменемхет распростился с другом у дверей его спальни.
- Доброй ночи, - сказал он. – Если что-нибудь понадобится, зови слугу. Он у дверей.
Хепри знал, что скорее умрет, чем воспользуется таким предложением – и Аменемхет, кажется, тоже начал это понимать и разочаровываться. Но он промолчал и, с улыбкой хлопнув друга по плечу, скрылся в своей комнате.
Хепри вошел в полутемную спальню – там горели светильники.
Мальчик со вздохом облегчения и удовольствия лег на мягкую постель, в чистые благоуханные простыни, думая, что совсем недавно и не надеялся поспать на такой. Он повернулся на бок, потом на живот и тут же уснул, свесив с кровати руку.
========== Глава 40 ==========
Ему казалось, что он открыл глаза через мгновение – кто-то коснулся его плеча. Осознав это, Хепри встрепенулся и подскочил с округлившимися глазами, судорожно подгребая простыни к груди.
Стоявший перед ним слуга был невозмутим.
- Господин зовет тебя, - сказал он. – Господин уже совершил омовение и ждет тебя к завтраку.
Несколько ужасных мгновений Хепри соображал, кто это “господин”, а потом понял, что слуга подразумевает его друга.
- Сейчас, - сказал он, соскакивая с постели. Мужчина чуть улыбнулся – он сразу понял, что этот мальчишка недостоин его господ, происходит из самой грязи…
- Идем, я провожу тебя в купальню, - бесстрастно сказал слуга и, повернувшись, направился вперед. Хепри оглянулся на измятую постель, думая, что оставил после себя возмутительный беспорядок; но здесь, кажется, об этом заботиться не приходилось…
Они шли, меньше всего напоминая господина и слугу – это скорее нарядный важный слуга казался господином; бедный Хепри не смог удержаться, чтобы не оглядываться и не сжиматься. Как же ему было страшно. Как жестоко поступил с ним Аменемхет – привел своего друга к таким могущественным врагам!..
Когда мальчик ступил на мокрый камень купальни, он обнаружил, что слуга не ушел – ждет. А, все равно. Хепри со злостью распустил дорогую повязку своего покровителя, так что в ней, кажется, что-то порвалось; он кинул ее на пол и застыл, предавая себя в руки чужого враждебного мужчины.
Тот ловкими и легкими движениями обрил ему голову, вымыл, в последний раз обдав водой с головой – кажется, нарочно. Пока Хепри ловил ртом воздух и откашливался, его растерли полотенцем, потом растерли масло по его плечам, спине, груди и ногам – так искусно, что не осталось ни потека.
- Мне нужна одежда, - сказал мальчик.
Ему вдруг показалось, что его с легкостью могут оставить без одежды – так, в насмешку или со злости…
Но слуга спокойно подал ему светло-голубой с золотом пояс-схенти и белую рубашку.
- От молодого господина, - сказал он. Хепри чувствовал, какую ненависть и брезгливость по отношению к нему ощущает этот человек…
Он уже открыл рот, чтобы сказать слуге уйти, но тот повернулся и ушел сам. С величием, достойным самого великого ясновидца.
Мысль о Неб-Амоне заставила Хепри застучать зубами, точно от холода…
Мальчик оделся, с досадой вспомнив, что здесь нет зеркала и он не может оценить, прилично ли выглядит. Но если прилично, еще хуже.
Хепри представил себе, как входит в столовую, где трапезничает первый пророк Амона, одетый в платье его сына. Мальчик чуть не осел на каменную перегородку.
Отдышавшись, он покинул купальню, вдруг сообразив, что не знает дороги. Его бросили, и он теперь заблудится! Мальчика снова начало колотить от озноба - от холода и страха вместе.
Слуга появился из какого-то бокового коридора и, не сказав ни слова, направился вперед. Хепри призвал на помощь все свое мужество, все самообладание – и того, и другого было немного… но достаточно, чтобы встретить свою судьбу.
У дверей столовой он помедлил, думая, что едва ли Аменемхет позвал бы его туда, где он может столкнуться с его отцом. Это слегка ободрило Хепри, и он решился заглянуть внутрь…
На него взглянул Аменемхет, сидевший посреди огромного зала один, как маленький царевич. Мальчик улыбнулся другу и сделал ему знак войти.
Хепри с облегчением улыбнулся и поспешил навстречу. Аменемхет указал ему на столик рядом со своим.
- Долго же ты спал, - сказал юный господин. – Вспоминаешь старые привычки?
Хепри возмущенно скрестил руки на груди.
- Здесь же не школа!
- Здесь тоже существует порядок, - заметил Аменемхет. Он знаком велел налить гостю гранатового сока, а тот вдруг почувствовал, как неучтиво, просто низко себя ведет. Он и в самом деле – маленький оборванец, который никогда не будет достоин ничего лучшего…
- Прости, - сказал Хепри, поклонившись. – Это случайно. Больше такого не повторится.
Аменемхет засмеялся.
- Не будь так серьезен – я шутил.
Да, ему можно здесь шутить, ему можно нарушать установления дома, потому что он господин!
- Аменемхет, это неправильно, - прошептал Хепри. Пока они все еще были вдвоем. – Мне не следует здесь быть – подумай, кто я и кто ты?
- Я твой друг, а ты мой друг, - пресек его слабое возмущение Аменемхет.
Хепри понял, что если заговорит об этом снова, может действительно лишиться своего знатного друга. А это никак нельзя! Иначе Хепри втопчут в грязь, он никто!..
- Аменемхет, - шепотом спросил он. – Когда придет твой отец?
Аменемхет взглянул на него и открыл рот, но замешкался с ответом. Сердце Хепри как будто исчезло – сегодня… Неб-Амон придет сегодня, и тогда…
- Сегодня к вечеру, - сказал мальчик. – Не бойся, никто тебя не обидит.
Хепри молчал несколько мгновений, прикрыв глаза, потом вздохнул. До вечера еще есть время.
- А где твоя сестра? – спросил он.
- Занимается с учительницей музыкой, - ответил Аменемхет. – Она позавтракала раньше, отдельно.
Хепри покраснел.
Аменемхет вдруг наклонился к нему и сказал, очень тихо:
- Меритамон сказала, что ты ей понравился.
В этих словах была такая угроза, что Хепри поежился.
- Что ты думаешь? Я вовсе не…
- Вот и прекрасно, - сказал Аменемхет.
