— Да это понятно, — сказал Микаэлла. — Ну не знаю, после такого перерыва…

— Спорим на сто долларов? — с энтузиазмом спросил Николай.

— Что? — хохотнула его жена.

— Что через год, максимум полтора-два Нина и Йен точно поженятся. А может быть, даже и меньше.

— Слушай, они только помирились, не забегай вперёд. Я очень счастлива за них и очень хочу, чтобы Нина была с Йеном, но о свадьбе я бы пока говорить не стала. У Нины сейчас другие приоритеты, и вряд ли они изменятся в ближайшее время. Она даже в Торонто прилетела потому, что у неё прослушивание.

Николай с вызовом в упор посмотрел на Микаэллу, скрестив руки на груди. Она закатила глаза и вздохнула.

— Именно через полтора-два года? — спросила она.

— Да. Не больше. Предложение сделает месяцев через шесть-семь.

— Ты бы еще дату точную назвал, ага, — фыркнула Микаэлла.

— Сама узнаешь.

В помещении ненадолго повисла пауза, но вскоре её прервала мать Нины.

— Ладно, спорщик, — неожиданно с энтузиазмом сказала она. — Иду на это только ради того, чтобы показать тебе, что ты в своей уверенности не всегда прав.

— Попросим Александра, чтобы разбил, когда придёт, — сказал Николай, подмигнув жене.

Утром Нина проснулась с ясным чувством того, что куда-то опаздывает. Болгарка распахнула глаза и взглянула на часы на прикроватной тумбочке: было семь утра. Нина успокоилась, поняв, что сейчас находится дома и что ей никуда не нужно спешить. Однако появился другой вопрос. Спросонья Добрев никак не могла понять, как сейчас могло быть только семь часов: они с Йеном прилетели в Торонто в шесть, ещё около полутора часов заняла дорога до дома.

— Доброе утро, соня, — рассмеялся Йен, увидев, что девушка уже не спит, и целуя в лоб.

— Йен, сколько мы спали? — пробормотала Добрев, ответив на поцелуй.

— Ты спала, — со смехом поправил Сомерхолдер. — Со вчерашнего утра.

— Я спала 24 часа?

— Получается, что да, примерно.

— Господи, я не спала столько времени уже года три-четыре… Какой же это кайф! — воскликнула Нина, распластавшись по кровати и снова закрыв глаза. Полежав в такой позе не больше пары секунд, она свернулась калачиком и положила Йену голову на грудь.

— Удивительно, — сказал он, — я сплю с девушкой в кровати… Действительно просто сплю! В шортах и носках. Да и ты тоже одета…

Нина рассмеялась.

— Выздоравливайте быстрее, мистер Смолдер-холдер, — заговорщицким тоном произнесла она, — чтобы мы могли поскорее наверстать упущенное.

— Клэмптон сказал, что мне ещё месяц по ночам можно будет только кроссворды разгадывать, — фыркнул Йен.

— Значит, будем разгадывать вместе, — хохотнула Нина. — Кстати… Странный у тебя комплект одежды для сна, — со смехом сказала она.

— В Торонто холодно с утра! Я носки надел, быстро согрелся и снова снял, — на полном серьёзе ответил Йен, вызвав у болгарки новую волну смеха. — Ну что ты смеёшься?

— Ничего-ничего, — едва сдерживаясь, ответила Нина. — Просто ты, шорты и носки… Ну прямо завидный холостяк, — захохотала она. — Ты ведь не взял с собой ничего из одежды… Сам напросился, сегодня же пойдём по магазинам!

— О нет-нет-нет, я лучше буду в шортах и носках, чем снова обойду все известные торговые центры Торонто, — рассмеялся Йен. — И я не такой уж и холостяк, кстати.

Нина улыбнулась и потянулась к Сомерхолдеру, чтобы его поцеловать, а затем снова положила голову ему на плечо. Слушая размеренное дыхание возлюбленного и слыша ровный стук его сердца, она неспешно выводила кончиками пальцев невидимые узоры на его груди. Коснувшись продолговатого шрама, который остался у Йена после операции, Нина почувствовала, как у неё замерло дыхание: ей показалось, что за доли секунд перед ней в её сознании предстали все те страшные мгновения, когда Йен умирал у неё руках, когда ежедневно, отправляясь к нему в госпиталь, она думала только об одном: чтобы он, как и прежде, встретил её с улыбкой, пусть и слабой, но такой дорогой и нужной ей, чтобы убедиться, что он ещё борется, что ещё есть шанс выкарабкаться. И тем ценнее сейчас для неё были эти минуты, которые она проводила вместе с Йеном.

Сомерхолдер взял руку Нины и прижал её к губам.

— Сколько времени ты планировала провести в Торонто? — вдруг спросил он.

— Прослушивание пройдёт быстро, — отозвалась Нина. — Но я бы хотела побыть с семьёй.

— Через месяц съёмки «Дневников» возобновляются, — сказал Йен. — Может быть, то, что я сейчас скажу, будет звучать очень эгоистично, но… Знаешь, сильнее всего я хочу, чтобы ты поехала со мной. Или хотя бы приехала, когда освободишься.

Нина улыбнулась.

— Учитывая нашу работу и тот факт, что, скорее всего, у тебя весной начнутся съёмки фильма в Торонто, понятно, что мы пока не сможем проводить много времени вместе, — продолжил Сомерхолдер. — Но я хочу, чтобы мой дом вновь стал твоим. Чтобы после окончания съёмок ты вернулась именно туда.

— Мой дом и моё сердце там, где ты, — прошептала Нина, зарываясь рукой в густые волосы Сомерхолдера.

Йен широко улыбнулся и притянул болгарку поближе к себе, поцеловав в затылок. Через несколько секунд в комнате раздался звук сигнала входящего вызова на мобильнике. Сомерхолдер потянулся к прикроватной тумбочке и взял в руки свой телефон: звонил Пол.

— Твою мать, где носит твою задницу, Сомерхолдер?! — воскликнул Уэсли, едва Йен снял трубку, и этот полный негодования возглас услышала Нина. Болгарка еле сдержала смех. Йен широко улыбнулся.

— И тебе доброго утра, Василевски! — отозвался Йен. — По какому поводу не спим в такое ранее время?

— Я до тебя весь день дозвонится не мог! — выкрикнул Пол. — Чувак, ты, конечно, извини, я не делаю из тебя больного или беспомощного, но когда человек в твоём состоянии внезапно перестаёт отвечать на телефонные звонки, это немного стрёмно.

— Оу… Пол, слушай, извини, я вырубился вчера после перелёта. Видимо, не слышал. Всё отлично.

— После перелёта?

В телефонной трубке повисла пауза, а потом Нина и Йен снова услышали изумлённый голос Пола.

— Сомерхолдер, ты больной? Ты куда там летать вздумал?

— Уже прилетел. В Торонто, к Нине, — усмехнулся Йен.

Пол снова замолчал, а Сомерхолдер с довольным видом откинулся на подушку и завёл руку за голову.

— Что, убил?

— Наповал, — ошарашенно проговорил Уэсли. — Давай-ка с этого момента поподробнее.

— Не жалко деньги на разговоры с Торонто тратить?

— Похрен на деньги! Я хочу услышать эту историю! Ты сейчас с Ниной?

— Да, Пол, он со мной, — со смехом крикнула Нина в телефонную трубку.

— Ты сам всё слышал, — с улыбкой сказал Йен.

— Ядрёна-макарона, неужели этот день настал! — внезапно воскликнул Уэсли, чем вызвал у Йена и Нины новый приступ смеха. — Всё, мы с Торри, Джо и Кэндис идём пить. А, чёрт, Кэндис же нельзя… Ладно, она выпьет за вас стакан апельсинового сока.

— Тебе лишь бы нажраться, — рассмеялся Сомерхолдер.

— Так ты мне расскажешь, как это произошло?!

— Нина полетела на прослушивание в Торонто, я купил билет на самолёт, который вылетал прямо вслед за тем, на котором летела Нина. В аэропорту Торонто мне удалось её найти, и… А дальше не для детских ушек, дружок.

— Да ну тебя, — фыркнул Василевски. — Ты не умеешь рассказывать романтические истории!

— Слушай, мы с Ниной дали тебе такой классный повод пойти в бар, что тебе ещё нужно? — с хохотом спросил Йен. — Хорошо, я расскажу тебе обо всём, но только когда мы вернёмся в Ковингтон, идёт?

— Вот теперь другое дело, — одобрительно сказал Пол. — Передавай привет Нине.

— Обязательно, а ты от нас передавай Торри. Вы-то там как? — спросил Йен. — Всё нормально?

— А разве может быть по-другому? Всё тип-топ! Ну, за исключением того, что вчера какой-то мудак слушал свой грёбаный рок до четырёх утра. Нет, вообще, я с уважением отношусь к року, но не тогда, когда он у меня уже практически течёт из ушей!