— Да мне нет дела до ваших дрязг и ссор! Я… я договорилась со Снейпом, что он поможет мне с дипломным проектом на базе его дома, — соврала Петунья. Ей до смерти не хотелось разбираться, чего там натворил Снейп и в чем его обвиняет сестренка. Она собиралась полагаться лишь на свое мнение и личные выводы, сделанные из месячного общения с Северусом.
Знала она таких доброхотов, которые спешили раскрыть глаза слепым и заблудшим, попавшим в коварно расставленные сети потенциальных негодяев и подлецов…
Петунья еще в самом начале решила, что не станет действовать нахрапом. Главное, не лезть с расспросами, почему да как поссорились, и из-за чего… Надо будет – Северус расскажет ей все сам, когда время придет, когда он почувствует в этом необходимость.
На кладбище ей просто было интересно. Она довольно долго наблюдала за двигавшимся как кукла, парнем. Конечно, интерес вырос из той малой доли сочувствия к оставшемуся сиротой Северусу, но чем дальше, тем все отчетливее ей казалось, что если сейчас оставить парня совсем одного, без внимания и участия, будет только хуже. У них-то, когда умер отец, все же была семья, пусть неполная, но они поддерживали друг друга, как могли, а у Снейпа не осталось никого… да и сам его тусклый безразличный вид пробуждал неясную тревогу…
Петунья знала, что обычно вот такие одинокие отчаявшиеся люди попадали в лапы мошенников или сектантов, которые обрабатывали жертву именно на пике горя и одиночества. Или же человек постепенно опускался, спивался… Такой судьбы для подростка она не желала.
— А врать-то ты не умеешь… — протянула торжествующе Лили. – Твой дипломный проект по особняку Маллиганов готов и лежит у тебя в шкафу!
— А ты совсем не меняешься, — ядовито выплюнула Петунья. – Как шарилась по чужим шкафам и комодам, так и продолжаешь! Понятие «личное» для тебя вообще существует, а, сестренка? У вас на Гриффиндоре все такие? Шпионы-разведчики хреновы! – она жутко обозлилась.
— Я для твоего блага, вообще-то стараюсь, — холодно сказала Лили. – Не хотела рассказывать, из-за чего мы поссорились, но видимо придется. А то я смотрю, ты от Снейпа заразилась упрямством…
Петунья демонстративно уселась в кресло напротив.
— Ну что ж, давай, начинай меня просвещать. Я внимательно тебя слушаю.
— У нас, в магическом мире идет разделение. Есть Светлые маги и есть Темные, — пафосно начала Лили.
Петунья невольно поморщилась: «у нас, Светлые, Темные…». Сестренка выражается, как в каком-то дешевом фэнтези-романе.
— Ну, так вот, в школе то же самое. Факультеты открыто воюют друг против друга… особенно против Слизерина, на котором учатся Темные, в том числе наш общий знакомый…
— И ваше руководство это никак не пресекает? – спросила Петунья. – Это же их прямая обязанность. Это школа, а не военный полигон. Хотя о чем это я… у вас же там все не как у презренных маглов, — усмехнулась она.
— Хватит перебивать! – покраснела Лили. – Да, директор и заместитель многого не знают, потому что происходит все это не у них на глазах – за такое вообще-то наказывают снятием баллов. И никто из студентов не станет стучать! – с превосходством отметила она.
Петунья фыркнула.
— Да, представь, до банального стукачества у нас никто не опускается! Так вот, после одного экзамена Северус опять сцепился с нашими…
— Это с теми, которые себя так пакостно кличут? – ухмыльнулась Петунья. – Я так понимаю, в вашем альтернативном магическом мире мародеры – это какие-то мифические герои? А то странно даже как-то, что столь благородные, воспитанные и богатые дети назвали себя прозвищем самых худших человеческих отребий.
— Я пыталась им это объяснить, но им это название почему-то нравится, — недовольно сказала Лили, видимо, ее оскорбило, что пресловутые Мародеры к ее мнению не прислушались. – Но суть не в этом. В общем, завязалась потасовка, я заступилась за Северуса, а он в ответ обозвал меня грязнокровкой. Так называют волшебников, рожденных от простых людей. Считают их самым низшим сортом. Он у себя на факультете общается с чистокровными, которые против того, чтобы такие как я вообще жили в их мире, учились в Хогвартсе… Их лидер призывает к тому, что у нас надо отобрать палочки и выпроводить обратно в наш мир, иначе… Всех, кто выступает против – убивают. Это просто бандиты, экстремисты и террористы! И вот с такими общается твой Снейп. Ты вообще понимаешь, что тебя даже за нормального человека не считают, потому что у тебя и капли магии нет? – горячо рассказывала Лили.
Петунья со стоном побилась головой о спинку кресла.
— Ах, тебя назвали грязнокровкой и ты рассердилась… Ну надо же! Господи… не понимаю, чего ты так удивляешься и возмущаешься. Люди уже давно практикуют сегрегацию и национализм. Забыла, что наши собратья англичане делали со своими колониями? Как они презрительно называли индусов тупыми желтыми обезьянами? А как они ненавидят ирландцев? В этом вашем хваленом магическом мире все то же самое происходит. Мы, белые люди, ненавидим черных, красных, желтых и узкоглазых, а маги презирают маглов. Все идет по кругу, везде одно и то же. Ты ввалилась в чужой монастырь, где свои, вековые устои и порядки, и возмущаешься тем, что тебя не носят на руках? Может, тогда стоит пойти туда, где к тебе отнесутся более дружелюбно?
— Да почему я должна уйти? – возмутилась Лили. – Мы, вообще-то, хотим равноправия и чтобы нас прекратили преследовать, мы тоже хотим жить, где захочется!
— Ну, боритесь, — устало сказала Петунья. – Только имейте в виду, коренные жители так просто не сдадутся. Никому не нравится, когда в твоем доме гости и приезжие тебе же насаждают свои порядки и взгляды. Ты сама говорила, что у ваших волшебников действует Статут Секретности, они не хотят, чтобы маглы знали об их существовании, а ты, и такие как ты, как раз представляют угрозу для них. Потому что ты расскажешь своим родителям, те – своим знакомым и друзьям, а те еще кому-то. Или же нужно всем делать поголовную лоботомию, чтобы не болтали. Не зря ведь говорят: знает один – знает один, знают два – знают двадцать два.
— Не говори ерунды! Папу и маму профессор МакГонагалл просила молчать, и они молчали! Об этом только бабушка и тетя Стейси знали. Да еще ты. Только вот тебе не поверит никто, скажут, чокнулась или сочиняешь! – торжествующе улыбнулась Лили.
— Да-да, я понимаю, мои бредни никто всерьез не воспримет. Только вот не думай, что люди в погонах такие же неверующие. Если у человека имеются какие-то паранормальные способности – его в покое не оставят. Так что ваши колдуны с палочками не зря боятся, в общем-то. Это как в том фильме про вампиров – все думали, их не бывает, а оказалось, у них вообще договор с правительством и пищевая квота, и все схвачено. Сказка ложь, да в ней намек!
— Короче, ты должна перестать общаться со Снейпом, — настаивала Лили. – Он уже выбрал свою сторону, а ты магла, они таких истребляют пачками.
— А ты-то откуда знаешь, сама видела? – cпросила Петунья.
— Не видела! Но в «Пророке» постоянно пишут о нападениях на маглов, которые маскируют то взрывами газа, то внезапно возникшим пожаром, то еще как-нибудь…
— Ага, понятно, — зевнула Петунья. – То есть, мистера Оукли, который на прошлой неделе попал под машину, тоже прикончили эти ваши… террористы-колдуны, Снейповы дружки.
Лили, я все поняла, идем спать.
— Может, хватит уже ехидничать и уводить разговор в сторону? Это все очень серьезно! – разозлилась Лили. – Такое ощущение, что тебе плевать на то, что я говорю! Или… — она прищурилась. – Может, ты так пытаешься присоединиться к нам, к волшебникам? Надеешься через Северуса стать сопричастной, раз в детстве не вышло?
— Ты сейчас о чем вообще? – недоумевающе спросила Петунья.
— Ну а что… я его послала, ты вовремя подсуетилась, смекнула что к чему, подобрала, отмыла, откормила, если по-умному себя вести, можно парня окрутить и вот ты уже миссис Снейп, жена волшебника! И вуаля – магический мир, в который ты когда-то так сильно рвалась, открывает для тебя свои двери! На самом деле, у нас довольно много таких союзов магов и маглов. Что ж, сестричка, поздравляю тебя! Отличный план утереть мне нос! Как там говорят – не мытьем так катаньем, не в дверь, так в окно!
