Не мешайся под ногами — читалось одновременно в трёх взглядах.
Думай, о том, что это может значить — говорили лица двух из них. «Кто-нибудь даст мне нормальное объяснение вместо всей этой сказочной мути?!» — прошептал себе под нос Лави, перезаряжая револьвер после более чем удачного выстрела в нечто заворочавшееся в темноте небольшой аллеи, со стороны которой слышался кроме вздохов потустороннего ещё и шум воды. Курортный район хоть и оказался маленьким, но всё равно кипел жизнью: чужеродной, безобразной жизнью, что больше напоминала уродливое пособие по смерти. — Там должен был быть фонтан, — тихо произнёс Уолкер, наблюдая за притормозившим Лави. — Это была моя детская трагедия. Отец оставлял меня пару раз в этом парке, а купаться в фонтане не разрешалось… Лави приглушённо захихикал. «Умница, Уолкер, по крайней мере помогай им с хорошим настроением, раз больше ни на что не способен». — И часто ты бывал в этой части города? — ускоряя шаг, поинтересовался Тикки, идущий на пару шагов впереди. Аллен был достаточно умён, и понял, что пришло время рассказать всё, что он помнит о курортном, центральном районе и старом городе. — Я бывал здесь не часто. Жил в южной части, — медленно начал он, пользуясь тем, что вокруг воцарилась тишина, да и они как раз покидали курортный район. Как-то рано и слишком уж просто, на его вкус. Складывалось ощущение, будто их и правда гонят в другое место. И остаётся только надеяться на милость этих погоняльщиков. Может, им даже позволят выбраться из города? Ну, или хотя бы позволят выбраться Юу с Лави, за Тикки Микка Уолкер просить и не думал. Или он желал себя в этом убедить? С каких это пор его перестали волновать жизни людей, с которыми он хотя бы и вот так, едва-едва знаком? Конечно, он не хотел, чтобы даже такая странная личность умирала из-за него. Теперь понятно, от чего Микк так взбесился во время их первой встречи, твердя, что Уолкер не должен был появляться в городе… А он что знал? Предупредили бы! — Я никогда не был в центральном Сайлент Хилле, — наконец-то осознал Аллен. — В курортный я приезжал с Маной пару раз. В старом городе я бывал из-за сдачи тестов различных, а обучался дома, так же в курортный пару раз приезжали всё в тот же парк повеселиться на праздники. Вот и всё, никаких особенных мест здесь не было. — Это хорошо, значит, скорее всего, это не твой город, — кивнул Тикки, прослеживая путь одинокого луча фонарика Лави. Кажется, за всё то время, пока Аллен вспоминал, они успели дойти до второго, последнего моста. И странное дело, Аллен практически не устал физически. О своём моральном состоянии он предпочитал не думать. Однако монотонное «иди и иди вперёд» прямо-таки подталкивало к тому, чтобы прямо сейчас начать глубоко копаться в самом себе, перерывать свои ощущения, воспоминания, опасения. И никуда не скрыться от всей этой гадости. Стало совсем плохо. А потом он снова услышал. Тихо-тихо, прямо под ногами и со стороны, а ещё впереди, но точно снизу. Всего лишь подозрительный шум, который грозил превратиться в нечто большее. Нечто угрожающее. Шум переставал быть безликим, выплавляясь в многоголосое шипение, которое постепенно, стоило только сделать ещё пару шагов вперёд, переросло в отчётливо различимый шёпот. Гадкий, оставляющий после себя неприятное ощущение запачканности. Будто он не слышал шепот, а получил ведро помоев на голову, дышать становилось всё труднее, шёпот казался всё более настойчивым, а ноги всё более тяжёлыми. Упади он сейчас на асфальт и уткнись в него лицом, больше он не встанет. Потому что эти голоса тянут его магнитом… И он не может понять, что они шепчут. Стоит только прислушаться, как тут же шёпот смазывается и превращается в тихие плески воды и говор волн. Бесконечный, кружащий говор, в котором нет ни капли смысла, только боль, ярость, страх, крик…
Он не понял, в какой момент начал оседать на землю, но подхватили его сразу с обеих сторон, и, судя по грубоватому «какого хрена, Мояши!», одним из них был Канда. И надо было попросить их помочь.
Потому что если он упадёт в это море рук, его разорвут на части. А не его самого, так его рассудок. — Заткните их, заткните их! Этот шёпот, шёпот… хватит!! — Уолкер попытался вырвать руки, ухватиться за голову, заткнуть уши, но ему это сделать не дали. Его внезапно схватили, дёрнули, затем небо и земля поменялись местами, и до Уолкера через колеблющиеся волны прилива шёпота не сразу дошло, что его просто-напросто бесцеремонно перекинули через плечо, словно мешок картошки. Не вполне перекинули, правда, потому что чужое плечо давило ему куда-то в рёбра, и он даже не вполне понял, как так повис. Сначала в глубине поднялось возмущение подобной бесцеремонности, потом Аллен вдруг понял, что ноги жутко ноют от усталости. А голова ещё немного тяжёлая. И вообще он неплохо устроился. И уже не так страшно. И стало как-то сразу спокойнее, несмотря даже на громкий выстрел за спиной и на то, что они поспешили вперёд, говоря о полезших из-под моста монстров… Они были на мосту? Они теперь уходят? Вот откуда эта вода и голоса? Аллен позволил себе не сильно ткнуть кулаком в спину или немного ниже несущего его Тикки и нетвёрдо потребовать поставить его обратно на ноги. *** — Всем доброе утречко!! — невысокие каблучки громко цокали по лестнице, а руки проворно расправляли затянутую ремешком блузу. Стоило запомнить раз и навсегда, что сначала надо надевать на себя юбку, а уже потом заботиться о блузке и причёске, а то вон, она опять всё сбила… Девочка обиженно надула губки и ступила в просторную гостиную, где перед вполне реальным белым камином расположились взрослые. Хотя, будем честны, девочку куда больше камина интересовал размещённый над ним в это ранее время выключенный телевизор. А если быть ещё более честным, девочку интересовал утренний выпуск новостей, потому что не даром же она всю ночь сегодня ворочалась, не могла уснуть и таки пошла прогуляться по чужим сновидениям… И, кажется, напортачила. — Ну и что вы такие унылые, Тикки ещё не вернулся? Солнечный свет лился из широких окон, слепя сонные глаза и напоминая, что даже самые дорогие и современные лампы дневного освещения всего лишь дешёвка по сравнению с тёплыми лучами истинного дневного светила. — А откуда должен вернуться Тикки? А вот и реакция пошла. Взрослые частенько медленно соображают по утрам, Роад за ними подобное замечала и не раз. А учитывая, что один из них наверняка не спал ночью, а второму просто не везло по жизни со сном, не было ничего удивительного в том, что они, словно сонные тетери, напивались крепким кофе и пытались выглядеть бодро… При этом быть бодрыми они уже не пытались. На диване сидели всего два человека: её папочка, молодой для своей высокой должности, красивый, можно даже сказать изысканный и утончённый, с выразительными чертами лица, слегка прищуренными глазами и его фирменной змеящейся полуулыбкой на губах — Шерил Камелот, собственной персоной. Вторым взрослым оказался уже менее официальный родственник, замдиректор Эшфилдского приюта, методист и гений, окончивший университет всего-то… полгода назад, кажется. Роад точно не помнила. При этом Вайзли умудрялся выглядеть лет на девятнадцать, хотя официально ему скоро стукнет двадцать два… А ещё Вайзли потратил пару лет своей жизни на преподавание и воспитание в Доме Желаний, но это уже была информация из ряда «ненастоящей».
Вайзли мог показаться интересным совсем не благодаря месту работы или его гениальности. Нет. И даже не благодаря первой седине, серебрящейся в ярком солнечном свете среди светло русых волос парня. Куда больший интерес обязан был представить лоб этого молодого человека, на котором, словно драгоценные камни в неведомой оправе, разместились три глаза. Центральный большой и два маленьких «закрытых» по бокам. Черные с красным зрачком. Посмотрев с любого бока, любой нормальный человек решил бы, что это какое-то украшение…
Ну не были они похожи на настоящие.
— Так где Тикки? — не получив вразумительного ответа, Вайзли дождался, пока Роад не подойдёт к вазе с фруктами, а Шерил не пожурит её пренебрежением к установленному режиму питания.
