Лайт не был удивлен, поэтому едва воздержался от того, чтобы не закатить глаза.

— Сейчас я рассчитываю на его подозрения касательно меня, — объяснил он спокойно. — Когда он будет на сто процентов уверен в моей невиновности, то сможет мыслить ясно, а пока он подозревает нас хотя бы на один процент, он продолжает колебаться: виновен или не виновен. Это все сложно, но суть в том, что пока он нас только подозревает — мы в безопасности.

— Я все еще ничего не понимаю. Миса должна продолжать карать преступников?

Лайт вздохнул и кивнул:

— Я могу рассчитывать только на тебя.

Миса завизжала и бросилась к Лайту, крепко обнимая его за шею:

— Миса выполнит все приказы Лайта! Миса сделает все, как надо! Сердце Мисы целиком и полностью принадлежит Лайту! — девушка немного отстранилась, чтобы заглянуть в его карие глаза: — Если бы можно было вырвать сердце и отдать его в коробке Лайту, Миса бы так и сделала.

Лайт стиснул зубы и бросил взгляд на часы:

— Я польщен, Миса, но посмотри на время. Последний поезд уходит через десять минут. Тебе пора.

Миса обиженно выпятила нижнюю губу, но спорить не стала, только подхватила свою кожаную куртку и красную сумку. Лайт поднялся следом и, накинув ветровку, сказал, игнорируя смешок Рюка:

— Я провожу тебя до станции.

— Ура! — радостно вскрикнула Миса и взяла Лайта под руку. Они спустились вниз по лестнице. Рюк, который повсюду следовал за Мисой вместо Рэм, парил сзади. Ягами Сатико, читавшая журнал на диване, обернулась. Она не стала спрашивать, куда он идет, в конце концов ее сын достаточно взрослый, чтобы прогуливаться с девушкой.

Миса без умолку болтала о сказочных костюмах на Хэллоуин несколько дней назад и о том, как она случайно пролила зловещий зеленый коктейль на платье Спящей Красавицы, но Лайт почти ее не слушал.

— Лайт, какое завтра число? — вдруг спросила она.

— Пятое ноября, — ответил Лайт, глядя на часы.

— Ура! — Миса снова хлопнула в ладоши. — Завтра выходит ноябрьский номер Джей-Чик!

— Ты там на обложке, верно? — безразлично спросил Лайт.

Девушка активно закивала:

— Ага! Мацу сказал, что достанет для меня один экземпляр.

— Это хорошо. А вот и твой поезд, — Лайт высвободил свою руку и отошел на шаг назад. Рюк уже скрылся в открытых дверях. — Увидимся, Миса.

— Пока, Лайт! Я люблю тебя! — девушка вскочила в поезд и он почти сразу тронулся, но Лайт видел, как она продолжает махать ему в окно.

Когда она уехала, парень почувствовал облегчение. Амане Миса, безусловно, милая и очень красивая девушка, но от нее одна головная боль.

Железнодорожный вокзал был расположен между его домом и штаб-квартирой следственного отдела.

Покосившись в сторону своего дома, обдумывая последствия, он все же направился в сторону их офиса. Когда он был всего в двух кварталах от туда, телефон Лайта зазвонил и парень задрожал от злости. Если это Миса со своей любовной болтовней, потому что ей, видите ли, скучно ехать одной, он все ей выскажет. Но все оказалось намного хуже.

— Привет, пап, — тихо сказал Лайт, нахмурившись. — Что-то не так?

— Ты где? — требовательно спросил отец.

— Я с Мисой. Мама видела, как мы уходили, — Лайт остановился, сжав в руках мобильный. — Можешь позвонить ей и спросить, если не веришь мне.

Ягами Соитиро смущенно кашлянул:

— Нет, я верю тебе на слово, Лайт. Только не оставайся на ночь, ладно? У нас еще много работы.

— Знаю, знаю.

Лайт сбросил вызов и раздраженно сунул телефон в карман. Вся эта ситуация ужасно бесила. Стоило ему освободиться из-под контроля Эла, как теперь собственный отец следит за каждым его шагом.

Разве массовый убийца с комплексом Бога не заслужил хоть минуты покоя?

Лайт снова посмотрел на часы и ускорил шаг. Эл ждал его, и он не любил, когда опаздывали. К тому же, сегодня очередь детектива быть сверху.

***

Эл сидел на краю кровати, уже полностью одетый, и вяло глядел на Лайта:

— Это глупо, — сказал он.

Лайт взглянул на него и виновато пожал плечами:

— Рьюзаки, многое изменилось, — сказал он, застегивая рубашку. — Мы больше не можем спускаться вниз держась за руки. Я должен спать дома, в своей постели.

— Я понимаю, но уже почти утро, какой смысл идти домой, когда скоро нужно приступать к работе?

— Я тайком проберусь в дом. В конце концов, никто не встанет в полшестого утра. За завтраком отец должен убедиться, что я ночевал дома.

У них был план. Лайт приходил сюда около одиннадцати вечера и уходил в пять утра. Эл, с его вечной бессонницей, ответственно будил его каждое утро, хотя иногда был соблазн полежать с ним подольше.

— Может, стоит придумать другой план? — Эл опустил взгляд. — Я мог бы приходить к тебе.

— Нет, — тут же отрезал Лайт. — Это слишком рискованно. Мое окно слишком высоко, да и родители могут тебя заметить, потому что моя комната находится рядом с их. Они нас услышат.

— Да, ты прав, Лайт-кун, — Эл усмехнулся, — не думаю, что им следует слышать твои стоны подо мной.

Лайт вспыхнул и застегнул последнюю пуговицу:

— Слушай, извращенец, — прорычал он. — Ты совсем забыл об осторожности. Всё останется так, как сейчас. Я буду приходить ночью и уходить утром. Это самый оптимальный вариант. Если ты хочешь, чтобы это продолжалось, нужно уметь идти на жертвы.

— Ах, Лайт-кун читает мне нотации, — Эл улыбнулся. — Как очаровательно.

Лайт фыркнул:

— Следи за языком, Рьюзаки.

— А что, собираешься мне угрожать? — спросил Эл, наклонившись вперед.

— Сегодня моя очередь быть сверху, так что не советую тебе портить мне настроение, — покачал головой Лайт.

— Пустые угрозы, Лайт-кун, — ухмыльнулся детектив. — Я тебя не боюсь.

— Это хорошо, — рассеянно ответил Лайт и посмотрел на часы. — Мне правда пора идти.

Эл спрыгнул с кровати и пошел следом за Лайтом к двери:

— Знаешь, Лайт-кун, — беззаботно сказал сыщик. — Я уверен, что смог бы убедить твоего отца временами оставаться тут до утра. В конце концов, расследование дела Киры еще не закончено и мне может понадобиться твоя помощь.

— Только через твой труп, Рьюзаки, — грустно улыбнулся Лайт.

— Через мой? Почему, Лайт-кун?

— Потому что мой отец убьет тебя, даже если ты попытаешься только намекнуть на что-то подобное.

Эл запрокинул голову, уставившись на потолок:

— Он так не одобряет однополые отношения, Лайт-кун?

— Рьюзаки, он даже Мису не одобряет.

— Я тоже не одобряю Мису-сан, Лайт-кун.

— Потому что ты придурок, — закатил глаза Лайт, затем подался вперед и поцеловал детектива на прощание. — Увидимся через несколько часов.

Когда Лайт ушел, Эл вернулся в свою комнату, закрыл дверь и прислонился спиной к стене.

Прошлой ночью Лайт принес яблок. Он опоздал на пятнадцать минут, чтобы их купить.

Вытащив одно из них, Лайт протянул его детективу, коварно спросив: «Любишь яблоки?», Эл принял его, мрачно заявив, что он не шинигами, но яблоки тоже любит.

Эл отомстил ему за пятнадцатиминутную задержку сполна, дав себе волю в постели.

Эл все чаще задавался вопросом, что сделает Ягами Соитиро, если его сын останется тут на всю ночь.

Он хотел спровоцировать господина Ягами за то, что тот так рьяно ограждает его от своего сына. Он хотел написать Лайту записку с некоторыми наводящими, но не уличающими комментариями, зная, что отец парня ее найдет, но ничего не сможет сделать, потому что того, что в ней будет написано, будет двусмысленно, но мало для претензий.

Эл еще не знал, что написать, поэтому, подхватив по пути яблоко, уселся на кровать, подтянув к себе красивую тетрадь, подаренную Лайтом. Открыв первую страницу, он не мог не улыбнуться той переписке на его день рождения.

Рассуждая над тем, что бы написать, он задумчиво принялся листать пустые страницы.

Вдруг что-то заставило его остановиться. Он замер, уставившись на что-то небольшое, прямоугольное и гладкое.