Девушка подошла к нему, спустилась на колени и заглянула под диван. Из темноты подкроватного мира на неё смотрели два горящих глаза.

— Ас-ся!!! — прошипела Катя, не сводя глаз с пушистой рыжей кошки, силуэт которой вырисовывался её взору, едва глаза девушки привыкли к темноте. — Спряталась, сволочь!.. Ну ничего... Вылезешь — я с тебя шкуру спущу, УЁБИЩЕ! — И ещё раз выругавшись, девушка опустила полог покрывала и, поднявшись на ноги, пошла в ванную за половой тряпкой и ведром.

Катя была специалистом по воспитанию котов, которых её мама всегда держала в доме. Вот только ни мама, ни её муж наказывать эти наглые морды за проделки не собирались, ибо жалели усатых. «Как это — бить кота?» — удивлённо восклицала мама Кати, Раиса Анатольевна... И Катя, как единственный здравомыслящий и прекрасно понимающий, что и котов надо воспитывать, а то сядут на шею, человек добровольно взваливала на себя эту тяжёлую ношу (нууу... и не только по этому... у неё ещё были садистские наклонности, если честно, это скорее было главной причиной).

«Мама их пестит и жалеет, а я воспитываю, конечно, коты потом на меня шипят!» — возмущённо заявила Катя своим друзьям. Хотя это было не совсем так. Коты уже давно на Катю не шипели. Боялись...

Да, методы прививания дисциплины у Кати были очень, хм... жестокими. Взять, к примеру, Асю, красивую рыжую кошку, которая появилась у них год назад, после того, как предыдущего кота отдали в деревню. Кошка быстро приучилась ходить в туалет в нужное место, после того как Катя несколько раз хорошенько отдубасила её за лужи, оставленные в неположенных местах. А за то, что Аська как-то играя сильно царапнула девушку, та отрепала её так, что бедная кошка... короче, она больше ЕЁ не царапала... никогда... Нет, что вы! Катя не больная на голову (наверное...)... Хм... ну... разве что совсем чуть-чуть... кхем... самую малость... А вот скажите, кому бы понравилось, чтоб его кот постоянно мочился в прихожей под входной дверью? И убирать постоянно приходилось не кому-то там, а ему! А? А это было как раз то, чем всегда занималась Ася, и как не старалась Катя, ей не удавалось отучить от этого кошку. А дело было в том, что с лестницы пахло кошачьей, хм, мочой, и у Аси просто срабатывал рефлекс. Короче, лужи появлялись с завидной регулярностью. И сегодняшний день не был исключением.

Шипя под нос ругательства, в адрес «твари, спрятавшейся под диваном», девушка принялась убирать остатки кошачьей жизнедеятельности. Кошка, у которой выработался ещё и рефлекс того, что сразу после шкодства нужно прятаться, а то можно и получить по мохнатой заднице, а в худшем случае и жизни лишиться, наблюдала за ней из-под дивана.

Закончив убираться, Катя, быстро приняла душ, затем прошла через зал в свою комнату. Комната, надо сказать хоть, и была маленькая, но очень уютная. У противоположной от входной двери стены стоял компьютерный стол, слева было окно, а справа раскладная тахта, всё сплошь заставлено цветами, которых девушка, в отличие от котов, любила. Напротив окна в другом конце комнаты располагался зеркальный шкаф, занимающий всю стену. Последняя стена была занята книжным шкафом. Правда, кроме книг там была куча ещё всякого разного, в виде разных статуэток, фигурок, шкатулок, ракушек, короче хлама.

Подойдя к компьютерному столу, на котором, как обычно был беспорядок, Катя откопала нужные тетради и сунула их в свой рюкзачок.

Затем, быстро одевшись в чёрные брюки и чёрную же майку с огромной змеей на всю грудь, подхватила рюкзачок и пошла к выходу из квартиры. Уже открыв входную дверь, она оглянулась и прошипела:

— Я вернусь вечером, Ас-ся. Тогда и поговорим, и помолись своим кошачьим Богам, чтобы ты пережила эту встречу, уёбище.

И злобно ухмыльнувшись себе под нос, Катя вышла из квартиры.

*

Проехав на автобусе, потом на метро, L и Маруся оказались на остановке 47-го автобуса, шедшего прямо к биологическому факультету.

На остановке среди толпы, большую часть которой составляли студенты, ждущие 47-й, скрестив руки на груди, стояла Катя Волкова. Увидев идущих Эла и Марусю, она помахала им, невольно хмыкнув.

«Так-так, — не без злорадства подумала девушка, закатывая глаза. — Вот и наша парочка объявилась».

— Наконец-то вы явились. Вон уже автобус едет, — буркнула Катя и повернулась к детективу. — Сейчас, L, вы узнаете на себе все прелести поездки в нашем 47-м автобусе, — она довольно заулыбалась в предвкушении увидеть привыкшего разъезжать на лимузинах Рюузаки в этой «консервной банке».

А теперь, мы немного отойдем в сторону от повествования, ибо просто необходимо рассказать про весёлый 47-й автобус, именуемый среди студентов просто «консервная банка». Чем же он так знаменит?

В нём ездят студенты. А ещё преподаватели, которые ненароком становятся слушателями сплетен забывшихся студентов о том, что эти самые студенты о них думают. Кхм. О чём я говорила? Ну так вот. Поскольку белорусские студенты, в частности биофакеры, отличаются весьма большой тягой к знаниям, то бедный 47-й растягивается как резиновый, когда в него набивается несметное количество пассажиров. У 47-го имеется уникальная особенность: когда кажется, что в него уже не влезет ни одного человека, он вмещает ещё как минимум десятерых. Тесно прижатые друг к другу, все вспотевшие (хотя холодной зимой это не такой уж недостаток), едут студенты на окраину Минска к биологическому факультету.

Бедный Эл, бывший не в курсе особенностей 47-го, не успел опомниться, когда толпа студентов попёрла к автобусу, сметая всё на своём пути и его в частности.

— Эл, резче! — буркнула Катя и, ухватив детектива за руку, потащила его в среднюю дверь. — Резче! А то в автобус не влезем!

Троица ребят, увлекаемая толпой, влетела в автобус вместе с остальными студентами. Марусю прижало к стеклу противоположной от дверей стены. Рядом стоящий Эл крякнул, когда его сдавило со всех сторон остальными пассажирами. Правой рукой он успел ухватиться за поручень, левую зажало где-то внизу. Катю прижало к детективу, так что лицом она уткнулась ему прямо в левое плечо.

«Ой, бля! — пронеслось в голове у девушки, когда до неё, наконец, дошло, что её прижало к L. — Какого хрена?! Чего...?!»

— Асьцярожна, дзверы зачыняюцца. Наступны прыпынак — вулица Маскоўская,*— объявил диктор, и автобус тронулся.

Катя раздражённо сдула со лба чёлку. Вокруг неё стояли, болтая друг с другом, другие пассажиры. Почти все они были студентами, привычно едущими на учёбу. Все они давным-давно привыкли к «прелестям» 47-го и теснота уже никого особо не смущала. Не смущала она и Катю. До этого момента...

«Чё за хуйня?! — думала девушка, чувствуя дыхание парня на своём левом виске. — Мне что теперь всю дорогу ехать, прижавшись к нему?! Я не Маруся! И не мечтаю стоять с ним в прилипку!!!»

Нет, Катя не страдала излишней стеснительностью по отношению к противоположному полу. Поэтому её бы не сильно волновало, что она стоит так близко к парню, если бы не одно «но»... Этим парнем был L. Ей не нравилось, что они с детективом прижаты друг к другу так тесно, что она ощущала, как при вдохе-выдохе опускается-поднимается его грудь. Не то, чтобы ей это было неприятно. Нет. Просто странно. Странно так близко чувствовать человека, которого всего неделю назад воспринимала лишь как выдумку. Однако сейчас эта «выдумка» очень даже реально дышала ей в левый висок, отчего у девушки по телу бежали мурашки. И тепло, исходящее от его тела, тоже было вполне реальным, и почему-то заставляло волноваться. Но Катя упорно игнорировала эти чувства и, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о стоящем рядом парне, посмотрела на Марину, стоящую чуть позади от них, ближе к окну. Катя недобро улыбнулась, представляя, как Маня расстроена тем, что это не её к Элу притиснуло. А она была расстроена, в этом Катя не сомневалась. Ничего. Пусть не переживает. Никто тут на её прЫнцА не посягает, это во всём автобус виноват. Встретившись с Марусей глазами, Катя показала ей язык и тихонько захихикала. Маруся на это лишь покачала головой, улыбаясь. Тогда Катя скорчила гримасу и закатила глаза, давая понять, как её достала теснота в автобусе. Потом скосила глаза на Эла и сделала недовольное лицо, словно говоря: меня он достал тем более. Маруся хихикнула.