«Сон! Это все был лишь страшный сон!»

Тяжело дышавшая Лили вдруг сморщилась и заплакала. От облегчения. От того, что Пет не ушла от нее, не бросила одну, она здесь, рядом, и так уютно лежать на ее коленях... как раньше бывало, в детстве.

А Снейп... Лили чуть приподнялась. Оказалось, Северус держал ее за руку. Сухие, длинные теплые пальцы обхватили ее запястье, даря ощущение незыблемой реальности, полной уверенности в том, что кошмар больше не вернется. Ведь в тот миг Лили чувствовала себя совсем маленькой и брошенной на огромном пространстве букашкой, а мироздание жутко давило на ее хрупкие плечи, грозя смять и раздавить... А Сев... он смотрел на нее так по доброму, и в его глазах не было ни обиды и боли, не было ненависти и равнодушия. От этого на душе стало легче.

— Тш-ш-ш... вот, выпей. Ты сегодня просто перевозбудилась и переволновалась. Это Успокоительное, — не выпуская ее руки, Северус призвал флакончик с прозрачным зельем.

Хлюпая носом, Лили безропотно опустошила фиал, и Северус сунул ей в другую руку белоснежный платок — вытереть сопли и слезы. Петунья гладила ее по голове, Снейп держал за руку — и было так надежно и хорошо, что слезы снова полились ручьем, несмотря на выпитое зелье, которое должно было подействовать мгновенно.

«Ничего, не переживай, так и должно быть», — Северус успокоил жену взглядом.

Через несколько минут Лили смогла самостоятельно сесть и успокоиться. И почему-то вовсе не было стыдно перед Снейпом за свои красные глаза и нос, распухшее лицо и растрепавшуюся прическу. Может, потому что родственников не принято стесняться? А Сев ведь теперь ей вроде брата, раз женат на Петунье. И они так здорово смотрятся вместе... только теперь этот факт не вызывал в ней ни малейшего негодования или гнева, а только тихую радость за сестру и бывшего друга.

— А что со мной случилось? — неуверенно спросила миссис Поттер.

— Ты потеряла сознание. На фестивале. Наверное, слишком много положительных эмоций... — неуверенно начала Петунья. Но ее решительно перебил Снейп.

— Лили, внимательно послушай меня... в тебе было слишком много негатива, отрицания. Для будущего ребенка это очень вредно, особенно для мага. А он точно будет магом, а не сквибом, это очевидно. Так вот, лечебные свойства положительных сущностей, которые у нас в Британии зовутся Патронусами, а у американских индейцев тотемными животными, были известны давно, и их успешно применяли в качестве проводников для заблудившихся людей, как почтальонов, передающих задания и указания и как способ отгонять от людей темных тварей. А еще, где-то в начале века, здесь, в Америке, начали устраивать своеобразные фестивали, на которые принято было привозить беременных колдуний, матерей в депрессии и просто отчаявшихся, угрюмых, озлобившихся людей, переживших сильные потрясения. Такая своеобразная массовая светотерапия...

— Постойте... а как... нет, я понимаю, такое удивительное фантастическое зрелище запросто может разогнать плохие мысли и дурные намерения, но... — пробормотала Лили. — В самом буквальном смысле, — утвердительно кивнул Снейп. — Мы с тобой маги, причем не слабые, и вполне можем облечь во плоть не только свои слова, но и помыслы. Ты же знаешь, что мысли материальны?

Петунья неосознанно кивнула на его слова — уж она-то помнила воспоминания, которые извлекались из головы. Она даже как-то держала их в руках — подобные длинным нежным нитям лунного серебристого света, они мягко обвивались вокруг пальцев и, мерцая, плавно стекали в думосбор. Эти ощущения невозможно было забыть, и одновременно с трудом можно было смириться с мыслью, что она держит в руках частицы своей памяти.

— Так вот, недаром все наши словесные проклятия облекаются в видимую, осязаемую форму и причиняют вред или пользу. Да что там говорить, ведь даже так называемая душа настолько материальна, что достаточно сильные колдуны умудряются делить ее на части!

— Ка-а-ак? — в унисон удивились сестры. — Неужели такое возможно? Это... это просто удивительно!

Снейп нахмурился.

— Это Темная магия, но поверьте, хуже ритуала и быть не может. Человек с ущербной, неполной душой уже не человек, а нечто. Так вот, все хорошие положительные эмоции, испытываемые нами, становятся основой для Патронусов, а вот противоположные... злость, ненависть, зависть, пренебрежение, равнодушие, алчность, мстительность... желание унизить, сломать, растоптать, причинить боль, убить... у простых людей эти эмоции зачастую могут разрушить психику, а уж у магов и подавно стать вполне реальными и захватить тело и разум. Скорее всего, по нашим с Монгво и Вейером предположениям, такое произошло с Темным Лордом. Что-то с ним случилось в детстве и юности, что сильно покорежило его, озлобило и ожесточило, направило на тот путь, по которому он успешно идет по сию пору. А он очень сильный маг, ему должно быть от этого в несколько раз хуже. Неуемная жажда власти, и вдобавок обида на кого-то... Негативные эмоции заставляют нас совершать необдуманные поступки, чреватые тяжелыми последствиями. Поэтому душу мага надо чистить. Периодически. Для этого мы и взяли тебя на фестиваль.

— Мне... мне сначала было так больно! — по-детски пожаловалась Лили, непроизвольно положив руку на грудь. — Нечем было дышать, а потом... потом я падала куда-то глубоко, и думала, что уже все, останусь там одна, в темноте... — слезы опять хлынули из глаз. — Пети, помнишь наши прогулки по лугу?

— Конечно, помню, Лили, как же забыть. Такое чудесное время было, ведь это наше детство... — улыбнулась Петунья.

— Так вот, мы пошли гулять, и ты ушла вперед, а я звала, звала тебя, а ты не оглядывалась, я думала, ты бросила меня, ведь раньше ты всегда держала меня за руку, чтобы я не потерялась, а теперь... — захлебывалась Лили.

— Ну что ты, успокойся, вот же я, и вот моя рука, — Петунья крепко сжала ладонь сестры.

— Пети, прости меня, прости за все обиды, — ревела Лили. — Мне так стыдно... стыдно, что я хвасталась перед тобой своей магией, шарилась в твоих вещах, что доводила тебя крысами и лягушачьей икрой в одежде, не помогала тебе по дому и не слушалась... я была такой глупой дурой... я...

— Хорошо, хорошо, давай все забудем и начнем сначала, — Петунья прижала плачущую сестренку к груди. — Это все... это все твои темные сущности! Они внутри тебя подбивали тебя же на пакости! Но теперь их нет, так что все будет прекрасно! Это как расколдовать сказочную принцессу, которой овладели злые демоны, помнишь, сказки в детстве, которые нам рассказывала тетя? — пошутила Пет.

Лили засмеялась, всхлипывая. А ведь верно, так удобно свалить все на неких абстрактных злодеев, и самой становится полегче. Правду говорила тетя — человеку легче обвинить кого-то постороннего в своих нелицеприятных поступках, нежели признать, что это ты сам поступал отвратительно и неправильно. Такова уж непростая натура человеческая. Мало кто может прямо и открыто сказать, что он негодяй или подлец. Вот так и она по молодости и глупости всегда предпочитала найти крайнего: маму, Петунью, Снейпа...

— Если ты захочешь, мы всегда будем рядом. Я и Северус. Мы не оставим тебя до тех пор, пока будет грозить опасность тебе и твоему ребенку. Ведь ты, мама и тетя с бабушкой — это все, что у нас осталось. Семьей нужно дорожить, Лили, ведь только она всегда придет тебе на помощь.

Лили шмыгнула, и потеснее прижалась к Петунье. Так хорошо и тепло было, как будто и правда вернулась в те времена, когда они не ругались и не грубили друг другу. И папа был рядом и веселился вместе с ними... покупал им все, что они просили, гулял с ними по городу, водил в кино и на ярмарки... как же ей этого не хватает! А ведь, если подумать, тот же Северус вполне мог заменить ей умершего отца, да только... если бы они тогда выяснили все до конца друг с другом... Но хорошо, что все же помирились, пусть поздновато, но лучше так. И, кажется, он не держит на нее зла, и тем более, не собирается требовать от нее объяснений и оправданий.

— Хочу, — заявила она. — Я ведь совсем одна, даже поговорить не с кем... Можно тут купить дом? Где-нибудь поблизости? — она робко посмотрела на Северуса — согласится ли он с таким ненавистным соседством. Но Снейп и бровью не повел на предложение поселить рядом школьного врага.