Каждое утро, просыпаясь в больничном крыле, Драко осматривал себя, надеясь, что уродливые отметины на коже исчезнут, как дурной сон. Но руны на теле Малфоя не хотели исчезать, словно маггловская татуировка, и Гермиона, самая дотошная из всех, расшифровала все до единой. Но подобный набор рун, точнее, их комбинация, не встречались ни в одной из книг в библиотеке Хогвартса, в то время как Гарри был уверен, что где-то их уже видел... И только после того, как он догадался спросить Ролара, все встало на свои места. Мельком взглянув на рисунок на теле юноши, Ролар сразу же ответил:

- Ты видел эти руны в пентаграмме на алтаре в нашем Храме, Гарри. Набор почти тот же самый. С небольшими отличиями. Вместо руны “соединение” здесь руна “привязка” и вместо “ипостаси” тут “оболочка”...

- Вот леший... – Гарри с ужасом смотрел на Драко, который переводил непонимающий взгляд с одного участника беседы на другого.

- Что? – не выдержал блондин. – Что это значит, Гарри?

- Ты теперь тоже...

- Что тоже?! Гарри, ты издеваешься, да?.. – Малфой был в панике. – Я Гермиону люблю!!! Ничего не изменилось!

- Изменилось, Дракош, но не в том смысле, о котором ты почему-то подумал, – хмыкнул Гарри. – Я имел в виду, ты теперь... тоже крестраж. Как и я. Поздравляю.

- Н-но... у тебя же нет... этой красоты?.. – Драко в замешательстве рассматривал себя, как будто руны должны были вдруг сложиться в слова, отвечая на все его вопросы.

- Нет. Но Том и не планировал делать меня крестражем. Случайно получилось, так сказать... А вот тебя... он сделал сознательно. И, судя по руне “привязки”, мне кажется, что он переместил часть своей души из какого-то предмета в тебя... Ты что-нибудь помнишь?.. Как вообще проходил обряд?..

- Не помню... кажется, я вообще был без сознания, – буркнул Малфой, глядя в угол палаты.

Гарри не стал расспрашивать: и без слов было понятно, что друг переживал те события, от которых его потом лечил Гарри, за что Малфой, кстати, был ему безмерно благодарен. По крайней мере, эта часть проблемы не всплыла при осмотре и не стала достоянием гласности. Однажды, оставшись наедине, Драко завел разговор на эту тему, спрашивая, чем он может отблагодарить Гарри. Тот только отмахнулся.

Несмотря на то, что Блейз по-прежнему имел свободный доступ в кабинет директора, он все реже мог видеть Великого Светлого, и это не нравилось юноше. Во время очередного их мимолетного свидания (Дамблдор прислал ему записку с совой за завтраком с приглашением в Хогсмид, в трактир брата) Блейз не выдержал:

- Что происходит, Ал?.. Ты словно сам не свой, – юноша накрыл узкой ладонью длинные пальцы волшебника. – Я не слепой. Скажи, это из-за Дориана?..

- И да, и нет, мой мальчик, – грустно улыбнулся Альбус. – К сожалению, я не могу рассказать тебе всего. – Блейз дернулся, но Дамблдор перехватил его руку и удержал. – Пока не могу. Мы с Дорианом трудимся над одной очень серьезной магической разработкой, которая откроет перед нами поистине сказочные горизонты...

- Позволит победить Темного Лорда? – уточнил Блейз.

- Что?.. А, ну да. И это тоже, – Альбус улыбнулся.

- Этот Дориан... имеет на тебя такое влияние, – протянул Блейз, отворачиваясь к мутному от пыли и копоти окну, через которое едва пробивался свет. – Ему ты доверяешь больше, чем мне... и... может быть...

- Нет-нет, мой мальчик, не продолжай, – поспешно перебил его Альбус. – Ты же видел его, он...

- Он красив, – заметил Блейз, все так же избегая смотреть на своего визави.

- И холоден, как гигантский кальмар, – усмехнулся Дамблдор в бороду. – Блейз, мальчик мой...

Волшебник взял руки юноши в свои и поднес его пальцы к губам. Блейз посмотрел в васильково-синие глаза, не скрытые очками-половинками (на свидание Альбус пришел в своем “вампирском” одеянии, с заплетенными волосами и бородой и, разумеется, без очков-половинок, по которым его могли бы опознать случайные посетители паба, несмотря на отвлекающие внимание чары) и несмело улыбнулся:

- Мне иногда кажется, что ты – всего лишь сон... и исчезнешь вместе с темнотой... и останется только директор, для которого я просто мистер Забини... Я так... люблю тебя... – выдохнул Блейз, чувствуя, как магия Великого Светлого окутывает его, лаская.

- Ты даже не представляешь, как дороги для меня твои слова, мой мальчик, – прошептал Дамблдор, снова целуя руку итальянца.

Поскольку сидеть взаперти в подземельях замка было не самым увлекательным занятием, Дориан часто пользовался Аркой для того, чтобы просто развеяться и погулять. Он выходил в мир, в котором они побывали с Альбусом последним (вампир не мог перенастроить Арку – для этого требовалась магическая сила, которой он не обладал), и гулял по нему в поисках чего-нибудь интересного. Порой удавалось найти действительно стоящий внимания материальный объект или же увидеть нечто занятное из жизни “местных”. Это было похоже на погружение в какой-то сюрреалистический сон.

Вернувшись, вампир записывал свои открытия в специально для этого заведенный блокнот. Альбус, кстати, совершенно не возражал против таких прогулок, считая их полезными с научной точки зрения... Н-да, хранитель оказался гораздо более хитрым и сильным противником, чем рассчитывал вампир. Однако он был уверен, что все равно однажды переиграет мага.

Несмотря на то, что Дамблдор, похоже, совершенно перестал интересоваться выходками Темного Лорда и его приспешников, нападения Пожирателей Смерти носили какой-то вялый и хаотичный характер, запугивая, но не более того. Словно бы и сам Темный Лорд потерял интерес к этой войне. Волшебники не знали, что и думать, министр Скримджер уверял всех, что ситуация под контролем Министерства, но расслабляться не стоит. Но магический мир, отличавшийся редкостным легкомыслием, с каждым днем все больше надеялся на то, что возвращение Темного Лорда – это дурной сон.

====== Глава 106. Крестраж как средство связи ======

Перед самыми пасхальными каникулами Драко наконец-то выпустили из Больничного крыла, сочтя его состояние удовлетворительным для проживания в общей спальне и посещения лекций. Практические занятия, правда, ему были не рекомендованы, но Малфой был уже рад хотя бы тому, что не лежит в одиночестве в отвратительно белой палате. Конечно, Лили как могла скрашивала его дни, но все же взрослая колдунья, хоть и мать приятеля и жена крестного, – это не та компания, в которой юноша чувствовал бы себя совершенно в своей тарелке.

Отдельным испытанием для Гарри и Драко стала связь, которую теперь чувствовали молодые люди между собой. Стоило одному из них испытать какие-либо сильные эмоции, как второй сразу же чувствовал их. И ладно, если это была радость или злость... Но порой у приятелей было более лирическое настроение. Если Гарри заходил к Драко в палату с Роларом, Малфой начинал чувствовать влечение к вампиру, что неимоверно пугало блондина. Он попытался поговорить об этом с самим Роларом, но тот категорически опроверг предположение юноши, что применяет к нему чары. Малфой не поверил.

Ролар усмехнулся и применил. Поймав юного волшебника в дюйме от своих губ, вампир уточнил:

- Вот это были чары, Драко. И я бы на твоем месте сейчас пошел в душ.

Щеки юного лорда пылали от стыда, он смущенно опустил голову и выдавил:

- С-спасибо за... наглядную демонстрацию. Извини, пожалуйста, за мое недоверие, просто я не понимаю, что со мной творится...

- Поговори об этом с Гарри, – посоветовал вампир.

Обстановка в Магической Британии все больше накалялась. Оставленные без внимания и четких заданий со стороны Темного Лорда молодчики начинали доставлять значительные неудобства всему сообществу: участились грабежи, изнасилования, необоснованно жестокие убийства... Общество медленно, но верно начинало замечать, что не так опасен сам Темный Лорд, как тот “джинн”, которого он “выпустил из бутылки”. И пока авроры ловили новоиспеченных хулиганов, “очки” министра Скримджера стремительно росли.