Когда до всех дошло, что от крохотного существа нет никакой опасности, то наперебой запросили подержать того на руках. Счастливый и весь изнервничавшийся отец со свежей повязкой на руке поначалу не хотел выпускать младенца из рук, но потом сдался, когда Далия его зачем-то позвала. Крошечный свёрток стал переходить из рук в руки, сопровождаемый умильными восклицаниями расчувствовавшихся взрослых. Даже Слай, сумев преодолеть свою неприязнь к маленькому вампиру, подержал того на руках, заявив, что будет учиться видеть в нём не соперника, а союзника.
Прибавление случилось ещё в одной семье – родилась дочь у Паргара и Сильмы. После того, как было получено высочайшее повеление, они вместе с матерью уехали из Шамброза в направлении своего нового замка. Ехали в двух каретах, в одной – королева с парой преданных фрейлин, во второй – молодожёны. Позади карет тянулся целый обоз с нажитым добром – Слай разрешил взять из дворца столько, сколько поместится в десяти больших телегах – и большой отряд сопровождения. Как только кареты миновали границу города, Паргар воспользовался предоставленным ему правом на сестру. Ошеломлённая внезапным натиском, ничего не подозревающая девушка не смогла сопротивляться. Когда же всё закончилось, и она пришла в себя, то в гневе чуть не убила проклятого карлика. Кареты остановились, и на шум прибежала Кордэлия. Вот тогда всё и открылось. Сильма онемела от вероломства Слая. Она-то рассчитывала, что переждёт немилость сводного брата, отсидится в замке, а потом вернётся ко двору, чтобы восстановить справедливость и поквитаться с убийцей отца, но текст указа, прочтённый три раза подряд, не оставил ей ни одного шанса. Мать же окончательно похоронила честолюбивые планы девушки, объявив, что её венец с рубином, которым принцесса так гордилась, теперь сияет на другой голове, и что это плата за их свободу и за замок, в котором они собираются жить.
Чтобы дать девушке собраться с мыслями, Паргар позвал в карету подружку Сильмы, которую та прихватила с собой в ссылку, а сам перебрался в карету матери. Им было о чём поговорить, пока Сильма, исходя бессильными слезами, будет изливать свое горе любовнице. Но девушкам не дали долго наслаждаться обществом друг друга, на первой же остановке в придорожной гостинице, где они заночевали, Паргар прогнал из комнаты Сильмы девушку и остался с женой наедине.
Всё время, пока они добирались до места, карлик упивался властью над строптивой сестрой, и хоть та и взбрыкивала время от времени, словно норовистая лошадь, он не обращал на это внимания, потому что знал, против него у Сильмы нет ни единого шанса, она теперь его полностью. От этой мысли, согревавшей его сердце, Паргар сделался даже немного добродушным, чем удивил всех своих спутников, исключая, пожалуй, мать: та, зная его характер, решила, что сын просто играет с ними, чтобы не потерять, так сказать, форму. Ещё бы, ведь он всю свою жизнь только и делал, что плёл интриги, и бросать это дело не собирался.
И вот, по прошествии положенного срока, Сильма разродилась девочкой. Малышка удалась на славу, и даже несмотря на свой совсем уж несерьёзный сейчас вид, в будущем обещала стать такой же красавицей, как и её мать. Паргар же втайне надеялся, что кроха пойдёт в него, умом, разумеется, и, сочетая в себе гремучую смесь из красоты и ума, сможет начать карьеру в столице.
Прибавление было даже у четвероногих участников прошедших событий, но там всё прошло гораздо хуже, чем у людей, а всё из-за разницы в росте. Ушки была вдвое меньше Снега, и брачный период она как-то ещё перенесла, но вот когда пришла пора щениться, у неё ничего не получилось – всего пара щенков, которыми она была беременна, не могли самостоятельно появиться на свет, уж слишком они получились большими, видимо, в отца пошли. Бедный Снег вначале кружил вокруг своей подруги, а потом просто сел и стал громко выть. Он выл так заунывно и долго, что к нему стали собираться люди. Огромный рост, белая шерсть, а главное, ошейник с королевским гербом, не дал людям ошибиться. Вскоре явились оба короля, а чуть позже Стасис со своей неизменной лекарской сумкой.
Ушки спасли, откачали и обоих щенков, только в будущем, как объявил лекарь, у собаки больше не будет потомства. Неизвестно, понял ли что-нибудь Снег, зато поняли люди и, повздыхав, разошлись, оставив счастливую пару ухаживать за малышами.
Слай и Ниэль правили Альрией вдвоём, и у них это неплохо получалось. В промежутке между коронацией и свадьбой они смогли уладить самые срочные дела. Пришедшее наконец жаркое лето дало возможность подданным засеять поля пшеницей и овсом, грядки засадить зеленью и овощами, накосить травы и заготовить на зиму достаточно сена. Всю весну из соседнего королевства гнали в Альрию закупленный скот, который распределяли по голодным деревням, в те хозяйства, где были работники. Раздавали его даром, но с условием, что половину молочной продукции крестьяне будут сдавать в столицу. За целостностью огромного королевского стада должны были наблюдать деревенские старосты и регулярно отписываться о его состоянии лично одному из королевских секретарей, занимающемуся именно молочным вопросом. Только сами короли знали, сколько они заплатили золота за эти стада, но оно того стоило, ведь требовалось обеспечить голодных людей едой, иначе третьей подобной зимы будет просто не пережить.
Забивать коров было запрещено под страхом смерти. После первого же нарушения этого запрета казнили виновных, причём публично. После этого забои скота сразу прекратились. Выручала ещё молодая зелень, люди её ели, приготавливая самыми разными способами, и одуряющий запах молока, исходящий от коров, не так мутил разум.
Слай и Ниэль, руководствуясь последними советами Борцэуса, сосредоточили внимание на торговле с соседями. Сидя как-то в библиотеке, где занимались Ниэль и Тим, Слай рассеянно слушал урок географии, на котором учитель рассказывал о залежах полезных ископаемых, разбросанных по всей Альрии. Тим стал расспрашивать, а какие, мол, и где именно находятся эти залежи. Учитель принялся подробно отвечать на этот вопрос, а Слай вдруг замер, всматриваясь в карту, по которой порхала указка учителя. Его внимание привлекла пара значков, расположенных между Шамброзом и Хэцем, немного в сторону от дороги, по которой они недавно ездили.
Учитель объяснил, что это рудники, в них раньше добывали железную руду. Почему раньше? Да потому что бывший король перестал платить горнякам, и те разбежались. Слай вдруг загорелся идеей возобновить там работу и торговать этой рудой с соседним королевством. Ниэль же, оглядев карту, предложил построить ещё и плавильные печи и кузни и торговать уже готовыми изделиями. Оба короля с азартом принялись обсуждать этот вопрос, рассматривая его со всех сторон. Урок оказался сорван, но в итоге был составлен неплохой план, как пополнить королевскую казну.
За делами и учёбой проходили дни напролёт, под вечер Слай и Ниэль валились с ног от усталости. Ко всему ещё прибавился неутолимый голод вампира. Он хотел крови своего второго возлюбленного, и ничего не мог с собой поделать. Ниэль, не поспав как-то сутки и вконец измучившись с беспокойным Слаем, позвал Зэфуса, предварительно поговорив об этом с Далией. Девушка, оказывается, была даже рада этому вызову, потому что уже сама извелась, глядя на мечущегося по дому мужа. Тот, кстати, не понимал, что с ним такое творится.
Стоило только Зэфусу вечером переступить порог королевской спальни, куда его запиской вызвал Ниэль, как на него налетел полураздетый Слай. Налетел, стиснул в объятиях, жадно целуя и слегка покусывая, потом всё же впился тому в шею и стал пить кровь. Стоящий рядом Ниэль оттащил вампира за «поводок», не позволяя тому увлечься и выпить мага досуха. Испуганный вначале Зэфус, рванувшийся освободиться из цепких рук короля, вдруг легко вздохнул и сам обнял Слая в ответ. Он искал губы своего принца, шепча какие-то глупости, одновременно стаскивая с себя одежду. Бухнувшись на кровать, маг попытался подмять под себя любовника, но радостно-злой Слай не позволил этого сделать, легко сбрасывая с себя более крупного Зэфуса и наваливаясь на того сверху.
