На следующий день – в канун побега - это размягченное, умиленное состояние сменил дикий страх.

Если бог все понял и сейчас прикажет взять ее под стражу? Если кто-нибудь из его слуг пронюхает о планах Хат и выдаст ее? Ну а если Ра призовет ее и в самую ночь побега… или, еще ужаснее, явится к ней самолично?

Но Хат и ее сообщнице повезло.

Они собрались заранее и заранее же разведали, как можно незаметно покинуть дворец. Дом Ра имел тайные выходы – конечно, чтобы сам бог мог бежать в случае штурма. Хат и некоторые другие слуги знали о них; но никому, кроме безумицы Хат, не приходило в голову ими воспользоваться.

От бога можно было уйти только в смерть. И только последний глупец бросил бы эту блаженную жизнь ради скитаний, голода, унижений… и, в конце концов, той же смерти. Потому что солнечный бог был вечен, всесилен, неумолим и всевидящ.

Хат и Джепет, накинув длинные плащи и спрятав под ними припасы, вместе выбрались в сад. Они далеко обошли стражу, выставленную у главного входа, и, приблизившись к садовой стене, стали ждать.

Ждать пришлось совсем недолго, хотя они едва пережили это ожидание; каждый шорох заставлял обеих вздрагивать от ужаса.

Потом перед ними появился Метен – незнакомец в плаще с капюшоном, чуть не заставивший Джепет вскрикнуть от страха; Хат зажала ей рот рукой.

- Идемте, - резко сказал юноша, не спрашивая ни о чем.

========== Глава 25 ==========

Беглецы быстро уходили в ночь; Хат несколько раз оглядывалась на белый дворец, не в силах совладать со страхом, что их увидели, догонят и схватят. Что их видит божественное око. Но потом думать стало некогда, и все силы ушли на дорогу.

Метен время от времени приостанавливался и оглядывался; хотя Хат знала, что они идут в деревню, ей очень скоро захотелось спросить об этом своего вождя. Но она не решалась. Странно! Теперь она боится человека!

Когда они подобрались к городской стене – на всем пути беглецы не увидели никакого движения, даже ни одна собака не залаяла – Хат не выдержала.

- Куда мы?..

- Тихо!..

Метен поднес палец к губам, и при этом движении плащ его распахнулся, показав то, что смутно тревожило Хат в его облике на всем пути. Метен был вооружен! Он был вооружен волшебным копьем!..

Она не разглядела его оружия не только из-за темноты – из-за размера: обычное энергетическое копье было высотой в человеческий рост и его никак нельзя было спрятать под плащом. Это же было не копье – копьецо, достававшее Метену хорошо если до груди.

- Откуда ты это взял? – прошептала Хат.

- На складе в пирамиде, - быстро прошептал он в ответ. – Это одна из задумок Ра, которую он не пустил в дело: такие копья удобны для переноски, но их удобно и прятать.

Хат увидела белозубую усмешку своего спутника. Этот добрый юноша оказался непрост и опасен.

- Кроме того, эти копья не годятся для устрашения, - прибавил Метен. – Хотя стреляют почти так же далеко, как и оружие воинов Ра.

Хат кивнула, и дальше они пошли молча; Джепет крепче вцепилась в руку девушки, дрожа от страха, но не произносила ни слова.

Беглецы выбрались за городскую стену через проем, все еще остававшийся с одной стороны, и им пришлось остановиться, чтобы дать отдых ребенку.

- Она не сможет с нами, - прошептал Метен. – Зачем ты взяла ее!

- А что было делать? Ее бы убили! – шепотом воскликнула Хат в ответ.

Метен покусал губы и не ответил.

- Когда отправляется караван? – прошептала Хат.

- Скоро, нужно успеть, - быстро ответил юноша. – Они пройдут мимо нашей деревни. Нужно пристроиться к ним. Хорошо, что сегодня нет луны.

Хат кивнула; выяснять, как он добыл такие сведения, было некогда.

Дальше некогда стало и отдыхать; мятежники пошли почти бегом. У реки Метен схоронил плот. Ему пришлось грести, и свое копьецо он доверил Хат; предупреждений не требовалось – она понимала, что беречь это оружие нужно пуще жизни.

На другом берегу они снова ненадолго присели, чтобы передохнуть; Джепет, не привыкшая к таким усилиям, уже вся взмокла от пота и замерзла. Как бы не заболела! Что они тогда будут делать?

После этого Метен неслышно поднялся.

- Соблюдайте осторожность, - прошептал он, сверкая глазами то на Хат, то на Джепет. – В деревне могут быть соглядатаи Ра! Стражники!

- Да, - сказала Хат.

Пригибаясь, гораздо больше осторожничая, чем раньше, они вошли в деревню. Хат ударил в нос запах отбросов, и слезы навернулись на глаза от сознания несчастья своих сородичей и своей вины. Люди спали. Собак в деревне никто не держал – может, теперь это и запрещено. Но и стражников беглецы не увидели.

- Идем ко мне, - прошептала Хат, показывая туда, где был ее дом. – Метен! Идем разбудим мою семью!

Почему-то она боялась, что он откажет, хотя об этом они условились заранее; но Метен кивнул.

Мятежники подкрались к самой хижине Хат. Двери в деревенских домах не запирались. Грабить было нечего, да и некому, кроме тех, кто их уже ограбил. Метен выпрямился, откидывая капюшон.

- Отойдите, - хриплым шепотом приказал он, перехватывая поудобнее свое копье. Хат ахнула.

- Ты…

- Молчи!

Метен толкнул дверь.

Хат с Джепет остались снаружи – сжавшись в комочек на земле, закутавшись в плащи, чтобы стать как можно незаметнее. Несколько мгновений ничего не было слышно; потом раздался треск… треск волшебного копья и испуганные крики!.. Хат и Джепет, подавляя крик, схватились друг за друга; но тут в хижине все стихло и послышался мужской голос:

- Кто здесь?

- Отец, - прошептала Хат, трепеща от ожидания и ужаса перед этой встречей.

- Метен, - ответил едва различимый приглушенный юношеский голос. – Я бежал от Ра, и привел с собой вашу дочь Хат. Мы бежали, чтобы помочь вам.

- Как это? – спросил испуганный женский голос – голос Ахури. Тут Хат не выдержала и шагнула в хижину, потянув за собой свою спутницу.

В темноте она увидела только множество пар глаз – блестящих ужасом, завороженных чужих глаз. У Хат возникло страшное чувство, что она никогда не знала этих людей. Но вот навстречу поднялась та, с кем она говорила сердцем все эти долгие месяцы.

Белые волосы, сухие коричневые руки…

- Дочка, - прошептала старая Айя, раскрывая ей объятия. От бабки пахло ветхостью и нечистотой, но Хат с готовностью шагнула навстречу и прижалась к ее груди.

- Я всегда знала, что ты наша, - дрожащим от гордости голосом сказала Айя. Глаза ее блестели любовью. – Да пребудет с тобой благословение всех богов!

- Что ты говоришь!.. - прошептала Ахури. Мать очень изменилась за то время, что Хат не видела ее: постарела, и в глазах появился какой-то собачий испуг. На свою молодую и сильную дочь она смотрела с ужасом и ожиданием несчастий.

- Она вернулась к нам от Ра! Она сбежала! – воскликнула Ахури. Выпрямилась, и Хат, не веря своим глазам, увидела, что мать готова проклясть ее. Испуг перед Хат в душе Ахури уступил место страху за себя и остальных своих детей.

- Уходи! – сдавленным голосом воскликнула Ахури. – Уходи, беспутная, пока ты не убила всех нас!..

- Замолчи! – гневным шепотом перебила ее Айя, и все притихли. Эта старуха по-прежнему властвовала над всем домом.

- Это дитя делает лучше всех нас! – сказала Айя, оглядывая всех, точно ожидая, пока кто-нибудь посмеет выступить против нее и ее внучки. Никто не смел. – Я благословляю мою Хат на все, что она совершит, - дрогнувшим голосом сказала бабка, снова привлекая внучку к себе и целуя сухими губами. – Да будет тверда твоя поступь, дитя! Может быть, именно тебе суждено избавить нас от демона!

Ахури ахнула, но никто больше не поднял голоса: как видно, к таким речам Айи все давно привыкли.

- Вам нужно бежать, - сказал Метен, подняв глаза на главу семьи.

- Как? – спросил Хапу.

- Как? – воскликнула Ахури.