— Я не думал, что ты примчишься так быстро, — оправдывался ПенаВега с виноватой улыбкой, — я даже не успел прибраться.

— Да я же не Кендалл, я нормально отношусь к беспорядку. Можешь забыть про уборку.

Друг улыбнулся и, оставив попытки придать своей спальне приличный вид, сел в офисное кресло. На фоне тихо-тихо работал телевизор.

— Чем ты занимался, пока я не приехал? — решил поинтересоваться я, забравшись на кровать с ногами.

— Гуглил, где можно купить кулон в виде сердца. — Испанец развернул ноутбук экраном ко мне. — Бриллиантовый, конечно.

Посмотрев на цену, я присвистнул.

— Где ж ты деньги собрался взять, Карлос? Ты на мели.

— Да, но я ведь больше не играю, — улыбнулся хозяин дома. — Надо только немного подкопить…

Заметив бинты на левой ладони Карлоса, я указал на них рукой и спросил:

— Ожог так и не прошёл?

Друг посмотрел на свою ладонь и виновато прикрыл глаза.

— Ладно, — вымученно вздохнул он и принялся развязывать бинт, — я пообещал себе, что буду честным со всеми. Это значит, что тебе я должен сказать правду… Дело в том, Логан, что это никакой не ожог.

Карлос снял бинт, и моему взору открылась ладонь, исполосованная багровыми шрамами от порезов. Я ужаснулся.

— Откуда это? — спросил я, хмуро глядя на ладонь друга.

— Это мой способ бороться с зависимостью. Каждый раз, когда я думал об автоматах, покере или рулетке, я брал большой кухонный нож и резал свою ладонь.

— Карлос! — возмущённо и одновременно испуганно воскликнул я. — Ты сумасшедший! Зачем?

— Я пытался связать мысли об играх с физической болью, — оправдался он с виноватым видом и принялся заматывать бинт обратно. — Должен признать, что это не помогло. Желание играть в автоматы не ассоциируется у меня с режущей болью в ладони.

— Так с зависимостью не борются…

— Ладно, Логан, ладно, я уже понял. С чего мы начнём работу надо мной?

— С этого. — Я встал с кровати, подошёл к другу и закрыл крышку его ноутбука. — Пользование разного рода техникой тоже рассчитывается как проявление твоего нездорового азарта.

— Даже так? — удивлённо спросил испанец. — Окей. Что дальше?

— Что ты сегодня ел?

— На обед я съел запечённое мясо, — принялся вспоминать он, — лапшу, овощной салат, чёрный хлеб… А на ужин пожарил себе рыбу и сварил картофель. Завтрак, к сожалению, пришлось пропустить.

— Очень плохо, — выдал я, с неодобрением покачав головой. — Завтракать ты должен всегда и обязательно. Что насчёт воды?

— После ужина выпил стакана два…

— Отвратительно, Карлос! Надо выпивать не меньше двух литров в день, а после ужина лучше всего пить кефир. Понял?

— Да, да, я всё понял, просто мне тяжело следить за своим рационом, у нас же почти весь день расписан!

— Ладно. Сколько времени ты сегодня провёл в зале?

— Два часа. Уделил внимание прессу, бицепсам и мышцам спины.

— Уже лучше, — слабо улыбнулся я и прилёг на кровать. — Но за пропущенный завтрак ты ответишь. Отожмись семьдесят раз.

— Сколько? — возмутился Карлос.

— Восемьдесят. Или ты глухой? Тебе повторить?

— Не надо. — Испанец опустился на пол и, упершись ладонями в ламинат, сделал первое отжимание.

— Не филонь, Карлос. Я буду считать очень внимательно.

После восьмидесяти отжиманий я заставил друга ещё приседать и прыгать через скакалку. К двум ночи ПенаВега был уже измотан до предела, и я, пожалев друга, отправил его в душ, после чего дал отбой.

Когда Карлос спал уже без задних ног, я лежал в темноте лицом к стене и мучился бессонницей. Мысли о нашем с Дианной расставании не давали мне покоя, и я всё пытался понять, в чём была причина моего такого острого ощущения одиночества. В последнее время я настолько привык к Дианне, что научился терпеть любые проявления её сложного характера, и, наверное, я просто очень сильно к ней привязался. Я просто привык, что Дианна всегда была рядом, и именно поэтому я так болезненно перенёс её уход. Теперь я был один, и к этому мне ещё предстояло привыкнуть.

От размышлений меня отвлёк какой-то шум. Я приподнял голову и вгляделся в темноту, пытаясь определить, что это был за шум. Карлоса, насколько я мог разглядеть, на кровати не было. Не понимая, в чём дело, я встал с дивана, на котором собирался провести ночь, и включил свет.

Карлос сидел на полу, забившись в угол, и держал на коленях ноутбук. Глаза его нездорово сверкали. Посмотрев на меня, испанец закрыл ноутбук и, прижав его к себе, вжался в угол.

— Я тебя разбудил? — спросил он, виновато приподняв уголки губ. — Прости, я…

— Что ты делаешь? — прервал его я холодным голосом.

— Ничего.

— Что ты делал? — перефразировал свой вопрос я. — Карлос ПенаВега, что ты только что делал со своим ноутбуком?

Друг не отвечал, и я, разозлившись, вырвал из его рук ноутбук, который он так отчаянно прижимал к груди. Открыв крышку, я оторопел. Он играл в автоматы онлайн.

— Карлос… — растерянно и разочарованно проговорил я.

— Логан, не злись! — взмолился ПенаВега и, встав на колени, пополз ко мне. — Боже, я так ненавижу себя за то, что делаю, но по-другому не могу! Не могу!

Друг начал плакать. Он ползал на четвереньках возле моих ног и одной рукой вытирал катившиеся по щекам слёзы.

— Я думал, ты спишь мёртвым сном после всех этих упражнений, — удивлённо выдал я, — а ты, оказывается…

— А я, оказывается, такая тряпка! Да! Мною только полы вытирать!

Я медленно положил ноутбук на стол и тихо спросил:

— Ты пытался обмануть меня?

— Я не думал о том, чтобы обманывать тебя, я не думал… Я просто хотел играть, это всё, что я знаю! Ты не представляешь, Логан, что делает со мной эта зависимость, просто не представляешь! Это как курение, избавиться от этого невозможно за один день… Я должен бросать постепенно, и иногда, в отдельные дни, мне просто необходимо играть… Строгие запреты убьют меня, как убьёт отсутствие никотина в организме заядлого курильщика!

Он протянул руку к своему ноутбуку, но я ударил его по предплечью и оттолкнул от стола. Карлос, упав на спину, закрыл лицо ладонями и захныкал.

— Хватит, Карлос, — сказал я, сердясь на друга. — Ты просто жалок.

— Мне ничего не помогает, — сквозь всхлипы говорил ПенаВега, — мне ничего не помогает… ничего… Я уже не вижу смысла в этой борьбе, мне кажется, что легче сдаться.

— Перестань себя жалеть! Ты не одержишь победу в этой борьбе до тех пор, пока сам не поверишь в возможность выигрыша!

— Как я могу верить, если в это не верит самый дорогой мне на свете человек? — Карлос обнял свои колени и, уткнувшись в них лбом, заплакал с новой силой. — Мне так не хватает Алексы… Где она, где она, где она? Почему она не со мной?

Насилу мне удалось успокоить Карлоса и уложить его спать. Сам я не ложился ещё до утра. Прижавшись спиной к стене, я сидел на полу, напротив кровати, и наблюдал за беспокойным сном друга. Увидев, что он втайне от меня играл в автоматы онлайн, я был неописуемо зол на ПенаВегу и, если честно, поначалу думал даже о том, чтобы уехать домой. Но потом мною овладела жалость, я пожалел Карлоса и решил никуда не уезжать. Ему нужна была помощь, и я считал, что обязан был помочь ему. Пока испанец тихо сопел, отвернувшись к стене, я взял его телефон и набрал сообщение для Алексы.

«Сегодня Карлос плакал и, ползая по полу, звал тебя. Он без тебя не может. Возвращайся. Пожалуйста.

P. S. Я не прошу прощения за него, я просто хочу ему помочь.

P. S. S. Если моего терпения на него не хватит, то это будет на твоей совести».

Следующую неделю я пытался убедить себя, что невероятно рад собственному одиночеству. Парням и Эвелин я рассказал о том, что мы с Дианной расстались, и при этом старался не придавать своему голосу такой тон, будто я только что потерял любимое домашнее животное. Мне хотелось, чтобы все видели, что я не расстроен, что даже счастлив быть один. Парни сначала принялись меня утешать, но я с улыбкой сказал им, что всё в порядке. Эвелин, услышав от меня слова о нашем расставании, искренне расстроилась и загрустила. «Мне кажется, вы были такой хорошей парой», – ответила она на мой вопрос. Её слова пробудили в моей душе странные ревностные чувства, и я, улыбнувшись, сказал, что наши с Дианной отношения в любом случае должны были сойти на нет.