— Ну так перестань же донимать меня! — Лайт повысил голос. — У меня уже поперек горла стоят твои садистские замашки, Эл!

Он ничего не ответил, хотя Лайт готов был поклясться, что видел в темном отражении кухонного окна его призрачную ухмылку.

— Рьюзаки! — окликнул его парень, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Пожалуйста, не называй меня так, — монотонно ответил детектив. — Это не мое имя.

— А что, это напомнило тебе о том, какого это быть живым, Рьюзаки? — издевался Лайт, пытаясь ударить по больному.

Эл медленно повернулся и посмотрел на Лайта этими черными, безжизненными глазами из-за длинной челки.

— Если бы я только мог чувствовать… — устало сказал он. Лайт заметил в его голосе ту же грусть, что и тогда, когда он говорил о небесах. — Но я забыл, каково это… Скажи, я же был нормальным, да? Я был таким же, как и остальные?

— Конечно, — тихо ответил Лайт, не понимая, к чему этот вопрос. — Ну, не совсем нормальным, но ты был живым. Ты был человеком.

Эл кивнул и слегка наклонил голову:

— Ты говоришь «конечно», будто все так просто. Это тело… Оно больше не мое. Я не могу вспомнить, каково это — чувствовать. Ни одного воспоминания. Это тело… Оно совсем ничего не чувствует. Быть мертвым — это так тяжело… Как будто все эмоции, все ощущения, все приятные воспоминания буквально выкачали, и осталось только это мертвое холодное тело, в котором нет ни капли крови! Я не человек! Я фантом! — с каждым словом его голос все больше срывался на крик, а глаза расширились до невероятных размеров.

Лайт даже слегка опешил от такой реакции Эла, но не мог не согласиться.

Эл в самом деле был трупом, или даже призраком. Он потерял все ощущения, свойственные живым людям.

— Нет, это… Это уже не важно… — Эл тяжело дышал, крепко обхватив себя руками. — …Это не важно, это не важно…

— Что не важно?.. — настороженно спросил Лайт, держась на расстоянии.

Хотя он и был тем, кто спровоцировал такую реакцию, Лайт чувствовал сожаление.

— Фрагментов не хватает… — пробормотал Эл, уставившись в пол, — …но…

Он снова посмотрел на Лайта сквозь спавшие на лицо черные волосы:

— …Это больше не важно, не так ли?

Эл опустил руки и прислонился спиной к кухонной тумбе. Лайт заметил, как постепенно он начал успокаиваться, лицо снова стало безразличным, а глаза мертвыми.

— Поиграешь со мной в шахматы, — сказал детектив, задрав голову и уставившись на потолок, будто ничего и не было.

— Нет, спасибо, — бросил Лайт, разворачиваясь на пятках, чтобы уйти.

Несмотря на неудачную попытку вытянуть из него новую информацию, Лайту удалось заметить что-то живое в этих черных глазах.

— Это был не вопрос, — заметил детектив, поворачивая голову. Черные глаза встретились с карими. — Приходи. Я взял на себя смелость и достал шахматы. Они в гостиной.

— Я сказал нет! — рявкнул парень, когда Эл спокойно прошел мимо него, направляясь в гостиную.

Остановившись на мгновение, детектив схватил Лайта за запястье, больно сжимая его кожу холодными пальцами:

— Пойдем, — сказал он, утягивая его за собой.

Лайт хотел вырваться и закрыться в своей комнате, но передумал, вспомнив, как всего минуту назад Эл был на грани истерики.

Лайт знал, что игра в шахматы может стать для Эла очередным поводом вывести его из себя, но, с другой стороны, Лайт может получить новую информацию. Шанс мал, но если есть такая вероятность, то глупо ей не воспользоваться. В гостиной он вырвал руку и принялся растирать холодное запястье.

— Можешь выбрать любую сторону, — сказал Эл, кивнув на шахматную доску, уже ожидающую их на журнальном столе. — Мне все равно.

Лайт с опаской покосился на Эла, потому что независимо от того, мертв он или нет, с ним всегда нужно быть начеку.

Белые или черные.

Он колебался, зная, что мертвый детектив следит за каждым его движением. Он знал, чего ждал Эл, поэтому решил не разочаровывать его:

— Белые, — сказал он, обходя столик и устраиваясь на полу.

Эл улыбнулся и сел на корточки перед черными фигурками.

— Белые ходят первыми, — мягко сказал он, склонив голову.

Лайт отвел взгляд и, выбрав одну из пешек, подвинул ее вперед.

— Ах, освобождаешь путь для левого коня? — пробормотал Эл.

— Не комментируй мои ходы! — раздраженно сказал Лайт. — Заткнись и ходи.

— Хорошо, — Эл подтолкнул одну из своих пешек вперед. — Я собираюсь…

— Свои ходы тоже не комментируй! — зарычал Лайт.

— Ты хочешь играть в тишине, Лайт-кун? — спросил Эл, снова склонив голову набок.

— Было бы неплохо, — проворчал парень, передвигая еще одну пешку.

— Ну, хорошо. Тогда оба будем молчать, — кивнул детектив, переставляя свою пешку. — Хотя… Могу я задать всего два вопроса, прежде чем мы продолжим играть в полной тишине?

Лайт кивнул, не глядя на Эла.

— Во-первых, почему ты выбрал белую сторону? Из-за того, что белые ходят первыми?

— Да, — буркнул парень, все еще не отрывая глаз от доски.

— Я думаю, что это не так, — улыбнулся Эл.

— Значит, это не так.

Эл улыбнулся чуть шире, заинтересовавшись тем, что Лайт не спорит, а просто соглашается с ним.

— Давай будем честными, — спокойно начал Эл. — Теория о том, что зачастую побеждает тот, кто начинает партию первым, не совсем верна. Я даже доказал это на своем примере, помнишь? Тот теннисный матч. Я подавал первым, и я проиграл. Это только один из примеров. Но если подумать еще… В нашей с тобой битве я тоже ударил первым, выдвинув Линда Л. Тэйлора, верно? И в конечном счете?..

— …Ты проиграл, — закончил за него Лайт, взглянув на детектива исподлобья.

— Именно.

— И в чем смысл?

— Просто наблюдение. В обоих случаях я нападал первым, и в обоих случаях проиграл тебе. Так что я не думаю, что для тебя так уж важно было ходить первым. Ты задолго до этого доказал, что можешь побеждать вне зависимости от того, кто открывает игру. Тебе не нужно преимущество, Лайт-кун, так что… почему именно белые?..

— Ты хотел, чтобы я выбрал белые.

— Да, верно, я думал об этом.

Лайт прикусил губу, глядя на шахматную доску:

— Потому что я Кира, — сказал Лайт наконец. — В этом причина, верно, Эл? Ты же хотел, чтобы я выбрал белые просто как символ моей заносчивости…

Эл снисходительно улыбнулся:

— Какая безупречная логика, Лайт-кун.

— Белый… — Лайт поднял своего белого короля, глядя на него, склонив голову. — …как символ моей справедливости… Ты хотел, чтобы я выбрал белые, надеясь подразнить меня этим.

— Но в черных тоже нет ничего плохого, — ухмыльнулся детектив, коснувшись пряди своих черных волос.

— Давай уже второй вопрос, — сменил тему парень.

— Ах, второй, — Эл оставил в покое свои волосы и сделал еще один ход. — Если честно, это не такой уж и важный вопрос, скорее, просто мое любопытство. Я просто подумал, что, возможно, тебе было бы интереснее играть за какой-нибудь приз?..

— Приз? — Лайт снова поднял на него глаза и с подозрением прищурился. — И что же ты можешь мне предложить в качестве приза за победу?

Эл потянулся через столик и взял с чужой стороны доски белого короля, которого Лайт задумчиво разглядывал пару мгновений назад. Он взял его двумя пальцами и поднял на уровне глаз, как обычно делал в прошлом.

— Я расскажу тебе кое-что, — прошептал детектив, глядя на Лайта сквозь белого короля. — Кое-что важное.

— Что? — с подозрением спросил Лайт.

Эл ухмыльнулся, поставив короля обратно:

— Сначала ты должен выиграть. Но, думаю, тебя это заинтересует. Конечно, ты можешь отказаться, но я уверен, что ты этого не сделаешь.

— А что, если ты выиграешь?

— Я не знаю, — Эл мило улыбнулся. — А что ты можешь дать мне в случае победы?

— Билет в один конец, — на автомате выдал парень. — В могилу.

— Не стоит выдавать желаемое за действительное, Лайт-кун. К тому же, мы оба знаем, что ты не можешь этого сделать.

— И что ты хочешь? — раздраженно спросил Лайт. — Что я могу для тебя сделать?