— А ты что без костюма, Дейнар? — поинтересовался Кортэн.

— Никакой кошмарный костюм не может быть и вполовину так страшен, как вид истинно справедливого человека! — заявил я с апломбом, и все захихикали, вспоминая школьное времечко и уроки литературы.

Кортэн же, которому эти слова ничего не говорили, подозрительно прищурился:

— Это ты кого имеешь ввиду?

— Расслабься, дорогой, — сказала Динара с улыбкой, — разве ты не видишь, что мой брат пришел в костюме Хозяина котика.

— А, тогда понятно, — действительно расслабился Кортэн. В этот момент к нему подбежал один из младших мужей с ошейником и цепочкой в руках и запищал:

— Поводи меня так, Кортэн, как будто я ручная тварюжка, как у Лио, пожалуйста, пожалуйста! — на голове у него была шапочка-гарм.

Кортэн ушел водить тварюжку на поводке, мой собственный котик сорвался с цепи и ускакал в гущу гостей, а сестра поделилась со мной пером, чтобы я смог участвовать в “Призрачной охоте на тварей”. Охота оказалась очень веселым делом: надо было ловить милах и щипать за ребра, а они визжали. В результате я поймал своего котика под столом и долго целовал, делая вид, что щекочу.

Да, наступило время праздников смены года, и все устраивали маскарады и гуляния, и я участвовал в них в этом году едва ли не больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Я уже давно знал, что в моей жизни самое важное — Ясси и мое дело. Но в эти дни это знание стало для меня особенно и пронзительно ясно, я как будто спешил заполнить наши дни счастьем, потакая моему милахе во всем; и лихорадочно спешил — нет, не закончить, а наметить линии будущего развития, чтобы справились без меня — в своих исследованиях.

Эйтан вытащил-таки Лэйме в отпуск “около воды” по совету Ясси, и они уехали на какие-то лесные озера, где можно было насладиться так любимым светлыми единением с природой. Палатка, костер, все дела и никаких людей в зоне видимости. На работе Лэйме отпустили с явным облегчением, причем даже не в отпуск, а в накопившиеся от переработок выходные. Судя по всему, в полицейском управлении уже давно нервничали, видя, как Лэйме горит на службе, и только и ждали случая отправить его отдохнуть.

Уехала в Священный Сзаароан моя сестра с семейством, и вернулись из похода Лэйме с Эйтаном. Лэйме снова улыбался, как раньше, и Динара прислала снимки ошарашенного Кортэна с крупными белым и черным шариками в руках, а также счастливого до потери пульса Лио с корзинкой крошечных темных. “Надеюсь, они скоро сольются от присутствия брата-хаосита”, приписала Динара к последней фотографии, и наши родичи устроили очередное празднество, заочно отмечая рождение хаосита. А я чувствовал, как все сильнее натягивается арбалет моей жизни, как приближается момент спуска. В последнее время я начинал думать, что преследующая меня обреченность была предвидением лишь собственной судьбы, ведь никто из отчаянно веселящихся вокруг милах ничего не ощущал. И это было хорошо — верить, что Бездна нависла лишь над немногими, а не над всей нашей землей. Но я звонил Никраму и Тионе, говорил с Эйлахом и видел, что наши судьбы неразрывно связаны.

В эти дни я снова думал над знаками судьбы, пытаясь понять, почему она не предупреждает меня, как предупреждает темных. Можно ли было понять тогда, в храме Священного Холма, что наш путь несется в Бездну? Нет, все было, как обычно… Я вспоминал, как встревожились и взволновались тогда Тиона с Инссаром, как сердился на нас Эйлах, и думал — может, знаки судьбы все же были, но нам с Никрамом по врожденной тупости не дано их улавливать? А может, невидимый арбалет натянулся и запустил нас уже тогда, а стрелам в полете не ощутить ничего, кроме смертельного восторга, и только окружающие смотрят на них с напряженным ожиданием.

И однажды ночью я скатился с кровати от чудовищного ощущения, что по всем моим нервам скребет огромный ржавый нож. Я слышал далекий грохот Бездны, моя голова разрывалась от воя Источника, и самое ужасное было то, что в этом вое я слышал сытое и злорадное удовлетворение.

— Что случилось, Дейнар? — спросил Ясси, поднимая свою милую заспанную мордочку.

— Все в порядке, милашка, — пробормотал я, набирая номер Эйлаха.

Эйлах не отвечал, и вместо коротких или длинных гудков я слышал в трубке вой и скрежет. Я позвонил Никраму, Тионе и Инссару и не дозвонился ни до кого, кроме Бездны.

— Я съезжу к Храму, — сказал я милашке, погладил его по голове и поцеловал в щечку, — скоро вернусь.

— Я с тобой! — Ясси схватил меня за руку, и я засмеялся:

— Что тебе там делать, глупыш, ты все равно не сможешь войти в Храм.

По дороге к нашему Храму я завернул и проехал мимо парочки темных, и в каждом из них увидел распахнутые врата, темно-фиолетовую набухшую Тьму и посетителей — исключительно из благородного сословия. Ну, конечно, какой смысл был приглядываться к слабым милахам, им просто недоставало Силы что-либо почувствовать, если я искал подтверждения своим предчувствиям, то мне следовало тусоваться среди офицеров.

Храм Хаоса сиял и переливался, его столбы, казалось, стали в два раза толще. Внутри и на подступах бродили растерянные и встревоженные хаоситы. Я подошел к столбу Хаоса, когда-то бывшему моим, и погрузил в него ладони, но это не принесло ожидаемого очищения и ясности. По моим жилам с болью понесся Хаос, туманя разум яростью и нечеловеческим голодом. Я отшатнулся. Источник! Он совладал с влиянием безликого проявления стихий, каковым были столбы Хаоса, и теперь не притихал на их фоне, а усиливался. Меня выгнуло в борьбе с невидимым врагом. И, наверное, я бы проиграл, если бы, по совету Тэргона, не учился все это время справляться с Источником своими силами.

Я взмок и тяжело дышал после своей победы — как тварюжка, избежавшая встречи с охотником — и когда я поднялся с пола, то обнаружил, что все хаоситы стоят вокруг и молча следят за мной.

— Что происходит, начальник? — обратился ко мне один из моих работников и повел рукой, словно указывая на весь мир: — Что это все значит?

— Бездна, — сказал я. — Бездна пала на этот мир, и события начала времен будут повторяться.

— И что же делать, — спросил другой, незнакомый мне хаосит, — идти в ближайший вербовочный пункт и защищать родину?

— Если ты так чувствуешь, значит иди, — сказал я, — каждый решает за себя, где он нужнее. Но вам, — я ткнул пальцем в своих работничков, — я бы посоветовал подумать. Сейчас хаосит-техник, даже с минимальным образованием, гораздо важнее необученного солдата. То, над чем мы с вами работаем, в скором времени может стать основной огневой мощью армии.

Я вышел из Храма и смог дозвониться до Нейи.

“Мне льстит, Дейнар, что ты ночью ищешь Эйлаха у меня, — сказала та, и ее голос звенел от волнения, — но его здесь нет. Где он?”

“Не знаю”, сказал я и снова попытался позвонить Никраму, и на этот раз мне ответили, но не по телефону. Прямо передо мной вскипела и вспучилась Тьма, реальность на мгновение пошла рябью, и я увидел обглоданные пейзажи Темного мира. А потом к моим ногам выкатился Никрам, весь в обрывках и угасающих хвостах Тьмы, и прореха в другое пространство медленно затянулась за его плечами.

— Как ты смог? — поразился я.

— Мамочка подбросила, — сказал Никрам, отряхиваясь, — отходим отсюда, пока она не явилась сама.

Мы побежали к моему мотоциклу и рванули с места, как будто за нами гналась сама Бездна. “Спеши на аллею Тамарисков!” — проорал Никрам мне на ухо. Там был один из домов рода Эйлаха — тот, в котором он жил. “Его здесь нет, — сказали нам, — это так странно, ведь все видели, как он вечером пошел в свои комнаты…”

— Я его не чувствую, — сказал Никрам уже на улице, и в глазах его полыхало белое ледяное пламя Бездны, — я позвал мать, и вошел в Темный мир, и сбежал от нее, и хотел прийти к Эйлаху, но смог почувствовать только тебя.

Холодный зимний ветер гонял по пустынной аллее листья и сухие лепестки, ярко-красный пластиковый пакет кружился в маленьком вихре.

— Как добра твоя мамочка, забрала в Темный мир среди ночи по первому же призыву, — пробормотал я.