Прийти в себя болгарка смогла только утром. Чувствуя странную боль в руке, Нина с трудом открыла глаза. Сфокусировать взгляд было сложно — перед глазами всё плыло. Живот уже не болел так сильно, однако неприятные тянущие ощущения всё же остались. Наконец девушка поняла, что находится в больничной палате: высокие потолки, белые стены, яркий свет, заливающий всё помещение, капельница с катетером, от которого, по всей видимости, и болела рука. На соседней койке Николина увидела сидящего, согнувшись и облокотив руки на колени, старшего брата, читающего что-то на телефоне.

— Сандро, — слабым голосом произнесла она.

Парень сразу же оторвался от чтения и встал, подойдя ближе к сестре.

— Слава Богу, очнулась, — сказал он. — Напугала же ты нас всех, Нинс.

— Вы с мамой провели здесь всю ночь? — спросила Добрев.

— Да, — ответил брат. — Как же тебя можно было оставить. Ни мы, ни врачи ни могли подумать, что всё настолько серьёзно.

Нина безуспешно пыталась сконцентрироваться на своих мыслях, но в ушах стоял шум, а голову будто бы стягивало обручем, что не позволяло брюнетке сосредоточиться.

— Глупый, конечно, вопрос, но что со мной было?

— Я не разбираюсь в «женских» диагнозах, — рассеянно пробормотал Сандро. — Сейчас как раз придёт врач и всё тебе объяснит, они с мамой разговаривают в коридоре. Общими словами — у тебя открылось сильное кровотечение, это было связано с твоими болями. Была угроза сепсиса, но она миновала, к счастью. Но ситуация по-прежнему остаётся серьёзной. Несколько дней тебя точно продержат в госпитале под контролем специалистов. Нинс, наверное, сейчас не время такое спрашивать… Но я не могу этого не сделать. Прости меня за это, я должен знать… Прошу, пообещай, что ответишь честно.

— Да, конечно, — слабо кивнула Нина.

— Это Йен тебя заставил? ..

Сначала Нина не поняла, о чём говорит Сандро, но уже через несколько секунд почувствовала, как её руки холодеют. В её сознании наконец сложилась более или менее полная картина произошедшего, и Нина поняла, что появившиеся проблемы со здоровьем — последствия аборта. И именно об этом спрашивал Сандро. Получается, что и мама, и брат обо всём узнали… Нина хотела этого меньше всего не только потому, что не хотела никого посвящать в случившееся — даже родных, но и потому, что прекрасно знала: родители будут безумно за неё волноваться. Тем не менее, Николина понимала: отрицать что-то и пытаться хитрить уже бесполезно.

— Если это так, — продолжил Александр, — я набью ему морду, я клянусь.

Нина посмотрела на брата и увидела, как он стиснул зубы. В его карих глазах, кажется, в этот момент почти почерневших, горел огонь ненависти, и было заметно, что он с трудом сдерживается, чтобы не закричать.

— Поэтому я здесь, да? — спросила Нина.

— Да, — кивнул Сандро. — Это из-за аборта.

Добрев громко вздохнула и попыталась подняться на локтях, чтобы присесть.

— Сандро, Йен тут не причём, — наконец сказала Нина. — Я ему даже ничего не сказала о своей беременности. Ему рассказала Кэндис в тот день, когда я сделала операцию. Я призналась ему во всём… Мы расстались именно из-за этого.

Девушке было трудно говорить из-за общей слабости, но эти слова она постаралась произнести как можно быстрее, потому что они причиняли ей невероятную боль. Она боялась снова вспомнить обо всём произошедшем. Брат ничего не успел ответить. Нина вдруг взяла Александра за руку и посмотрела ему в глаза, из последних сил сдерживая слёзы.

— Сандро, умоляю тебя, не спрашивай больше ни о чём. Говорить об этом для меня смерти подобно, правда. Поэтому я не хотела рассказывать об этом вам. Последнюю неделю я провела в личном аду, и кажется, я начинаю сходить с ума…

— Прости, — прошептал парень. — Я больше ни о чём не спрошу. Только не волнуйся, всё будет хорошо, слышишь? Мы рядом.

Сандро сел на корточки и большим пальцем левой руки аккуратно вытер слезу, покатившуюся по щеке сестры. В этот момент в палату почти неслышно вошла Микаэлла, а за ней — лечащий врач Нины, высокий седой мужчина лет пятидесяти.

— Доброе утро, мисс Добрев, — вежливо поздоровался он, кивнув девушке. — Я ваш лечащий врач, меня зовут Ричард Оулдридж, я буду заниматься вашим лечением на протяжении ближайшего времени.

— Приятно познакомиться, — слабо отозвалась Нина.

— Доченька, как ты? — спросила Микаэлла.

— Мне уже лучше, спасибо, — ответила Нина, переведя дыхание и убрав прядь волос за ухо.

— Боли больше не беспокоят? — поинтересовался врач.

— Я не могу назвать это болями. Скорее просто неприятные ощущения, которые вполне терпимы по сравнению с тем, что было ночью.

— Дай Бог, чтобы произошедшее сегодня ночью с Вами больше никогда не повторилось, — сказал врач.

— Доктор, что со мной было? — осторожно спросила Нина.

— Нина, мы выйдем с мамой на пару минут попить кофе, хорошо? — обратился к сестре Сандро перед тем, как начался её диалог с врачом. — Думаю, что вам будет комфортнее поговорить наедине.

— Если что, мы тут, почти за углом, — сказала Микаэлла, указав рукой за дверь.

— Да, конечно, — кивнула Нина. — Так что со мной было, доктор? — обратилась она к врачу, когда брат и мама вышли за дверь.

— Не буду сыпать медицинскими терминами, чтобы не запутать Вас, — ответил Ричард. — Если говорить понятными пациентам словами, то у Вас произошло инфекционное заражение после прерывания беременности. Отсюда были и боли, и сильное кровотечение, которое открылось уже здесь, в госпитале. Симптоматику купировать удалось, но причина ещё не устранена, поэтому Вам придётся пройти курс лечения после выписки. Но пока Вам следует остаться под присмотром врачей и провести в госпитале ещё три-четыре дня, потому что, помимо основного заболевания, у Вас резко упал гемоглобин и другие показатели крови — сейчас ваш организм особенно ослаблен. Даже после осмотра невозможно воссоздать чёткую и ясную картину заболевания, поэтому сейчас, если позволите, я задам Вам несколько вопросов, хорошо?

Нина обессиленно кивнула, опустившись снова на подушку.

— Беременность была первая?

— Да.

— Когда была произведена операция? Изменений в состоянии не замечали?

— Пять дней назад. С тех пор абсолютно ничего не беспокоило.

Врач быстро записывал что-то в бланке и кивал.

— Мисс Добрев, — обратился он к девушке. — Сегодня ночью Вы поступили к нам в тяжёлом состоянии, и думаю, ваш брат уже рассказал Вам, что всё могло закончиться гораздо хуже. Поэтому мой врачебный долг — рассказать сейчас Вам о возможных последствиях заболевания.

Внезапно Нина, до этого момента внимательно слушавшая господина Оулдриджа, перебила его.

— Доктор, я смогу иметь детей в будущем? — спросила она.

— Именно об этом я сейчас и хотел с Вами поговорить, — ответил врач. — Думаю, в том медицинском учреждении, где Вам сделали операцию, Вас уже предупреждали о том, прерывание первой беременности может обернуться бесплодием.

Добрев слушала врача и думала только об одном: чтобы только не оказалось так, что забеременеть она больше никогда не сможет. Нина почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.

— Сейчас угроза этого заболевания появилась и у Вас. Но на данный момент говорить именно о бесплодии нецелесообразно. Однако в вашем случае всё складывается так, что Вам лучше постараться родить ребёнка до тридцати лет, если Вы хотите иметь детей, потому что вследствие перенесённого аборта и осложнений в виде инфекционного заражения шансы забеременеть и родить здорового малыша с каждым годом будут только падать. При этом беременеть в ближайшие 12-15 месяцев Вам противопоказано. Ваш организм перенёс колоссальный стресс, и ему необходимо восстановиться.

Нельзя сказать, что прогнозы врача были исключительно позитивными, но Нина немного успокоилась и облегчённо вздохнула: самая большая беда её пока миновала. Она ещё сможет стать мамой.

Оулдридж продолжил.

— И я должен предупредить Вас, Николина: если по истечении этого срока беременность всё-таки наступит, путь один — сохранять ребёнка вне зависимости от обстоятельств, потому что ещё одной операции ваш организм просто не выдержит.