Что ж, бешенство, по крайней мере, отпугнуло беспокойство.

Единственное, о чём он должен был переживать действительно сильно, так это его собственное местонахождение. Связи, разумеется, не было, что Аллен выяснил первым делом, проверив телефон. Но, по крайней мере, он оказался удобным источником света.

Аллен находился практически в том же самом коридоре, что и раньше. Только теперь всё вокруг пропиталось сыростью, стены покрылись плесенью, и разбухшие двери оказались заперты. Все, кроме той, что вела к лестнице, у которой положение дел стало ещё хуже. Здесь было не просто чудовищно сыро: по стенам медленно скользили крупные капли, постепенно расширяя сырые дорожки. Старое полотно на стенах выцвело, и краски расплылись, пачкая даже стоящий под ним стол. Словно пародия на один из символов, на стене красовался круг, превращенный в смайлик с заячьими ушами, заплаканный собственной краской. Смотрелось немного жутко, но Аллену так даже больше нравилось.

Никаких дополнительных источников света, кроме сломанной лампы под ногами, не наблюдалось. Тут и там расставленные восковые свечи оказались растерзанными, изрезанными и разваливались в руках. Может, из них и можно было выплавить что-то, но явно не сейчас. Пока юноше хватало телефона.

Аллен решил сосредоточиться на осторожном карабканье по оставшимся целыми ступеням дряхлой и очень не надёжной лестницы. За его руку цеплялась Роад, мешающаяся, но решительно настроенная висеть на нём хоть до скончания веков. По её словам, с Алленом у неё есть возможность организоваться и выйти из города. А одна она пропадёт здесь на пару столетий.

Так что пихать люк одной рукой на отчаянно прогибающемся огрызке ступеней ему было совсем не весело. Особенно когда люк не показал никакого желания сдаваться и открываться после нескольких упорных ударов. Роад, снизу подсвечивающая ему своим мобильником, в итоге после очередного удара неловко качнулась, лестница заскрипела, Аллена дёрнуло вслед за девчонкой, дерево глухо застонало, трескаясь, и оба, потеряв опору, грохнулись на пол.

Ударившись головой о стену, едва не свернув при этом шею, сам ухватившийся за платье Роад Аллен упал на бок и оказался погребён вместе с девчонкой посыпавшейся трухой, опилками и довольно ощутимыми деревянными огрызками. Инстинктивно прикрыв лицо руками, он лишь получил балкой в бедро. В то время как Роад вообще не показывала признаков получения ран или ушибов, поднимаясь и пытаясь поднять Аллена сразу же как лестница развалилась.

— Ты живой, Аллен?

Ему в глаза ударил яркий свет. Уолкер зашипел, отворачиваясь.

— Давай, поднимайся, посмотрим, цел ли ты. И нам нужно выбираться.

— Ты мешала мне своей хваткой! — возмутился Аллен, приподнимаясь и охая. Острый край ступени впился ему прямо под рёбра.

— Хорошо, я схвачу тебя за ногу. Чтобы обе руки были в твоём распоряжении.

— А если люк заперт?

— Нам придётся снова нырнуть сквозь слои. Скорее всего, мы окажемся глубже. В слое, ещё больше отличающемся от реальности, так что это нежелательно. Давай возьмём эту тумбу, попробуем подкатить к люку и подняться?

Сказано – сделано. Благо тумба была не слишком тяжёлой, стоило только освободить её от наполнения в виде впитавших влагу книг, тяжёлых свинцовых кубков и пары дохлых мышей. Затем пришлось освобождать место под люком. Потом ещё пару досок собирать на тумбе и под ней, чтобы оказаться повыше. Всё это время Роад путалась под ногами, но зато Аллен не был один. И точно знал, в чём дело. И был сосредоточен на деле.

— Тики зол сейчас на себя, — тихо отметила Роад, когда новая «лестница» была сооружена. Возможно, она чувствовала, что Аллен, несмотря на попытки отвлечься, всё ещё беспокоится.

— У тебя спички есть?

— Нет. Ты слышал, что я сказала?

Слышал. И думал. И понимал примерно, куда могла клонить девчонка.

— Я всегда подозревал, что в его сделке есть что-то, что касается меня, и мне не понравится, — честно ответил Аллен. Тумба получилась довольно высокой, и вот так вскочить на неё было не очень просто, особенно когда тебя снизу дергают маленькие девочки.

— Я сильно мешаю?

— Прилично.

— Я могу сменить обличие.

Аллен смерил девчонку недоумевающим взглядом.

— То есть?

— То есть у меня есть две формы. Это сложно объяснить, но я ведь всё равно не выгляжу как на самом деле. Тем более у себя в мире я и вовсе могу принять любое обличие. Я не конкурирую с Лулу, конечно, но у меня есть два облика.

— Два?

— Игрок и игрушка. Я так их называю.

— И твоё второе обличие…

— Тряпичная кукла. Маленькая. Ты можешь взять меня за пазуху, или я сяду тебе за шиворот, и всё будет нормально. Я не буду мешать и буду держаться. Если будет беда, выброшу нас. Как ты на это смотришь?

Аллен предпочитал не смотреть. Даже от самой Роад, от источника предложения демонстративно отвернулся, обозревая узкую комнатушку. Вдруг тут ещё пара удобных досок есть?

Однако настойчивый взгляд сверлил ему затылок, а чьи-то пальчики оттягивали штанину.

— Что ты говорила про Тики? — эта тема никак не давала ему покоя.

— Он чувствует вину за то, что ему нужно, чтобы ты связался с Духом. Правда, на каких-то особых условиях.

Не совсем то, чего ожидал Аллен, но решил для начала услышать, как это выглядит от Ноя. А потом делать выводы, выдумывать претензии, кричать, пинаться, выражать всем своим существом возмущение. Потом будет время и возможность для разных глупостей.

Как говорится, «живём только раз», и Аллен не собирался нарушать это правило.

— Мы подумаем об этом позже. И с Тики. А пока…

Аллен обернулся и осёкся на полуслове, выпучив глаза на кое-что, сидящее на его кедах. Он попытался что-то сказать, но лишь беспомощно открывал и закрывал рот.

Кукла, тряпичная кукла с большой, лохматой, черноволосой головой. Мистическим образом, будучи не похожей ни на одного человека на свете, она и впрямь напоминала Роад. По крайней мере, если бы Аллен занимался вуду, он бы попытался сшить именно такую. Только она была куда живее своих сестёр и братьев. Хотя бы тем, что её рот, обозначенный всего лишь красным швом, неуловимым и необъяснимым способом открывался во время речи, а глаза-пуговицы как бы моргали.

Или всё это было иллюзией? Обманом зрения?

— Ну и? Я могу поселиться на твоей шее? — предложила кукла знакомым, ничуть не изменившимся голосом.

— Ну да.

Аллен наклонился, протягивая ладони и стараясь сохраняться спокойствие. Кукла оказалась мягкой, будто набитой всегда свежей, воздушной ватой, но маленькие ручки ухватились за его пальцы неожиданно крепко. А потом очень ловко кукла переползла, цепляясь за шею юноши и устраиваясь там с удобством.

После устранения главного мешающегося элемента высвобождение из подвала пошло куда веселей. Уже после трёх хороших ударов люк начал поддаваться, ещё через полторы минуты позволил одним рывком откинуть себя и продемонстрировать Аллену тихий кабинет. А потом юноше напомнили, как это тяжело — подтягиваться к мокрым, скользким доскам, за которые почти невозможно зацепиться, и с которых постоянно соскальзывают ладони. И уж если бы Роад до сих пор цеплялась за него, то выбрался бы он разве что через годы. И то только если бы вырос за это время, а Аллен сомневался, что он ещё будет расти.

Так что пришлось, отчаянно цепляясь и скользя, выбираться наверх под тихие подбадривания хорошо устроившейся Роад Камелот, которая глухо зааплодировала наконец выбравшемуся, растянувшемуся на животе, тяжело дышащему юноше.

— Итак, ты молодчина! И здесь твой приют жив. А может, и не твой, а тех, кто были до Ледоры. Интересно? Тогда поднимайся!

— Единственное что меня интересует в этой комнате, это окно без решётки, — ясно ответил Аллен, всё же вставая на колени и после, цепляясь за кресло, поднимаясь на ноги. Он не собирался задерживаться в этом приюте. Он уже понял, что от этого места нельзя ждать ничего хорошего. И вообще лучше ничего не ждать, а сидеть в Эшфилде подальше от Сайлент Хилла, его дурного леса, Духов Тихого Холма и вообще всего, что с ними связано.