Улыбаясь, Эвелин подвинула свою тетрадь ближе к краю стола и сказала:

— Спокойной ночи.

Поняв всё без лишних слов, я взял со стола тетрадь со знакомой обложкой и, тоже улыбнувшись, пожелал Эвелин сладких снов.

Оказавшись внизу, я постелил себе на диване и, забравшись на него с ногами, испытующе посмотрел на тетрадь. В груди поднялась волна уже знакомого волнения, я почувствовал, как в висках с силой забился пульс. Протянув к тетради дрожавшую руку, я открыл её на последней исписанной странице. Новое стихотворение красовалось под названием «Что делает мою жизнь прекрасной».

Как хорошо, что мы живы, что молоды,

Что видим далёкие звёзды в ночи,

Что в зимние дни нам до ужаса холодно,

Что летом нас тёплые греют лучи.

Как хорошо, что мечтать мы умеем,

Что любим рассветы на крыше встречать,

Что годы несутся вперёд всё быстрее:

Так меньше приходится праздники ждать.

Как хорошо, что мы ценим прекрасное,

Ловим полёт каждой мысли своей,

Умеем не тратить минуты напрасно

И плещем фонтаном блестящих идей.

Как хорошо, что для наших сердец

Нет ничего, холоднее огня.

Как хорошо, что не близок конец,

Как хорошо, что ты любишь меня.

========== Глава 18. “Дьявол в юбке” ==========

Полночи смеялся,

Полночи плакал,

Полночи ловил стрекоз.

Я так испугался,

Что ты исчезнешь,

И снова к тебе приполз.

Михаил Светлов

И что это я делаю здесь, перед такой знакомой дверью, один среди улицы, объятой ночными сумерками? Не помню. Помню лишь, что выпил пару рюмок в каком-то баре, а всё остальное плавало в неразборчивом мутном тумане.

Что ж, ладно, я уже здесь. А это значит, что всё, что мне остаётся, это нажать на звонок. С трудом подняв руку, я прислонил палец к кнопке звонка, но не нажал на неё. Наверное, неправильно это всё, наверное, надо развернуться и уйти, оставив всё, как есть, не пытаясь ничего исправить. К чему эти бессмысленные хватания за прошлое? Разве там было лучше, чем сейчас, в настоящем?..

Ну, разумеется, лучше! Я не смогу с этим поспорить, ни один человек не сможет с этим поспорить. Если настоящее тяготит нас хоть чем-то, хоть самым маленьким грузом забот, а будущее страшит, обещая мало хорошего, то самым лучшим временем нам кажется прошлое. Да, именно там мы были счастливы.

Я не успел опомниться до того момента, как мой палец как-то самостоятельно нажал на звонок. Я вздрогнул от неожиданности, но решив, что упущенное мгновение уже не вернёшь, нажал на звонок ещё и пару раз ударил по двери кулаками.

Когда та открылась, я рассеяно улыбнулся, а адресат этой улыбки почему-то сердито сдвинул брови.

— Мне кажется, в прошлый раз мы сказали друг другу даже больше, чем нужно было, — прозвучал натянутый от напряжения женский голос.

— О, нет, Дианна, — проговорил я, качая головой, — я чувствую, что мне столько, столько всего нужно тебе сказать…

— Ну, ты много всего можешь сказать, когда пьян.

— Я не пьян.

— Если ты пришёл спорить — катись дальше. Ничего тебя здесь не держит.

Прелестная Дианна хотела закрыть дверь, но я помешал ей сделать это и, войдя в прохожую, захлопнул за собой дверь.

— Если бы меня ничего здесь не держало, — начал я, в упор глядя на испуганную девушку, — меня бы здесь и не было сейчас. Неужели ты не понимаешь, из-за чего я приехал к тебе?

Она молча смотрела на меня.

— Не понимаешь? — почти шёпотом переспросил я и, не дождавшись ответа, продолжил: — Да из-за того, что жить не могу! жить не могу без тебя!

Дианна отвернулась, чтобы не смотреть мне в глаза, но я, жёстко сжав её подбородок, развернул её голову обратно.

— Ты ничего сказать не хочешь, что ли? — не понял я, с недоумением нахмурившись.

— Я не хочу ни о чём говорить, — прошептала Дианна, глядя мне в глаза.

Я грустно смотрел на неё.

— Я вообще-то вернуться к тебе хотел, Дианна…

— Да кому ты нужен? — прозвучал её холодный голос. — И что ты мне можешь дать, кроме проблем, что?

— Я? Я… Просто ответь, пожалуйста, ответь… Ты всё ещё любишь меня?

Собеседница снова отвела взгляд, но я прежним движением заставил её посмотреть на меня.

— Есть ли смысл отвечать на этот вопрос, — начала Дианна, — если ты меня совсем не любишь?

— Когда я такое говорил? — с некой злостью в голосе спросил я. — Я такого не говорил! Я такого никогда не говорил!

— Твою любовь к другой я восприняла как нелюбовь ко мне. Или это неправильно? Ты ведь не любишь меня, Логан.

«К другой? — завертелись в голове судорожные мысли. — К какой другой? Кто это — другая?» Бросив эти размышления, я посмотрел на Дианну и забормотал:

— Если это единственная причина, по которой ты отталкиваешь меня… Чёрт возьми, Дианна, если тебе нужно это, я могу через каждое слово говорить, что люблю тебя! Могу каждую секунду говорить, что люблю тебя! Хочешь? Ты хочешь этого?

Она отвернулась от меня с каким-то отвращением, и я, обняв Дианну за талию, притянул к себе.

— Я люблю тебя, — прошептал я ей на ухо и свободной рукой сжал заднюю часть её шеи, — люблю, люблю, люблю, люблю…

— Хватит, — как-то неуверенно произнесла Дианна и оттолкнула меня, но я снова обнял её и коротко поцеловал в шею. Какое-то время она не сопротивлялась, точно пыталась понять, нравится ли ей всё это, но уже через мгновение решительно сказала: — Оставь это, Логан! Хватит!

Отпрянув, я с удивлением и разочарованием взглянул на неё.

— Нет уже ничего, — тихо проговорила она, заправив за ухо прядь волос. — Всё. Ничего не осталось.

Я почувствовал себя последним дураком на свете. За то, что я только что сделал и наговорил, стало невыносимо стыдно. Опустив грустный взгляд, я затаил дыхание и спросил:

— Совсем?

— Останься хоть что-то, я бы тебя не отталкивала…

Нельзя было придумать ситуацию более глупую, чем та, в которую я попал. О боже! Провалиться бы под землю, прямо в самый ад! Пытаясь осознать, насколько нелепо я выглядел в тот момент и насколько сильным было желание Дианны рассмеяться мне прямо в лицо, я медленно сел на пол.

— Но я даже рада, что так получилось, — сказала она с полуулыбкой на губах, точно совсем не понимала, что мне было невыносимо плохо. — Знаешь, кажется, я даже начала верить в справедливость.

Я смотрел перед собой не смыслящим взглядом. Дианна села на пол рядом со мной и взглянула на меня. Мне казалось, что не только от её тона, но и от неё самой веяло холодом.

— Врёшь ты всё, — вдруг сказал я, не глядя на неё. — Ты всё ещё любишь меня.

— Что? — засмеялась Дианна.

— Сейчас тебе нужно только ударить меня ниже пояса, да посильнее; ты хочешь, чтобы я чувствовал то же, что и ты тогда… Но достаточно. Можешь больше меня не обманывать.

— Я и не обманываю тебя, как ты не можешь понять? — внезапно разозлилась собеседница. — Не люблю я тебя больше! Не люблю!

— Попробуй сказать, что ничего не чувствуешь сейчас.

Сказав это, я поцеловал Дианну. Она не ответила на мой поцелуй, а когда я отстранился, она удивлённо и в то же время рассержено посмотрела на меня.

— Любишь? — спросил я, с силой сжав её плечи. — Любишь?

— Перестань, Логан… — ответила она, часто дыша. — Хватит. Я уже сказала. Ничего не осталось.

Я снова уставился в одну точку перед собой и угрюмо замолчал. Мне казалось, ничто в мире не было сильнее моего унижения.

— Мне стыдно, — прошептал я, нахмурившись. — Мне кажется, я сейчас умру от стыда. Да нет, даже не умру, а подохну, подохну, как гнида!

— Из-за чего тебе стыдно?

Я не понимал, о чём она меня спрашивала, не понимал, что надо было ответить. Кажется, я не понимал даже, что она сидела рядом со мной; все мысли слиплись в один тугой комок.

— Логан, — тронула меня за плечо Дианна, но я не почувствовал её прикосновения. — Ты что, а? Логан…