Микаэла улыбнулась и погладила дочь по волосам.

— Девочка моя, — прошептала она. — Это же прекрасно! А Йен знает?

— Да, — кивнула болгарка. — Одно я знаю точно: нашему сыну или дочери невероятно повезло с отцом. Йен по-настоящему счастлив: ты же знаешь, как он об этом мечтал.

— А ты? — спросила женщина, пристально посмотрев дочери в глаза.

— Эта новость была неожиданной для меня, но я пребываю в эйфории, — призналась Нина. — Хотя мне немного страшно.

— Чего ты боишься? — насторожилась Микаэла.

— Мне постоянно кажется, что мы с ним практически ничего не знаем о детях, — объяснила девушка. — Мне пока трудно представить жизнь, в которой у нас с ним будет малыш. Это странное ощущение, ведь с нами жила Амели, и мы уже имеем представление обо всех трудностях, связанных с появлением ребёнка.

— Это нормальное чувство, — заверила мать. — Одно дело воспитывать малыша какое-то время, а другое — быть с ним постоянно и один за другим проходить этапы его развития. Вам будет легче, если каждый из вас будет осознавать, что он не один и всегда может рассчитывать на помощь со стороны своего партнёра. Именно сейчас вы почувствуете наиболее сильно, что вы теперь — действительно семья. А опыт придёт со временем. И помни: старшее поколение всегда может прийти на подмогу, — улыбнулась Микаэла, поцеловав дочь в лоб.

— Спасибо тебе, мамуль. Не могу представить, что бы я делала без тебя и твоей поддержки? — с нежностью сказала Нина.

— Знаешь, — вдруг произнесла женщина, — я только что поняла, что проиграла Николаю сто баксов.

— Что? — со смехом переспросила Добрев.

— Когда вы с Йеном прилетели в Торонто после того, как снова начали встречаться, он сказал, что через год-полтора вы уже будете готовиться к свадьбе и, возможно, расскажете о том, что скоро у вас будет ребёнок. Я не сильно верила в его экстрасенсорные способности, и этот хитрец поспорил со мной на сто долларов, что именно так всё и будет! Так нечестно, он даже время угадал…

Николина засмеялась вновь.

— Надо пойти, обрадовать папу, — сказала она.

— Ещё бы. У него сегодня двойной праздник! — воскликнула Микаэла, и они вместе с Ниной вышли из гостиной, чтобы рассказать обо всём Николаю.***

Наступил март, и, как только актёров отпустили на заслуженный отдых, Йен первым же рейсом вылетел в Торонто. За это время он успел сильно соскучиться по Нине, и провести с ней пусть даже всего пару недель было для него настоящим подарком. Однако эта поездка принесла ему совсем не то, чего он ожидал: они виделись достаточно редко, так как Нина целыми днями пропадала на съёмках и домой зачастую возвращалась далеко за полночь, а иногда и вовсе оставалась ночевать в трейлере. Но даже те редкие минуты, которые они могли провести вместе, доставляли им удовольствие отнюдь не всегда: всё чаще между ними стали происходить мелкие ссоры, оставлявшие неприятный осадок. Йена не устраивала одержимость Нины карьерой, он переживал за её здоровье, потому что видел, что она работает на износ, а болгарка воспринимала это как попытки контролировать её. Однако самое сильное впечатление на Сомерхолдера произвёл разговор с Ниной, который произошёл между ними в первый же день его пребывания в Канаде.

Flashback

— Подготовка к свадьбе у нас идёт как-то медленно, — сказал Йен, обнимая Нину сзади и целуя в шею, — но сейчас, думаю, у нас появился отличный стимул для того, чтобы ускорить процесс и пожениться в ближайшее время, — улыбнулся он.

Добрев высвободилась из его объятий и удивлённо посмотрела на него.

— Идти к алтарю с пузом? Ну нет, Смолдер, извини, это не для меня, — фыркнула она.

— Нин, ты чего, — пробормотал Йен, и его губы изогнулись в полуулыбке: он и сам не верил, что это ему говорила она.

— Свадьба и беременность для меня — вещи несовместимые, — абсолютно серьёзно сказала болгарка, отойдя от Сомерхолдера и присев на софу. — Толком ни потанцевать, ни выпить, даже не слетать в медовый месяц. Какой смысл в таком празднике?

Йен смотрел на девушку и не знал, что ответить: её поведение сильно удивило его.

— Кто просит устраивать свадьбу на большом сроке? — наконец сказал он. — Можно всё сделать и сейчас.

— Ты же сам понимаешь, что сейчас это просто нереально, — ответила Нина. — У меня съёмки закончатся не раньше мая. У тебя, кстати, тоже. У нас с тобой и так хлопот по горло: одна постройка дома чего стоит.

Сомехолдеру просто хотелось схватиться за голову и спросить девушку: «Что за ерунда?», но он держал себя в руках, хоть и пребывал в полном замешательстве.

— Ладно, — рассеянно пробормотал он. — Значит, займёмся этим после рождения ребёнка.

— Не думаю, что тогда у нас останутся силы заняться организацией свадьбы, — сказала Нина. — Кроме того, Йен, подумай сам: родится малыш, с кем мы его оставим? Наши родители должны праздновать с нами. Няне такого маленького я точно не доверю. Взять ребёнка на свадьбу? Это мероприятие точно не для детей младше двух-трёх лет. Мы сами не отдохнём и его измотаем. И это будет уже не праздник, а нервотрёпка с мыслями о том, когда же это всё закончится.

Слова Нины звучали настолько категорично, что Сомерхолдер задумался: а таковы ли на самом деле причины такого нежелания болгарки выходить замуж — по крайней мере, в ближайшее время? Может быть, у неё есть другие мотивы… Только вот какие? Она не раздумывала ни минуты, когда Йен предложил ей стать его женой и с энтузиазмом рассказывала ему, какой видит их семью. Что могло измениться за такой промежуток времени, он не понимал.

— Нин, мы же не будем жить всю жизнь в гражданском браке, — сказал он, но его голос прозвучал несмело.

— Я понимаю, — ответила болгарка. — Но, Йен, сейчас для свадьбы уже не время. Совсем скоро у нас будут совершенно другие хлопоты. Помнишь, ты сам всегда говорил, что штамп в паспорте для отношений абсолютно не важен, если люди чувствуют, что стали друг другу родными.

Йен молча стоял перед Ниной, скрестив руки на груди и смотря куда-то сквозь неё.

— В таком случае я даже не смогу дать ребёнку свою фамилию, — наконец проговорил брюнет.

— Вот с этим точно как-нибудь разберёмся, — сказала девушка.

— Я просто хочу называть тебя своей женой, — произнёс Сомерхолдер, взглянув на возлюбленную.

Нина встала с софы и дотронулась рукой до его щеки, поняв, что немного перегнула палку и была слишком резка с ним.

— Я давно считаю тебя своим мужем, — прошептала она. — Посмотри, Йен: мы с тобой давно стали единым целым. И сейчас наши жизни оказались связаны навсегда, потому что ты — отец моего ребёнка. Без свадьбы, брака и остальных формальностей. Это действительно ценно.

Брюнет хотел что-то ответить ей, но в этот момент Нину позвала Микаэла, и она поспешила уйти, чтобы помочь маме, оставив его наедине со своим тяжёлыми мыслями.

The end of the flashback

Нина озвучила то, о чём подумал Йен, когда только узнал о её беременности, но эти слова почему-то не успокоили его, и даже наоборот, вселили какое-то недоверие, потому что звучали, скорее, как отговорка, и напоминали фразу: «Я уже забеременела, куда я теперь от тебя денусь?» Ещё не раз Сомерхолдер прокручивал в голове этот разговор, пытаясь убедить себя в том, что Нина действительно просто хочет погулять на свадьбе, будучи независимой от своего физического состояния, но сомнения грызли душу всё сильнее, а задать напрямую вопрос «Ты боишься?» он не осмеливался, чтобы не поссориться вдрызг. С того самого дня Йен ощущал какое-то неприятное чувство, которое было сродни обиде: ему казалось, что Нина не была в нём достаточно уверена и именно поэтому откладывала свадьбу. Фраза её матери о том, что теперь они станут друг другу ещё ближе в их случае не оказалась правдивой: сами того не замечая, постепенно, день за днём, ребята начали друг от друга отдаляться.

====== Глава 50 ======

— Йен, ты не видел мой клатч? — собираясь на съёмки, Нина быстрыми шагами мерила комнату, озадачено заглядывая, кажется, в каждый её уголок, пока Сомерхолдер переписывался со своими коллегами по ISFoundation. Это утро в доме Добревых было суетным: Микаэла и Николай точно так же, как и Нина, со вчерашнего вечера постоянно искали какие-то вещи, которые уже несколько раз исчезали из виду в самый нужный момент: на выходные родители Нины планировали уехать в Скарборо — небольшой городок под Торонто, находящийся на берегу Северного моря и завораживающий своими видами первозданной, не тронутой человеком природы даже искушённых туристов, и поэтому сейчас находились на стадии сборов.