— Заметь, я ничего подобного не говорил, — ответил Пол. — Но, признаюсь честно, для меня было немного удивительно чуть ли не каждый день видеть в журналах и интернете снимки с подписями: „Никки Рид и Йен Сомерхолдер на ужине“, «Никки Рид приехала на съёмочную площадку „Дневников вампира“, и Йен Сомерхолдер познакомил её с коллегами», „Никки Рид и Йен Сомерхолдер на пробежке“. Что за чертовщина, Никки?

— Думай обо мне, что хочешь, — прошипела девушка. — Меня что, фотографировали с ним целующейся? Мы обнимались в тёмных подворотнях? Хорошо же ты ко мне относишься, если фотография с каждым мужчиной, — тем более, с тем, с которым ты сам дружишь, — заставляет тебя думать обо мне, как о последней шлюхе.

— Не забывай, что на тот момент ты была замужней женщиной, — парировал Макдональд, — и многие твои поступки этому статусу явно не соответствовали, хотя не думаю, что ты сейчас думаешь так же.

— Может быть, мне ещё паранджу нужно было надеть, мистер Макдональд? — с сарказмом спросила Никки.

— Надевай, что хочешь, — выплюнул Пол. — Мне теперь это абсолютно безразлично, потому что впервые за последнее время я полностью с тобой согласен: нам пора развестись. Можешь не волноваться, я дам тебе развод. Детей у нас нет, имущество раздельное, так что этот процесс займёт не больше месяца.

— Какое мудрое решение, — съязвила Рид. — Я рада, что хоть тут ты не стал ставить мне препоны. Этот дом мне не принадлежит, так что в скором времени я уеду.

Пол, кажется, не стал даже дослушивать супругу: он встал из-за стола и, взяв планшет, вышел из кухни. За это время женщина, которую он ещё недавно так сильно любил, перестала вызывать у него уважение, так что ему не хотелось проводить с ней и минуты. У Макдональда было львиное терпение, но даже ему пришёл конец. Он не хотел думать о том, что будет дальше, но чётко понимал, что видеть рядом с собой эту женщину он не хочет.

Несмотря на то, что даже обсудить развод они с Полом не смогли спокойно, Никки почувствовала облегчение. Она знала: с этого момента началась её новая жизнь. Она уедет из душного Лос-Анджелеса — города, который она никогда не любила и в который переехала когда-то только ради Пола. Попробует себя в чём-то абсолютно новом для себя. И, наконец, станет ближе к человеку, в которого безумно влюблена и которому без неё уже тоже очень трудно.

The end of the flaschback

Время шло своим чередом. Точно так же, как и Пол и Торри, Никки Рид и Пол Макдональд, подав документы на развод, вынуждены были ждать шесть месяцев до того момента, как их дело рассмотрят в суде. Заседание было назначено на начало июня, но уже в начале января Никки забрала все свои вещи из дома, который принадлежал её мужу, и уехала из Лос-Анджелеса в Атланту — город, ставший новым местом проведения съёмок „Дневников“ на всю вторую половину сезона. Одним из первых, кому девушка рассказала о переменах в своей жизни был, конечно, Йен. Сомерхолдеру было искренне жаль, что Никки всё-таки решила развестись с Полом, но вмешиваться в их отношения и отговаривать подругу от этого шага он не стал. Новость о том, что Никки хочет уехать из Лос-Анджелеса навсегда, конечно, немало удивила Йена, но он, как и подобает надёжному другу, поддержал девушку в её намерениях. По сути, Никки ныряла в омут с головой, переезжая жить в город, где она практически никого не знала, и который был для него совершенно незнакомым. Однако рядом был Йен. Вместе с ним они в январе искали новое жильё в Атланте. Именно Йен помогал ей первое время обустраиваться на съёмной квартире и поддерживал после расставания с Макдональдом, из-за которого, как думал Сомерхолдер, девушка сильно переживала. Однако в Атланту Никки переезжала не только ради Йена: для неё переезд в совершенно незнакомый город был отличным шансом начать жизнь с чистого листа, о чём она мечтала ещё до развода с Полом.

Наступила весна, и с приходом солнечных дней многие члены съёмочной группы заметили, что у старых друзей Пола, Йена и Нины будто бы открылось второе дыхание. Впервые за долгое время ребята из каста видели их настолько счастливыми и энергичными. Работа с таким настроем, конечно, шла на лад, что не могло не радовать руководство и самих актёров. Пол, Йен и Нина пока не до конца понимали, что с ними происходит, но чувствовали, что начинают в своих жизнях новую страницу. Сильнее всего это ощущал Пол, которому судьба дала ещё один шанс удержать то, что они с Торри чуть было не разрушили. Теперь Василевски приглашал на свидания собственную жену, вместе они оправдывались перед покупателями их общего дома на Голливудских холмах, внезапно отказавшись продолжать оформление бумаг на его продажу, а совсем недавно на их пальцах вновь заблестели обручальные кольца. „Виной“ всему этому послужили… Законы США и обыкновенная простуда.

Подав документы на развод ещё в июле, Пол и Торри были вынуждены ждать слушания дела ещё шесть месяцев. За это время они уладили вопросы о разделе имущества и выставили на продажу особняк на Голливудских холмах. К удивлению их общих друзей, Пол и Торри после того, как приняли решение развестись, стали общаться чуть ли не больше, чем когда состояли в браке. Как-то в разговоре с другом Йен шутливо подметил: „Правильные всё-таки в США законы. Ещё пара месяцев — и вы с Торри о разводе вообще забудете, и начнёте снова жить вместе.“ Тогда Пол лишь усмехнулся в ответ, но уже через пару месяцев вспомнил о фразе Йена.

Flaschback

Январь 2014 года, Лос-Анджелес, дом Пола Уэсли и Торри Девито.

Слушание дела о разводе было назначено на январь. Это время очень удачно совпало с зимним хиатусом, так что и у Пола, и у Торри было время для того, чтобы заняться наконец бракоразводным процессом. Первое заседание в суде было назначено на 6 января. В Лос-Анджелес к жене Пол прилетел 4 января и застал её не в самом лучшем состоянии: аккурат под новый год Торри умудрилась подхватить грипп и уже несколько дней не вставала с постели.

— Почему ты сразу не вызвала врача? — сокрушался Пол, размешивая в воде порошок с противовирусным, прописанным врачом бригады „Скорой помощи“, которую он вызвал, поняв, что у его пока что жены температура 39.8.

— Я не знала, что дело примет такие обороты, — слабо ответила девушка. — Ты же знаешь, что я практически не обращаюсь к врачам. Я думала, что всё пройдёт после того, как я отлежусь пару дней.

Пол протянул стакан с разведённым в воде лекарством жене. Та приподнялась на локтях и залпом выпила его.

— Тебе нужно беречь себя, — проговорил Уэсли. — Не хотелось бы, чтобы ты провела все рождественские и новогодние каникулы в постели с температурой.

— Не волнуйся за меня так, — улыбнулась Торри. — Через пару дней буду как новенькая. Ты бы держался от меня подальше, а то ещё заражу тебя… Сам-то хочешь проваляться с гриппом эти две недели? — рассмеялась она.

— Я гриппоустойчивый, — с улыбкой ответил Пол. — Одну я тебя здесь в таком состоянии всё равно не оставлю.

Девушка посмотрела на мужа, и в этот момент их взгляды встретились. В безумно тёплых зелёных глазах Пола была плохо скрываемая тоска, но только сейчас Торри поняла, с какой нежностью, заботой и любовью на неё смотрит тот человек, эта встреча с которым, вероятно, должна была стать одной из последних. Она скучала по нему и не боялась себе в этом признаться. Они были друзьями задолго до того, как начали встречаться, и сейчас, готовясь попрощаться навсегда, всё ещё оставались друг для друга близкими людьми.

— Спасибо тебе, — только и смогла прошептать девушка, почувствовав вдруг, как сильно она хочет спать: начал действовать препарат, прописанный врачом.

Пол ничего не ответил, а лишь улыбнулся и накрыл её тёплым пледом, который лежал неподалёку.

Уэсли ещё некоторое время сидел в гостиной и, как заворожённый, наблюдал за спящей женой, чего раньше никогда не делал, сам не понимая, почему он не может уйти, например, на кухню и попить чаю, или лечь поспать в комнате.

„Какой же ты идиот“, — с грустью говорил себе Пол. — „Ты же так сильно любишь её… Так почему бы не попытаться удержать своё счастье? Хотя бы один раз в этой грёбаной жизни.“