Конечно, ему было интересно. Кто еще мог похвастаться тем, что он стрелял из лука? Разве что Виктор и его компания.
— Да, давай попробуем, — сказал он, спускаясь с коня и подходя ближе. — Но не уверен, что у меня получится. Я даже с обычной воздушки не стрелял никогда.
В чем был его плюс, так это в том, что он спокойно признавал то, чего не умел. И это с его-то характером!
— Отлично. Это просто, но нужен глазомер, — Виктор вручил парню свой лук фигурной формы со словами “подержи” и отправился к местному схрону, правее от тропки. — Потому как на дальних расстояниях стрела-то на излете и потому целиться нужно выше, иногда — значительно.
Откинув пластиковый тент, мужчина открыл навесной ящик, откуда вытащил два колчана с торчащими из них оперениями стрел. С крючка снял второй лук.
Николсон, как и обещал, повесил все правее. На месте, где ящик стоял до этого, сорвавшись с предыдущего крепления, и правда набралась лужа.
— Эти тут всегда, чтобы не нужно было круги к конюшне нарезать, — пояснил он, меняя у Эштона дежурный лук на свой. — Попробуй в стойку встать, — хмыкнул он с улыбкой, подняв лук и натянув тетиву, — как я.
Эштон покрутил в руках лук, оттянул пальцами тетиву и отпустил. Она немного спружинила, и Эш удовлетворенно кивнул.
Кинув взгляд на Вика, в этот раз исключительно для того, чтобы понять, как нужно становиться, он сам с легким вздохом принял что-то похожее на стойку Виктора.
— Так? — на всякий случай уточнил парень, стараясь не думать о том, что учится стрелять из допотопного лука в двадцать первом веке. И главное о том, что ему это нравилось.
Виктор отпустил тетиву и обошел Эштона, вставая за его спиной.
— Почти, — он приподнял локоть парня. — Оттягивать тетиву нужно плечом, а не кистью, поэтому тут держи прямую линию. И напрягаешь руку меньше, и целиться удобнее. Чувствуешь?
Вообще, Эш не успел что-то почувствовать от стойки, зато отлично чувствовал Виктора у себя за спиной. И это мешало сосредоточиться — каждый раз, когда любовник был за спиной, он хватал его за волосы или выгибал. Или еще что-нибудь. Но уж никак не помогал. И сейчас Эштон невольно ожидал этого.
Но все же кивнул:
— Да, чувствую. Буду лучше чувствовать, если буду тебя видеть.
— Ага, — согласился Виктор так, что отчетливо слышалось несогласие. — Лучше чувствовать свое ухо, по которому пройдется неправильно спущенная тетива. Сюда иди.
Опустив руки Эштона, мужчина перехватил его поперек тела и оттянул чуть в сторону, ставя напротив деревянной мишени, потом — чуть вперед, сокращая дистанцию между ними и целью. Свое положение относительно парня Вик не сменил.
— Отсюда. Давай на исходную, пока без стрел. Покажи, как будешь целиться?
— Иногда у меня такое впечатление, что тебе просто нравится меня таскать, переставляя с места на место, — фыркнул парень, поведя плечами так, чтобы их расслабить. Потом он глубоко вздохнул и выставил перед собой лук, оттягивая рукой тетиву. В этот раз было уже больше похоже на “правильно”. Саму руку он старался не напрягать, прислушиваясь к краткому инструктажу. Теоретически это не так уж и сложно, но тетива все равно ходила ходуном и стрелу вряд ли бы зафиксировала.
— Блин, — парень опустил руки. — Это сложнее, чем мне казалось.
Виктор только хмыкнул на предположение Эша. Отрицать он не стал бы, подтверждать — смысла никакого. Хилу действительно доставляло некое удовольствие перетаскивать Эштона самолично, вместо указания места и ожидания. Виной тому извечная привычка ли “сделай-так-ай-ладно-дай-сам-сделаю”, по которой сам Виктор ставил Эштона лучше, чем тот встал бы сам; желание ли все контролировать или отголоски детства — черт знает. Вик признавал перед собой это как факт и в корни не лез.
— Ну-ка, — Виктор обошел Эштона и встал с другой стороны. — Не фиксируя тетиву, поделай так несколько раз, — мужчина повторил выход на позицию. — Подними лук, натяни тетиву, затем на исходную. Мне кажется, ты что-то не то напрягаешь.
— Например, я не напрягаю мозг? — скривился в ответ Эштон, повторяя движения Виктора как в зеркале. Кривом зеркале, ибо у мужчины они были отчетливыми, а у самого Эша несколько смазанными и неуверенными.
— Заметь, это не я сказал, — ухмыльнулся Виктор, следя за движениями парня. Эштон неплохо смотрелся с луком, мужчина не мог этого не признать.
С другой стороны, ошейник ему… ладно.
— У тебя кисть ветром колышет, — отметил мужчина, снова подходя ближе и ловя пальцами запястье. — Я говорил, что рука меньше напрягается, но не то, что ее напрягать не нужно совсем. Оттягиваешь плечом, — Виктор провел пальцами от плеча к локтю Эштона, — то есть на оттяг тут ничего не напрягаешь, — пальцы прошлись от локтя к запястью, — но кисть при этом нужно все же удерживать. А ты пальцами тетиву держишь, их напрягаешь, а запястье — нет, вот тебе нервы и дергает.
Виктор осмотрел еще раз Эштона и тронул руку, чтобы тот опустил лук.
— Это раз. А два, левша, поменяй-ка руки. Может, тебе так проще будет? Правую ногу вперед, лук в правую руку, тетиву — в левую. Ну и про запястье помни.
Виктор уложил ладони на его бока, снова разворачивая его спиной к себе и правым боком к мишени.
— Давай-давай, Эш. Со сменой рук действительно стало проще, тут Виктор был совершенно прав, но вот его руки на собственном теле заставляли Эштона думать не о луке и тетиве, а именно о руках.
— Послушай, ты меня так сбиваешь. Давай ты перестанешь показывать прямо на мне. Я и так неплохо вижу, — парень вновь опустил лук и посмотрел на Виктора, повернувшись. — Просто сложно натягивать правильно тетиву, когда у тебя начинается эрекция.
Виктор с похабной ухмылкой развернул голову Эштона обратно и чуть наклонился, чтобы прикусить загривок.
— Условный рефлекс, когда я оказываюсь сзади? — уточнил он, нарочно прижимаясь и перемещаясь губами к уху. Вертевшееся на языке сравнение с собакой Павлова высказывать Виктор не стал, посчитав неоднозначным и потенциально обидным. — Жаль, что тут никаких условий, — шепнул он, следом прихватывая губами мочку и в излюбленном жесте зарываясь носом в волосы. Не совсем характерное поведение для вечно сдержанного и не очень любящего неэстетичную похабщину Виктора. На конюшне да среди местных лесов мужчина, похоже, чувствовал себя спокойнее и расслабленнее, чем даже дома.
А потом Виктор засмеялся. Засмеялся хрипло: то ли подыгрывая придуманному прозвищу, то ли от возбуждения — скорее пока лишь морального, физическое ощущалось совсем не сильно, — то ли еще от чего.
— Как скажешь, — все еще посмеиваясь, резюмировал он, отстраняясь и убирая руки. — Лучше?
— О да, намного, — сдавленно сказал Эштон, которому стало лучше, но совершенно в другом смысле. Все эти действия в подобной ситуации были совершенно особенными. Что-то новое, в чужой незнакомой обстановке, почти в лесу, но в то же время почти у всех на виду… Слишком остро, отчетливо и возбуждающе. Это невозможно было контролировать.
Глубоко вздохнув, парень вновь поднял лук, натягивая пальцами тетиву. С первого раза не получилось — пальцы соскользнули. Эштон недовольно фыркнул, мельком глянул на мужчину и вновь натянул ее. Виктора же не хватило надолго. Он переместился, оказавшись спереди Эштона, и теперь тот, конечно, хорошо мужчину видел, как и хотел, но кончики пальцев Хила, коснувшись бока в начале движения, прочертили линии и так и замерли, касаясь одежды Эштона. Виктор свободной рукой поправил правую руку, потом чуть коснулся левой, но та в поправках не нуждалась.
— Гораздо лучше, — отметил Вик, сменяя пальцы на боку всей ладонью. — Оттяни тетиву чуть сильнее, не бойся. И не склоняйся совсем сильно, а то действительно по уху заедешь — хорошо, если просто отобьешь. Смотреть нужно будет вдоль этой линии, — мужчина обозначил линию между удерживающими тетиву двумя пальцами и сжимающим лук кулаком. — Теперь расслабь все, а потом с нуля встань в это положение.
— Знаешь, это мне сейчас напоминает игру, когда один во время секса должен говорить по телефону, словно ничего не происходит. Играл в такое? Очень схожие ощущения, — проговорил Эш, и все же повиновался, заново вставая в позу. Он всеми силами старался не замечать руку у него на боку. Может, Вик и не специально это делал. Возможно, сам парень просто был несколько раздразнен, но в любом случае из-за этого бросать лук и тащить Виктора в чащу Эштон не планировал.
