— Сандро, спасибо тебе, — сказала девушка. — Я очень тебя люблю, мой лучший старший брат.

Парень улыбнулся.

— Я тоже тебя люблю, Нинс, — ответил он и прижал девушку к себе. — И прежде всего я хотел бы, чтобы эти две недели стали для тебя верным путём к успокоению и увели от всех проблем и дурных мыслей. Поэтому, если моя помощь в этом понадобится тебе, смело проси. — тут парень сделал паузу, но затем продолжил. — Если что, я сегодня абсолютно свободен.

Нина на несколько секунд задумалась, посмотрела в потолок, а потом сказала:

— Ты ведь помнишь наш вчерашний разговор о Хай-парке? — спросила она.

— Да, — кивнул Сандро. — Идём сегодня кормить белочек? — улыбнулся он, угадав ход мыслей сестры.

— Да! — громко сказала Николина и встала с кровати. — Да здравствует новый день, который мы сделаем прекрасным!

Сандро облегчённо выдохнул. Конечно, и он, и Нина понимали, что подобные заявления сейчас скорее служат самоуспокоением и самоубеждением. Но Александр знал, что, если не давать сестре надолго оставаться наедине со своими мыслями, не позволять ей окончательно выпасть из привычного для неё ритма жизни, то переносить всё случившееся ей будет легче, поэтому был уверен, что эта маленькая ложь самим себе будет во благо. Поэтому Александр, оставив сестре время на то, чтобы умыться, переодеться и позавтракать, ушёл собираться.

Впервые за долгое время в Торонто выглянуло солнце, хотя в городе и было по-прежнему холодно. Этот воскресный день Нина и Сандро провели вместе. Брат и сестра долго гуляли по Хай-парку, вспоминая детство и делясь друг с другом тем, что произошло с ними за те девять месяцев, что они друг друга не видели. Поначалу Нина почти не улыбалась, хотя и с энтузиазмом поддерживала беседу, и Александру, привыкшему к тому, что она всегда смеётся и шутит, было неуютно, но постепенно старшему брату, знавшему все её слабости и всё то, что она любит, удалось «растормошить» болгарку, стереть барьеры и вернуть в их общение непринуждённость и теплоту. Поэтому Нина и Александр за разговорами даже не сразу вспомнили о главной цели своего визита в парк — забавных грызунах, шустро бегавшим по парку в поисках щедрых людей, у которых с рук можно было бы поесть орехов или ещё чего-нибудь вкусного.

— Эй, Нинс, смотри, — с искренним восторгом, но очень тихо, чтобы не спугнуть зверька, обратился к сестре Сандро, увидев, как одна из таких белок подбежала к девушке совсем близко, пока она фотографировала на камеру смартфона красивый вид парка. — Осторожно, она прямо рядом с тобой.

Нина аккуратно повернулась и посмотрела себе под ноги: около неё сидела небольшая белка с коротким жёстким мехом ржавого оттенка и с пушистым тёмно-коричневым хвостом. Как ни странно, обычно пугливый зверёк в этот раз совсем не побоялся подойти к людям настолько близко. Нина широко улыбнулась и аккуратно села на корточки. Шум спугнул грызуна, белка отбежала на несколько метров и замерла на месте, смотря на Сандро и Нину своими чёрными глазками-бусинками.

— Эй, не пугайся, — ласково позвала болгарка. — Смотри, что у меня для тебя есть. — с этими словами девушка аккуратно вытащила из кармана куртки небольшую горстку душистых кедровых орешком. Увидев это, белка, по всей видимости, напрочь забыла о своём страхе, потому что уже в следующее мгновение она снова побежала к Нине и взяла небольшой орех в лапки, заставив её и Сандро рассмеяться.

— Помнишь, как мы в детстве каждый день ходили сюда и тратили половину карманных денег на орехи? — спросил парень.

— О да, — ответила Нина, протягивая белке руку, в которой держала орешки. — Странно, мне казалось, что за годы жизни в Торонто мы с тобой исследовали каждый уголок этого парка, и нам знакомо здесь каждое деревцо. А сейчас я открываю здешние места для себя будто впервые. Например, тот пруд, — Нина указала свободной рукой куда-то вдаль. — Я его здесь никогда не видела.

— Ты что! — воскликнул Сандро. — Когда тебе было лет пять, я тебя отсюда вытаскивал, потому что ты нырнула в него, увидев красивую кувшинку. Ох и испугался же я за тебя тогда… Родители нас не ругали, но я ощущал сильнейшее чувство вины за то, что не углядел за тобой, и долго себя корил. Наверное, ты просто забыла, — сказал брат, — потому что мы действительно отлично здесь ориентировались. Ничего, сегодня прекрасный день для того, чтобы всё вспомнить, — улыбнулся парень.

— Точно, я действительно вспомнила! — сказала Нина и, забыв о том, что с белками нужно вести себя тише, чтобы не спугнуть их, щёлкнула пальцами, отчего грызун отскочил в сторону. — Ой, прости, малыш, — сказала болгарка, увидев, что белка уже находится на расстоянии нескольких метров от неё. — Я не хотела тебя напугать. Иди сюда.

На этот раз зверёк не решился подойти к болгарке снова, и вскоре белка убежала в поисках новой добычи в виде орешков щедрых посетителей парка.

— Эх ты, эмоциональная особа, — рассмеялся Сандро, обняв сестру. — Белки — это дело тонкое, — шутливым тоном сказал он и поднял указательный палец вверх, как строгий учитель.

— Мне простительно, я же тебе говорила, что уже лет пять этого не делала, — хохотнула Нина.

— Тебе вообще многое простительно, — улыбнулся Сандро.

— Да брось, — махнула рукой болгарка, но, передумав, внимательно посмотрела на старшего брата и сказала: — Хотя… Многое, говоришь?

— с этими словами девушка достала смартфон. Александр вспомнил о страсти сестры к фотографированию и засмеялся. — Не смейся, — театрально надула губы Нина. — Я должна сделать селфи со старшим братом! Тем более в таком красивом месте. Ты не любишь фотографироваться, я знаю, но…

— Да я не против, — улыбнулся Сандро. — У нас и правда в последнее время мало совместных фото.

Нина, кивнув, включила на телефоне фронтальную камеру, они вместе с Сандро улыбнулись и через несколько секунд увидели тёплую милую фотографию.

— Встреча увековечена, можно спать спокойно? — рассмеялся брат.

— Именно, — кивнула Нина. — Надо будет создать отдельную папку для наших с тобой фото.

— Ага, и добавлять по одному раз в десять месяцев, — хохотнул Александр. — Лет через пятнадцать нехилая коллекция получится.

— Вот всегда ты такой, — ответила Николина и шутливо пнула брата в живот. — Съёмки «Дневников» ведь не будут длиться вечно.

— Но ты вечно будешь актрисой, — улыбнулся Сандро. — Да ладно, Нина, я же шучу. Не принимай всерьёз.

— Я и сама по вам всегда скучаю, когда нахожусь вдали от дома, да ещё и так долго, — ответила болгарка. — Поэтому я очень надеюсь, что в следующем году всё изменится, потому что Джули обещала обсудить с продюсерами коррекцию графика съёмок. «Дневники вампира» — уже устоявшийся проект, рейтинги стабильно высоки, поэтому теперь нет нужды гнаться за 20-часовыми съёмками в попытках включить в серии как можно больше эпизодов. Да и ребята тоже не в восторге от расписания — например, Кэндис и Пол. Понятно, что всем хочется проводить с семьями больше времени, особенно если они находятся в разных городах.

— Надеюсь, ваше руководство решит этот вопрос, — кивнул брат. — А то ты так «Оскар» получишь, а я из новостей узнаю, — парень снова захохотал.

— Думаю, если такой день настанет, ты узнаешь об этом скорее из «Инстаграма», потому что я захламлю ленту тысячей селфи со статуэткой с разных ракурсов, — рассмеялась она.

— Узнаю сестрёнку, — улыбнулся Сандро.

— Слушай, Сандро, ты не проголодался? — вдруг спросила Нина.

— Есть такое, — кивнул парень. — А ты?

— Слона бы съела, — улыбнулась Добрев. — Я помню, здесь неподалёку ведь было кафе «Америка»? Там очень вкусные чизкейки. Сходим?

— Пошли, конечно, — согласился Александр, и брат с сестрой направились к выходу из парка, чтобы перекусить чем-нибудь в кафе.

У Йена, в отличие от Нины, несмотря на окончание съёмок, следующие две недели были загружены: Сомерхолдер продолжал работу со своим благотворительным фондом. Йен надеялся, что любимая работа поможет ему немного отвлечься, но ошибался. Он стал очень нервным, подолгу не мог сосредоточиться на чём-то и из последних сил держался, чтобы не срывать зло на окружающих. По натуре своей Сомерхолдер был таким же вспыльчивым, как и Нина, но именно она удивительным образом, несмотря на свой взрывной характер, помогала ему обрести спокойствие и стать более сдержанным. Сейчас же рядом с Йеном не было никого, кто мог бы сдерживать его, и он чувствовал, что ему этого очень не хватает. Свои ощущения он старался не связывать с Ниной, пытаясь убедить себя в том, что сейчас ему просто необходим рядом хороший друг, с которым можно было бы выпить виски и поговорить о чём-нибудь отвлечённом. Такой друг рядом с Йеном был — это Пол. Его поддержка для него была неоценима, в этот трудный для Йена период они, будучи лучшими друзьями, сблизились ещё больше, но легче от этого Сомерхолдеру не становилось. Йен сам себе боялся признаться, что без Нины ему тяжело. Можно назвать это привычкой, привязанностью, как угодно, но он не понимал, что на самом деле это — всё ещё любовь. Никакого шага от любви до ненависти в тот злополучный вечер он так и не сделал, хоть ещё и сам этого не понимал. Йен выдавал желаемое за действительное, когда рад был осознать, что он вроде бы к Нине ничего и не чувствует, кроме отвращения и ненависти, а потому спокойно смог уехать из их общего дома. Сомерхолдеру действительно до боли неприятно было думать о случившемся и о том, что сделала Нина — такой поступок принять он не смог бы никогда. И, конечно, нельзя сказать, что Йен простил Нину — это было не так. Злость всё ещё бушевала в нём, и неизвестно, сколько времени должно было пройти, прежде чем она успокоится. Но всё ещё существовала тонкая нить, которая крепко держала его душу где-то рядом с Ниной. Он всеми силами старался порвать эту связь, но сделать этого пока не мог. В его душе удивительным образом отвращение и злость сосуществовали с тоской по этой хрупкой девушке… А может быть, по тому, что между ними было.