Он знал, что его не преследуют, но все равно бежал так быстро, как только мог, держась за правое плечо, стараясь остановить обильное кровотечение. Рука безвольно висела вдоль тела. Некогда красивые каштановые волосы спутались от крови и пота, и отросшая челка спадала на глаза, но он не откидывал ее, продолжая бежать, щурясь от ослепительного заходящего солнца за высоким проволочным забором.
Может, Лайт и рассчитывал спастись, но он не знал, что где-то там, высоко над городом, сидит Рюк, держа в руке Тетрадь Смерти и свое личное перо, намереваясь записать в одну из пустых страниц девять букв. В конце концов, когда-то, много лет назад, когда Лайт был еще семнадцатилетним школьником, Рюк предупреждал его, что однажды запишет его имя.
Ягами Лайт.
Лайт бежал вдоль забора, чувствуя резкую боль, словно кто-то с остервенением втыкает острые игры в куклу Вуду. Кто-то, кто ненавидит Киру, кто-то, кто хочет, чтобы он умер в мучениях. Лайт вспомнил, как будучи еще глупым мальчишкой, в строгой школьной форме, он загорелся этой дикой идеей очистить мир, полагая, что такой темный артефакт можно использовать для чистых дел.
Лайт даже видел перед собой того юного Ягами Лайта, который еще не знает о том, что его ждет впереди, который еще не знаком ни с Элом, ни с Мисой. Ягами Лайта, для которого самой главной задачей было сдать выпускные экзамены и поступить в университет. Он понимал, что это игра больного воображения, но это видение было чертовски реальным. Знал бы этот парень, что через несколько лет у него на руках умрет единственный человек, которого он будет любить.
Он пробежал мимо своей галлюцинации, заметив в его сумке Тетрадь Смерти. Если можно было бы все исправить…
Лайт все еще чувствовал боль, но уже не так остро, как раньше.
В какой-то степени он понимал, что умирает, но не хотел в это верить. Он не хотел умирать сейчас, когда почти достиг цели. Проклятое отродье, чертово порождение Эла, гребанный Ниа! Нэйт Ривер, воплощение истинного спокойствия с белоснежной, как снег, кожей…
Спотыкаясь, Лайт вошел в ближайший склад и, едва передвигая ногами, добрался до лестницы. Он поднялся на несколько ступеней и, обессилев, рухнул, перевернувшись на спину.
Он лежал на спине, тяжело дыша и истекая кровью. Он хотел было подняться, но силы окончательно покинули его тело.
А в следующую секунду он почувствовал резкий удар по сердцу, словно кто-то вонзил штопор в пробку от шампанского. Сердце пропустило болезненный удар.
Возможно, это случилось, потому что он не лежал в чьих-то руках, а был совершенно один, но страх охватил все его тело, стягивая грудь стальным обручем. Он понял, что Рюк забрал то, что ему причитается.
Лайт чувствовал панику и праведный ужас от приближающейся, неизбежной смерти. Он лежал на ступеньках, дрожа и хрипя от боли, молясь, чтобы эти сорок секунд поскорее закончились.
В эти секунды Кира пал. Не только благодаря Ниа, а благодаря собственному осознанию того, что избавлять мир от зла посредством убийств — и есть зло. Пока в мире есть хоть одно зло — мир не будет чистым. Ему понадобилось шесть лет, чтобы это осознать. Мир никогда не стал бы счастливым, пока им правит Кира.
Таким образом, Лайт умирал уже не за свою идею… Он умирал просто так.
Корона больше не сияла на его голове, она развеялась, подобно черному клубу дыма.
Он боялся умирать. Возможно, если бы Рюк стоял рядом с ним, то можно было бы попросить за свою жизнь, но Рюк бросил его умирать в одиночестве.
В последние секунды своей жизни популярный и всеми любимый Ягами Лайт умирает на лестнице пыльного, заброшенного склада в абсолютном одиночестве.
Но в последние мгновения Лайт заметил какой-то блеск. Безусловно, это были галлюцинации умирающего сознания, которому не хватало кислорода, но Лайт увидел перед собой…
…Эла.
Он хотел протянуть к нему руку, но сил не было. Он был не в силах даже произнести его имя, имя, которое он знал на протяжении пяти лет…
Эл тоже ничего не сказал. Он стоял в стороне, держа руки в карманах и сверкая в лучах заходящего солнца. И хоть он не подошел к нему, чтобы в последний раз обнять умирающего Лайта, так сильно нуждающегося в последнем прикосновении; Лайта, который убил и предал его, он все равно не оставил его умирать в одиночестве.
Око за око.
А потом, когда сердце пробило последний удар, Лайт медленно закрыл глаза и провалился в темноту.
Комментарий к Часть II. Глава 11: Угасать.
Вот такой вот поворот о_о Я не стала ставить смерть персонажа как и ряд других предупреждений, о которых вы узнаете дальше, потому что они очень и очень спорные. Спасибо за прочтение. Я уверена, что глава многих сбила с толку и заставила задаться вопросом:”Что, черт возьми, может быть дальше в течение 22х глав, когда главные герои умерли?” Интрига)
И да, в следующий раз мы увидимся с вами уже в сентябре, поэтому всем школьникам и студентам удачного начала года^^
А вот Тавик07, MargoDash, Alexandrayaoi LOver, Ella Krainz(насчет выражение да, Вы правы, надо будет к этому вернуться и проверить), Viktory.Grande, Schwarz_Stern, Заводная Апельсинка, Westerno, Чекнутый выдумщик - спасибо за отзывы к предыдущей главе:3 Вы прекрасны) И спасибо тем, кто дочитал это нудноватое послесловие до конца)
До следующего воскресенья!)
========== Глава 12. Нулевой акт:”Однажды в мечтах”. ==========
Комментарий к Глава 12. Нулевой акт:”Однажды в мечтах”.
Глава называется “Нулевой акт”, поскольку не имеет дальнейшего отношения к сюжетной линии и является своего рода приквелом к предыдущей главе. Отрывок о последней ночи перед смертью Эла.
Как я могу противостоять этим безликим дням,
Если я должен тебя теперь потерять?
Мы так близки
К достижению счастливого конца,
И почти поверили в то, что это не ложь.
Давай продолжать мечтать, ведь мы знаем, что мы
Так близки,
Так близки,
И в то же время так далеки…
Так близки (саундтрек к фильму «Зачарованная»)
Глава 12.
На душе был странный осадок и какое-то нехорошее предчувствие, будто вскоре что-то должно было случиться. В дверь постучали. Эл спрыгнул с кресла и подошел к двери. На пороге стоял Ягами Лайт, держа в руках прозрачный пакет, полный больших, наливных яблок.
Он был словно Злая Королева, которая преподносила Белоснежке смертельные дары.
— Ты поздно, — тихо сказал Эл. Лайт, громко хрустя, жевал одно из яблок.
— Ты же любишь яблоки, — сказал парень, вложив в руку детектива одно из них.
— Ты опоздал, Лайт-кун, — Эл даже не моргнул, продолжая смотреть на Лайта.
— Я покупал яблоки, — пожал плечами юноша и, обогнув сыщика, направился в спальню.
— Это не так, — не унимался Эл. — По моим расчетам, покупка яблок не заняла бы больше двадцати минут.
— Ах, да, — Лайт обернулся через плечо, кисло улыбнувшись. — Мне пришлось еще какое-то время повозиться, впрыскивая в них яд.
— Конечно, — Эл закатил глаза и, закрыв дверь, пошел за Лайтом, подбрасывая на ходу красное яблоко. — Ты всегда приносишь мне яблоки, Лайт-кун. Ты думаешь, что я шинигами?
— Ты же их любишь, верно? — улыбнулся парень. — Кстати, без обид, но, думаю, шинигами не едят праздничные торты.
Эл поднял брови:
— Это была банальная вежливость, я не мог не предложить ей кусочек торта.
— Ну, не спорю, — вздохнул Лайт.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Что?
— Мой вопрос, — повторил Эл и, поднеся яблоко ко рту, откусил большой кусок, глядя Лайту в глаза. — Ты думаешь, я шинигами?
— Нет, Рьюзаки. Конечно нет.
— Верно, — рассеянно согласился Эл и, откусив еще, подошел к зеркалу, висевшему над столом. — Я не похож на Рэм-сан.
— Что? — Лайт совсем потерял ход его мыслей.
— Вопрос говорит сам за себя, ты не думаешь? Это же очевидно, что я не шинигами…
— Ну… Все шинигами выглядят по-разному, Рьюзаки.
Глаза детектива тут же вспыхнули, словно Лайт был долгожданной рыбкой, которая клюнула на крючок.
