Вот и вся Федеральная служба безопасности. Плюс директор и, конечно, главный человек всякого солидного учреждения – администратор, в обязанности которого входит превращение места работы в земной рай, где каждому хорошо и комфортно, так что не хочется уходить домой.
Опытные администраторы нарасхват, ведомства и частные компании переманивают их друг у друга. У Карла администратор был просто чудо. То есть, не был, а была.
– Привет, Карл, – сказала Марта. – Я клюквенный кисель сварила. Обалденный! Будешь?
Она еще и прекрасно готовила, любила это занятие.
– Потом.
Марта семенила рядом, подстраиваясь к его быстрой походке.
– Макс с Рексом требуют поставить во дворе скалолазную стенку.
– Зачем?
– Не знаю. Лазить. Что ответить?
– Ответь: «Шиш вам».
– А я бы поставила. Ребята на работе практически живут. Жалко тебе, что ли?
– Ну поставь. Что ты меня спрашиваешь? У тебя бюджет, вот и распоряжайся… Мика на месте?
– Где ж ему быть? – удивилась Марта. – У себя. Дрыхнет. Дома у него близняшки орут, не поспишь.
– Если что, я у Дельфина.
Мика Дельфин был друг и начальник Внутреннего департамента. Имя он сохранил детское. Морскую фамилию взял, потому что всегда увлекался дельфинами. По образованию и опыту он был инженер лингвоаналитических машин: это такие устройства для автоматического перевода с языка на язык. Мика исследовал методы общения с дельфинами – большое, перспективное дело. Раньше он и Карл вместе работали под водой. Потом Ветер перешел в ФСБ и перетащил друга за собой. Мика не хотел, упирался, но он был слабовольный, чем Карл всю жизнь беззастенчиво и пользовался.
Сам-то Ветер был упрям, всегда поступал по-своему. Он не только отказался искать любовь через «Соску», но и стезю себе выбрал без подсказки. К Системе за помощью обращаться не стал. Потому и промахнулся с выбором первоначальной профессии, но никогда об этом не жалел. Любил повторять, что только ошибки делают жизнь полноценной.
После лицея Карл не пошел учиться дальше, в университет, а поступил в школу подводного плавания. Он очень любил море и верил (ошибочно), что правильная специальность – та, при которой увлечение совпадает с работой.
Ерунда, конечно. Человек должен работать и должен отдыхать от работы. Смешивать два этих занятия нельзя. Периоды напряжения следует чередовать с периодами релаксации, иначе быстро выдохнешься и потеряешь вкус к жизни. Работа обязательно должна быть трудной. После нее нужно чувствовать себя выпотрошенным и опустошенным. А когда день за днем порхаешь золотой рыбкой по волшебным морским глубинам, то непонятно, от чего отдыхать и о чем мечтать.
Поумнев, сорокапятилетний Карл перешел на самую тяжелую службу, какая только существовала в Евразийской Федерации – ЦУК, Центр урегулирования конфликтов. Там вечно не хватало кадров, очень уж нервное дело.
Вот вроде бы благополучное, по уму устроенное общество. Все сотрудники делают общее дело, собачиться не из-за чего. Как бы не так. Между собой конфликтуют ведомства и частные фирмы, соседи и коллеги, супруги и соперники в любви, наконец, просто люди с паршивым характером. Есть несколько инстанций, куда могут пожаловаться частные лица и организации, неспособные спокойно договориться. Сначала обращаются к мировому посреднику, потом в суд, а если совсем Ватерлоо-Бородино, тогда идут в ЦУК – это называется «цукаться».
В ЦУКе молодой Ветер насмотрелся на изнанку жизни, узнал человеческую природу со всех сторон.
Обычно ведь как? Все вежливые, улыбчивые, стараются быть приятными. А сколько за этим иногда таится раздражения, внутренних комплексов!
Работник ЦУКа должен понять каждого, ничего не упустить и быть в своем решении безупречным. Человек может уйти, недовольный решением, но ни в коем случае не оскорбленный и без ощущения несправедливости.
Руководил ЦУКом Максим Львович Старицкий, это была его последняя служба, прежде чем он ушел в отставку и стал членом Совета Старейшин. Всему, что Карл знал про жизнь, он научился, когда работал у Максима Львовича личным помощником. Ни за что не ушел бы от такого человека, находиться рядом с которым было просто счастьем. Но однажды шеф вызвал его и сказал:
– Карл, ты не на своем месте. Мне приятно с тобой работать. Я привык к тебе. Я тебя ценю и люблю. Выражаясь по-старинному, ты стал мне как сын. Но держать тебя при себе – с моей стороны эгоизм. Мы будем дружить, ты будешь часто приходить ко мне в гости, но человек должен заниматься тем, к чему у него призвание. Обращаться в СПАС за рекомендацией ты не хочешь – твое право. Но я думал про тебя. У тебя весьма необычное сочетание пристрастий и фобий. С одной стороны, ты ненавидишь рутину. С другой – терпеть не можешь непредсказуемостей, стремишься, чтобы всё в жизни было под контролем. При этом по-настоящему ты оживляешься, только когда возникает кризис и его нужно купировать с максимальной скоростью и наименьшими затратами. В прежние времена тебе следовало бы носиться на пожарной машине с насосом и тушить огонь. Ну, а в современной действительности… Иди работай или кинематографическим продюсером, или в ФСБ.
Ветер, конечно, сунулся на киностудию, но не устроился – слишком много желающих. Зато в ФСБ его взяли сразу. И там он наконец почувствовал себя на своем месте. Не так давно, из любопытства, загнал-таки свои данные в СПАС, и Система выдала заключение, где на первом месте значилось: «Рекомендуется деятельность, связанная с управлением сложными, высокотурбулентными структурами – в федеральном правительстве или структуре национальной безопасности».
А не был бы дурак – прошел бы тест четырьмя десятилетиями раньше и достиг бы в своей профессии большего.
Хотя и так грех жаловаться. За десять лет из рядового инспектора дорос до директора. Правда, и ведомство сильно усохло – главным образом благодаря усилиям самого Карла. Это он оптимизировал и рационализировал структуру ФСБ до нынешнего алгоритма, лаконичного и эффективного.
Мика Дельфин в самом деле спал, положив ноги в стоптанных башмаках на стол. С толстой нижней губы свисала слюна, короткий нос уютно посапывал.
У Дельфина дома – большая редкость в Евразии – не переводились дети. Его жене нравилось ходить беременной и рожать. Мика говорил, что обожает возиться с пеленками и бутылочками, вдыхать запах грудничков, рассказывать малышне сказки. Одни дети подрастали и отправлялись в пансион, вместо них появлялись новые. По выходным и на каникулы у родителей собирались все дельфинята – не то девять, не то десять отпрысков, самый старший уже на четвертом десятке, мужчина.
– Эй, хватит дрыхнуть.
Карл бесцеремонно потряс помощника за плечо.
Тот потянулся, сладко зевнул.
– Венулся?
Мика не выговаривал букву «р», но не спотыкался на ней, а просто ее игнорировал. – Азнюхал что-нибудь полезное? Гушу хочешь?
И сам цапнул с блюда грушу – он всегда что-нибудь жевал.
Дельфин был настоящим сокровищем. Время от времени начинал угрожать, что однажды вырвется из Карловых щупалец и наконец займется настоящим делом: закончит словарь языка Cephalorhynchus hectori[9], но друзья не могли жить друг без друга. Во всяком случае Ветер без Мики точно не мог.
Это Дельфин изобрел инфосепаратор, позволивший Аналитическому Центру выделять из миллиона единиц информации только ту, на которую должен обратить внимание инспектор. Дельфин же разработал ЛП-9, очень облегчивший работу профиля, который присматривал за проблемными жителями страны. Локатор перемещений, или «липучка», – это почти невидимый прозрачный датчик, который очень легко прицепить к человеку, и потом можно наблюдать за всеми его передвижениями. На каждом из 328 психически неблагополучных «клиентов» Внутреннего департамента присобачена такая «липучка», в большинстве случаев негласно, по рекомендации СПАСа.
– Я тут не все вемя спал, – важно поднял палец Мика. – Я изучал истоию киминалистики и думал о нашей головоломке. Собиаюсь почесть тебе небольшую лекцию.
