Улыбка исчезла с лица Кати. Он остался доволен.

Звонок мобильного телефона раздался совсем неожиданно и заставил его отвлечься от мыслей о девушке. Номер телефона был не определен, но Эл помнил, кому тот принадлежит.

- Я слушаю, – ответил он. – Да, конечно, я приеду.

* *

Павел Корсак ходил по краю пропасти. Впрочем, приговор ему был подписан еще в тот момент, когда детектив L впервые переступил порог его квартиры. Уже тогда было ясно, что если Корсак и выпутается из этой истории не пострадав, это можно будет назвать крупным везением. Теперь же угроза стала более ощутимой.

Еще до знакомства с Павлом Эл сказал Алине: “Это дело может стоить жизни. Я не смогу его защитить”. Но девушка тем не менее решилась на отчаянный шаг. Она любит своего дядю, очень любит, это видно. И сейчас, слушая, как Корсак рассказывает ему о недавно произошедшем самоубийстве женщины, Эл думает, как Алина отреагирует, если вдруг что-нибудь случится с ним.

Имел ли право Эл рисковать его жизнью? Чтобы помочь уберечь и их мир от угрозы Киры? Да, имел. Они все здесь жизнью рискуют.

Ему не впервой использовать людей. Павел Корсак не первый, и именно он сейчас может помочь. Выбор невелик. Точнее, его попросту нет. Следователь подобрался к тому, что Эл так ищет. И, не будь они знакомы, Корсак скорее всего за неимением доказательств просто отдал бы это дело в архив. Но, к сожалению, удача не на его стороне. Элу ничего не остается, кроме как направить Павла в нужном направлении. Используя возможности своего положения, тот начнет копать глубже и успеет выведать еще что-либо, прежде чем... скорее всего погибнет от рук Киры. Л... Лайт никогда не позволит просто подобраться к себе. А что может быть проще в данной ситуации, где детектив L находится в самом невыгодном положении, чем убрать с дороги человека, который связывает его с правоохранительными органами страны?

Добираясь до места, где жил Корсак, Эл даже особо не трудился, проверяя, ведется ли за ним слежка. Если бы Кира хотел знать всё о его перемещении, послал бы выполнять эту работу Бога Смерти, который точно не попался бы на глаза даже натренированному внимательному глазу детектива. И который любит яблоки настолько, что помогает Кире в его безумных идеях, забывая порой, что не играет ни на чьей стороне.

Ему известно, что Павел помогает L. Во всяком случае утверждать об этом можно с вероятностью восемьдесят пять процентов, не меньше. Если Корсак жив, то, скорее всего, лишь потому, что пока не сделал ничего, что могло бы быть опасным для Л... Киры. Эл в мыслях назвал себя придурком: сколько еще можно запинаться, мысленно произнося его имя? “Можешь поздравить себя, – подумал Эл, обращаясь сам к себе. – Последнее время из тебя так и хлещет сентиментальность. Не захлебнись ей”.

- Мне кажется, это не самоубийство, – наконец прерывает тишину Эл, отодвигая от себя папку. Он говорит слегка неуверенным тоном, хотя на самом деле его уверенность почти равна ста процентам. Если конечно, он еще что-то смыслит в человеческой психологии. Хотя дело не только в ней.

- Почему ты так думаешь? – тут же интересуется Павел, его глаза загораются едва заметным, но все же фанатичным огнем. Преданный своему делу. Таких людей видно издалека. Они просто фонтанируют эмоциями, когда речь идет о любимом деле. Хорошо, что Павел оказался именно таким.

- Во что утонувшая женщина была одета? – вопросом на вопрос ответил Эл, постучав пальцем по одному из после смертных снимков. – Судя по тому, как, она была одета, она точно не готовилась к смерти. Во всяком случае, не сегодня. Женщина всегда думает о том, как она выглядит. Даже если собирается совершать самоубийство.

- Вот как? – Павел вскинул брови, глядя на него с интересом.

- Она же понимала, что её труп найдут. Уж точно надела бы лучшее белье.

- Эм... ты уверен, что в таком состоянии человек будет думать...

- О том, как будет выглядеть его труп после смерти? Да. Процент намеренно неудачных самоубийств совершаемых лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание больше у женщин. Это говорит о многом. Во всяком случае, так было написано в одной из книг, что я читал, – добавил он напоследок, изображая на лицо чуть неуверенную улыбку.

В глазах Корсака скептицизм, смешанный со снисхождению к неопытному юноше. Но там было и сомнение. Павел хмыкнул.

- Следов насилия на теле нет. В легких обнаружен планктон. Она утонула, – наконец произнес Павел. – Несчастный случай? Это ты хочешь сказать?

В ответ Эл лишь пожал плечами.

- Только не говори, что ей взбрело в голову выехать за город после работы, чтобы поплавать в озере. И она утонула в результате несчастного случая. Не так давно умер её сын. Свидетели все как один рассказывают о её ужасном состоянии все последующие дни. Всё выше перечисленное не оставляет сомнений. А ты выдвигаешь версию на основании не самого сексуального белья, в которое была одета умершая. На основании одного этого... хм... замечания? – Павел мягко улыбается, выжидая более правдоподобных объяснений, которых, очевидно, от него ждал.

Зря он недооценивает это... замечание. Но, конечно, эта причина не единственная. Стопроцентной гарантии нет, что это именно дело рук того, кого он ищет, но интуиция еще ни разу его не обманывала.

- А где, ты говорил, она работала? – как бы между прочим интересуется Эл.

- Гостиница “Минск”, – после небольшой паузы отвечает Корсак.

- Я бы проверил список постояльцев, – говорит Эл, чувствуя, как этими словами вполне возможно практически подписывает человеку по имени Павел Корсак смертный приговор.

* *

С недовольным ворчанием и негромкими проклятиями Катя заглянула под кровать в безуспешной попытке отыскать свой бюстгальтер.

- Наверное, он здесь, – бормотала она себе под нос, перебирая бесформенную бежевую с темно-коричневыми вставками кучу, в которую превратилось съехавшее с кровати покрывало. – Блин, куда же он улетел? О вот! – с победоносным видом она выудила из складок покрывала то, что искала. – Я ж говорила, он здесь. – Улыбнувшись, она отбросила назад мешающие волосы.

- Ты сегодня не в духе, – сказал Денис, рассматривая, как она безуспешно пытается всадить крючок в петельку.

Надо же, наблюдательный какой.

- Я всегда не в духе. Странно, что ты этого раньше не замечал, – иронично ответила Катя, не глядя на парня. Все её внимание было занято лишь попытками застегнуть свой черный бюстгальтер, застежки которого на отрез отказывались поддаваться. – Зараза, – прокомментировала она ситуацию.

В ответ раздался смешок Дэна.

- Сегодня ты была... – он с шумом выпустил из себя воздух, – довольно-таки эмоциональна.

Катя усмехнулась. От Дениса фразу “довольно-таки эмоциональна” можно считать высшей оценкой страстности в постели. Застежка наконец поддалась, и от этого настроение Кати в эту минуту поднялось чуть выше “очень отвратительное”.

- Тогда я не могу понять, чего ты жалуешься, солнце? – прощебетала она, подбирая с пола джинсы. Усевшись на кровать, она не спеша принявшись их натягивать, искоса наблюдая за парнем.

Дэн перевернулся на бок, подпирая голову одной рукой.

- Эх, Катюха. Ты чем-то недовольна.

Катя на мгновение застыла разглядывая противоположную стену со светлыми обоями и громадной картиной, где на темных грозного вида волнах барахтался маленький кораблик, никак не желающий идти ко дну и поклявшийся себе во что бы то ни стало победить в этой схватке. Катя подумала, что, наверное, именно эта жалкая, но гордая посудина есть воплощение её самой и той дурацкой ситуации, в которой она очутилась.

Она повернулась к парню.

- Бедный, бедный Денис, – сказала она. – Кажется, его мужская гордость получила серьезный удар ниже пояса. Да ладно тебе, – Катя фыркнула, вернувшись к своему занятию. – На самом деле, у меня на носу зачет по морфологии растений. А я как обычно ни хера не учила. Писец подкрался незаметно, хоть виден был издалека.

- Нда... – Дэн развернулся на спину и заложил руки за голову. – А я медосмотр на работу пройти не успеваю до распределения.