- Перейди огневой перевал за горой! – произнёс подобающее приветствие Сьютар и протянул Речнику кошку. – Ты, Речник Айому, как обычно, приплываешь раньше всех. А Река сейчас бурлит…
- Алая луна в небе, - кивнул Айому, выпуская кошку; она со всех ног бросилась вверх по обрыву и замерла там, сердито шипя. – Она проснулась, Сьютар. Всем охота размять кости после долгого сна. Всё спокойно? Никто не замёрз, не утоп и не сломал ноги на льду?
Он окинул внимательным взглядом собравшихся жителей, словно пересчитывал их.
- Всё хорошо, Речник Айому, - кивнул Сьютар, разыскивая в толпе родственников. – Никаких бед, кроме ночного кашля. Рыба у берега так и кишит. Мы испекли пирог к твоему прибытию, хочешь его попробовать?
- Запах ваших пирогов разносится далеко на север, - усмехнулся Айому. – Я чую его от самого Глиняного Города. Надеюсь, в соли недостатка нет? Я привёз большую корзину, и, кажется, она не подмокла.
- Хаэй! Разбирайте вещи, несите в пещеру! – к Речнику, подгоняя своих родичей, пробрался Эрнис Мейн. – Холодно спать в летнем ложе, Речник Айому. Мы постелим тебе в зимней спальне, на новой постели.
- Первую ночь Речник проведёт в моей пещере, - нахмурился Сьютар. – Первый день и первую ночь, так у нас заведено. И мои постели тоже не старые. Не трать время на юнцов, Речник Айому. Пирог остывает, и мы уже откупорили кувшин с хумикой.
- Та-ак, - за спиной Кессы шумно выдохнул Окк Нелфи. – Вот хорёк! Я же нюхом чуял, что у него ещё есть хумика…
Речник Айому в задумчивости смотрел на берег – видно, опасался, что ночью вода поднимется и утащит его плот с собой, а может, выбирал, где ему завтра пристроиться с удочкой. Его излюбленные летние места ушли под воду, да и Листовики, любившие там всплывать и подставлять спины солнцу, ещё не поднялись со дна…
- Как знаешь, Сьютар, - пожал плечами он. – По мне, так ни к чему устраивать большой шум. Пропустим по чашке – и вернёмся к своим делам. Вам сейчас есть чем заняться, и мне тоже.
Здоровенная рыбина вылетела из воды на два локтя вверх и цапнула за крыло зазевавшуюся чайку. Тех, кто стоял близко к Реке, окатило брызгами. Все загалдели, глядя на круги на воде. Речник Айому мечтательно улыбнулся.
- Вот именно, - пробормотал он. – Высплюсь – и на берег. Да не иссякнут воды Великой Реки!
========== Часть 2 ==========
Глава 05. Сухие травы
- И больше её здесь не видели, - со вздохом завершил рассказ Речник Айому и покосился на прозрачные кусты и прислонённые к ним удочки. Кесса поспешно поднесла ему лепёшку и жареную рыбину, и Речник нехотя отвёл взгляд от воды.
- Так Ронимира и пропала? И в других землях… оттуда не приходили вести? Она же была Чёрной Речницей, а они… они всегда что-нибудь совершают! – запинаясь, обратилась к Речнику Сима. Три пары сверкающих глаз уставились на него, и он пожал плечами, с хрустом откусывая рыбе хвост.
- Никто ничего не знает, - сказал он, когда от рыбины осталась одна голова. – Ни куда она от нас подалась, ни что там творила. В те дни много толковых людей ушло отсюда. Король Вольферт исхитрился разогнать полвойска в один мах. Вот нарочно захочешь такое сотворить – и не выйдет.
Он не шутил, и его взгляд был угрюм – даже воспоминание о тех далёких временах наводило на него уныние. Кесса смотрела на Речника восхищённо и опасливо – не каждый день встретишь того, кто видел древнего Короля Вольферта, - уж две сотни лет минуло, как он умер. Это Кесса помнила точно, хотя правители у неё порой в голове путались – но Король-Речник был первым из них, а Кейя, изгнавшая с Реки чужих богов, правила после, а ещё позже царствовал Вольферт, и его сын, Король Астанен, властвует сейчас…
- А её родичи? – спросила, не вытерпев молчания, Сит Наньокетова. – Они-то что говорили?
- Кто знает, где её родичи, - пожал плечами Речник Айому, одним глотком допил всё, что оставалось в желудёвой чаше, и потянулся завязать ремешки на голенище сапога. – Чёрные Речники не сильно-то привязывались к родне. Ронимиру называют Кошачьей Лапкой, но кто помнит её родовое имя? Его не найдёшь и в Архивах Астанена…
- Кимеи должны помнить, - нахмурилась Сима, искоса поглядывая на Кессу. – Они помнят всех.
- Не хотел бы я быть кимеей, - Речник Айому отдал Кессе чашу и поднялся на ноги. – Солнце уже высоко. Ступайте, найдите себе занятие.
Сима и Сит, разочарованно хмурясь, встали с нагретых солнцем коряг. Полдень близился, и солнце стояло над самой Рекой, выглянув из-за белых скал Правого Берега и травяных дебрей востока. Притихшая Река лениво плескалась, перекатывая камешки и обломки тростника, мелководье казалось тёплым и манящим, и Ота Скенесова уже бродила по колено в ледяной воде, разыскивая на дне цветные камешки и обломки земляного стекла.
- Речник Айому! – окликнул гостя Конен Мейн, едва ли не бегом выскочив из приоткрытой холодной пещеры. От него пахло рыбой, прошлогодним и свежим рассолом, пряной рыбной жижей, - там, откуда он вышел, стояли солильные чаны и бочки. Холодные кладовые тянулись вдоль берега, вперемешку с жилыми пещерами, сейчас все они открылись, и едва ли не весь участок проводил там дни. И сама Кесса потратила утро, разрезая и потроша рыбу, слой за слоем разделанное ложилось в чаны и бочонки, в соли не было недостатка, откуда-то взялись и пряности. Всё, что можно было выловить из прошлогоднего рассола, было выцежено и выбрано до последней уловимой крупинки, вскрылись и тайные ларцы с пряными травами, запасёнными осенью. Конен не резал рыбу – он ссыпал её в чаны, прижимал и пересыпал солью, ворочал тяжёлые наполненные бочки, его руки покраснели от рассола, а лицо – от натуги.
- Бездна! Вымой тут же руки, - покачал головой Айому. – Разве же нету в Фейре пары старых рукавиц?!
- Неудобно в рукавицах-то, - буркнул, смутившись, Конен. Он окинул недовольным взглядом троих девиц – похоже, он был им не очень рад.
- Речник Айому, Сьютар хочет говорить с тобой, - сказал Конен.
- Так почему он не пришёл? – Речник с тоской покосился на заброшенные удочки. Этим утром ему никак не удавалось порыбачить и подумать о делах Великой Реки в тишине и покое.
- Он… Речник Айому, ты всё-таки зайди к нему в пещеру, - потупил взгляд Конен. – Это важное дело.
- Если речь о большом свежем «глазастике», то дело и впрямь важное, - без тени усмешки сказал Айому, шумно вдыхая пропахший рыбой воздух. – Хотя редкий пирог нельзя принести на берег, раз уж он так жаждет быть съеденным…
Конен даже не улыбнулся. Быстро он пошёл к пещере, и грузный Речник скоро отстал. Кесса и Сима, переглянувшись, поспешили за ним, Сит пошла было следом, но её окликнули из холодной кладовой.
Тяжёлые зимние завесы ещё висели в дверях, и жители медлили перебираться из зимних спален в летние, - эта весна выдалась холодной, и ветер, налетая с Реки, порой пронизывал до костей, даже если в небе сияло солнце. Завеса опустилась за Речником Айому, и Кесса и Сима остались на пороге.
- Отчего у твоего деда вечно какие-то секреты? – пожала плечами Сима и приникла щекой к белому камню. В щель между завесой и скалой мало что можно было рассмотреть, но слышно было отлично.
- Дел у нас по горло, - с тяжёлым вздохом сказал Сьютар. – И беготня по степи совсем не ко времени. Трава ещё толком не высохла, собирать там нечего, а от охоты одна трата стрел. Но эти обормоты просятся в степь. Если им запретить, так они ещё додумаются удрать, ищи потом их.
- Эх-хе, - вздохнул и Речник. – Кто в этом году обормот?
- Затеял дело Конен Мейн, ну и все остальные… Хельг Айвин, Вайгест Наньокет, Нуук с Каэном, Эра Мейнова… с десяток наберётся.
- Десять – это много, всю дичь распугаем, - протянул задумчиво Речник. – Шестерых я возьму. За день рыба не протухнет. Бочки не ворочайте, надорвётся кто-нибудь – одним днём не отделаетесь. Посмотрим, как растёт трава, и не пора ли вылетать за сушняком. Может, подстрелим сурка или крота – как повезёт.
- Сейчас от этих зверей ни мяса, ни меха, - проворчал Сьютар. – Не тратил бы ты время попусту, Речник Айому! Припугни лучше юнцов, чтобы о деле думали.
