— Я снова обдолбался, да?

Виктор поднял взгляд поверх монитора. Повязки на нем не было, потому на Эштона он смотрел обоими глазами. Правый невидяще косился в сторону, а левый уперся в Эша.

Хил стиснул зубы и сверлил любовника взглядом еще несколько секунд, прежде чем сказать:

— Напомни: когда мы обсуждали твое общение с Барри, о чем мы говорили? _Зачем_ ты хотел сойтись с ним?

Эштону взгляд не нравился. Он поставил стакан на стол и сел — стоять сил не было.

— Я, кажется, не говорил зачем. Я сам до сих пор не знаю. Просто надо… Послушай, я сам не знаю, что произошло. Я старался быть аккуратным и ничего лишнего не принимал. Не знаю, как смог так упороться от кокаина с травой, — проговорил он, потирая виски руками.

— Ты хотел разобраться в себе и вычеркнуть его, если я не ошибаюсь, — продолжил Виктор. — Довычеркивался. Мало того, что переборол с ним боязнь камеры (если она вообще была), так еще и продвинулся: вышел на сцену с куда большим количеством зрителей, чем было в Руно. Не знаю, как у тебя, но в моем видении это измена, Эш.

В глазах (в одном) плескалась злоба. На кого именно — было не ясно. Если и на Эштона, то не только на него одного. Хил цедил слова одно за другим. Искал в мыслях оправдание и не мог найти.

Но даже если саму рассылку Хил еще мог считать подложной, то не узнать Эштона на ролике HD качества — не мог.

— Пояснишь? — почти выдавил он слова.

— Что поясню? — Эштон совершенно непонимаюше посмотрел на него. Его мозги очень плохо соображали. К головной боли и тошноте прибавилось еще и недоумение. — О чем ты? — он поморщился и потянулся за фильтром, выпивая из него остатки прямо из носика.

Если причину злости Виктора еще пять минут назад Эш мог распознать — из-за обдолбанности, из-за нарушения обещания не злоупотреблять наркотой, — то сейчас вообще не мог понять в чем дело.

— Ты стал не только звездой клуба, но и немногим ранее — лицом вполне посещаемого порно-сайта на ближайшую неделю.

Виктор сфокусировался на экране, выбирая время и запуская видео в наилучшем из доступных качестве. Колонки негромко разошлись музыкой, а на экране Эштона, прижатого грудью к кровати, драл некий Ричард Кул, как значилось в названии. Следом поза сменилась на коленно-локтевую, потом Виктор перемотал дальше, останавливая и продолжая просмотр на моменте, где Эштон весьма страстно прогибался и томно смотрел в камеру. .

— У меня близнец есть. А о твоем я ничего не слышал, — Хил почти сплюнул фразы. — Секса мало или бабла легкого захотелось?

Эштон почти с ужасом смотрел на экран. Если была бы возможность, он бы решил, что у него действительно есть близнец. Но его не было.

Он не помнил, когда это было. Не знал этого чувака, что трахал его. Но… Со всем этим проснулось и давно забытое чувство. Как тогда, еще в школе, когда запись разошлась по всем ученикам.

С одной только разницей. Ему сейчас двадцать семь. И он не помнил вообще ни черта из того, что было на этом видео.

Взгляд полного непонимания и даже какого-то страха переместился на Виктора, потом снова на экран, где он уже вполне довольно кончал. Эштон боялся не Вика. И даже не того, что запись размещена в Интернете.

Он боялся Барри. Ведь он думал, что стал взрослее, умнее и не попадется больше на эту удочку. Но Барри снова смог сделать так, что его вновь пробило едва ли не до дрожи от самого факта того, что подложили под кого-то, а он очень довольно выгибается в его руках.

Нужно было побыть одному. И Эш встал, не обращая уже внимания на Виктора, направляясь в ванную. Через мгновение послышался щелчок замка и шум воды. Вода всегда успокаивала.

Виктор развернул ноутбук к себе, в который раз запуская видео на повтор. Мелькнувшие в глазах любовника эмоции немного отсудили его пыл, но тему не закрывали: настолько недоуменным и испуганным Эш мог быть по целому ряду причин, и лишь некоторая часть из них делала из парня жертву. Эштон смотрел в камеру, осознанно, и этому Вик найти объяснения не мог совершенно, кроме вполне очевидного.

Рявкнув, Хил дал выход эмоциям и напряжению, со всего маху впечатав в стену чашку. Та разлетелась мелкими осколками, а мужчине стало немного легче.

В ванне Эш просидел долго. Опустился прямо на кафель и прислонился к бортику ванной. Глаза были закрыты, чтобы свет не бил. В голове никак не укладывалось произошедшее.

Он не мог понять когда и как это произошло. Воспаленный мозг не связывал события.

Поднявшись на ноги, парень взглянул на себя в зеркало. Взгляд тут же зацепился за красные отметины на шее. Проведя по ним пальцами, Эштон нахмурился. Этого он тоже не помнил.

Внезапный приступ тошноты скрутил его и Эш еле успел к унитазу, склоняясь над ним. Откашлявшись и ополоснув рот, он вновь глянул на себя в зеркало. Выглядел ужасно, конечно. Больной, взъерошенный, с воспаленными глазами.

С Барри нужно было поговорить. Сейчас же. Это было единственно верным решением. На вопросы мог ответить только он.

Эштон умылся и вышел наконец из ванны, тут же направляясь в комнату на поиск своих вещей. С Виктором отложил разговор. Позже разберется, когда сам хоть что-то поймет.

Однако Виктор был иного мнения, потому встретил Эштона у входной двери, упершись в нее лопатками и перегородив выход.

— Поясни, — рыкнул он. На глазу уже была повязка, и в любовника Хил упер взгляд только одного глаза. — Я хочу знать.

— Что знать? — Эш устало оперся на тумбочку. — С кем и почему я трахаюсь на камеру, весьма довольный при этом? Я не знаю. Иду как раз за ответами. Но ты же не поверишь и все уже решил. Где ключи от машины?

— Я пока только спрашивал, — так же прорычал Виктор. — Если бы я что-то решил — я б не спрашивал. Что значит “ты не знаешь”?! Почему ты так спокоен?! — последнее прозвучало уже с ноткой отчаяния — Хил не мог объяснить поведение парня.

Эштон поднял на него взгляд — сдержанный, даже холодный. Он забил эмоции, потому что знал, что не справится с ними. Закрыть глубоко в себе до того момента, пока не прорвет. А там будь что будет.

— Ты предлагаешь мне биться в истерике? Брызгать слюной во все стороны, утверждая, что на видео не я? Но там я. И вот объяснить свое наличие там я не могу.

Он глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Голова продолжала болеть, а тошнота вновь подступала к горлу.

— Не можешь объяснить свое наличие? — фыркнул Виктор. — Объяснить, ха! А сам факт наличия тебя там ничего не вызывает? Ты трахаешься на камеру с каким-то мужиком, а теперь спокойно мне заявляешь, что не знаешь, как попал на запись! Даже — даже! — если предположить, что ты действительно не знаешь, тебе не кажется, что реакция должна быть немного иной, нет?

— В прошлый раз я пошел резать себе вены. Мне повторить такую реакцию? — Эштон прямо посмотрел на любовника. Взгляд был тяжелым, но все таким же холодным. Парень словно абстрагировался от ситуации, от того, что происходит. Словно со стороны наблюдал.

— Нынешняя не лучше! — рявкнул Виктор. Пожалуй, он немного меньше бы беспокоился, если бы парень хоть как-то среагировал. Хил понимал, что отсутствие реакции — тоже реакция, особенно у Эштона, но интерпретировать ее не мог — и это злило и беспокоило одновременно.

— Тебе не может быть похуй! — рыкнул он. — Тогда что там? — ткнул он любовника пальцем в грудь. — Ты, блять, знал или нет?!

Эштон отошел на шаг, рефлекторно отстраняясь от взбешенного мужчины. Его уже начинала злить такая реакция.

— Ты думаешь, я бы согласился? Снять на видео секс с каким-то мужиком, чтобы ты наверняка узнал об измене?

— Если ты того и добивался, то — да! — рявкнул Хил скорее на рефлексах, чем желая так ответить. Он дрожаще выдохнул, откидываясь затылком о дверь.

— Если ты не знал, — уже тише, но еще тяжело проговорил Виктор, сглатывая и все еще опираясь на дверь, — почему ты так спокоен?

Эштон провел руками по лицу с очередным вздохом.

— Какую реакцию ты ждешь? Вот какую? — спросил он. — Я должен упасть тебе в ноги и просить прощения? Впасть в истерику? Я хочу сначала сам разобраться, а потом уже объяснить тебе. Я хочу _знать_, что объяснять. Именно поэтому я собираюсь поехать к Барри и выяснить все у него.